class="p">– Да…
– Возьми свой паспорт, – Яреев протянул документ.
Парень схватил книжечку трясущейся рукой и попытался всучить Сергею какую-то измятую денежную купюру. Яреев засунул ее тому обратно в карман и сказал:
– Толику лучше отдай. Ему, как-никак, долго теперь придется ездить в трамвае.
Жених ушел с паспортом, а Яреев заглянул в куст самшита за углом КПП и спросил у веселящегося Дашко:
– Что ты остановиться не можешь?
Тот истерически крикнул:
– Я представляю себе его свадебные фотографии! Ха-ха-ха! На всю жизнь память! Детишки, разглядывая их, веселыми вырастут, ха-ха-ха!
* * *
В один из теплых дней, которыми изобилует южная осень, из Чечни вернулся отряд сотрудников милиции. Самое главное – без потерь. Несколько легких пустяковых ранений в счет не шли. Сотрудники справились с поставленными перед ними задачами, и потому им можно было теперь немножко отдохнуть.
Личный состав сложил на складе в кучу бронежилеты и отправился освобождаться от оружия. Автоматы сдали быстро, а вот с пистолетами возникло затруднение. Карелов, не принимая в расчет усталость прибывшего контингента, отвыкшего от мелочного идиотизма, по своему обыкновению принялся выталкивать колодки с поставленным на них оружием обратно, требуя немедленной его чистки.
Разозлившийся Тягомотин с громким стуком вложил в окошко гранату Ф-1 (в балансе полкового вооружения их не было). Карелов, не глядя, схватил ее рукой, поднес к очкам, дико вскрикнул и, зашвырнув гранату обратно в окошко, с грохотом захлопнул металлическую дверцу. В ту же секунду, врубив в полете тревожную кнопку, он распластался на полу и закрыл руками свои гигантские уши. Над территорией полка разнеслись звуки сирены, а на пульт дежурного вневедомственной охраны поступил сигнал о несанкционированном проникновении врагов в оружейную комнату полка ДПС.
Прибежавшие руководители принялись разбираться в возникшей ситуации.
Сирену удалось отключить через десять минут только после того, как получилось достучаться до Карелова с внутренней стороны дежурки. Часть города все это время наслаждалась хриплым ревом четырех матюгальников, расположенных на столбах по периметру полковой территории. Подъехавший к воротам КПП патруль вневедомственной охраны послали подальше, сославшись на проводимые внеплановые учения, после чего всерьез занялись боевыми соратниками.
Вытрусив вещмешки Тягомотина и его товарищей, прибывших из благодатного региона, где на деревьях растут «лимонки», а патроны размножаются почкованием, замполит насчитал девятнадцать гранат различных модификаций и несколько тысяч пистолетных и автоматных патронов. Поинтересовавшись по ходу проверки: «Гранатомет «Муху» случайно никто в штаны не засунул?», – подполковник выстроил милиционеров на плацу и принялся заниматься с ними воспитательной работой.
Единственным человеком, которому удалось избежать этого мероприятия, был Гарколин. Он еще до сдачи оружия успел выложить две гранаты и три пачки пистолетных патронов в личную «копейку», стоявшую в боксе своего взвода все шесть месяцев, пока его не было. Поэтому Генка с легким сердцем сидел в курилке на лавочке и, посмеиваясь, прислушивался к обрывкам фраз, долетавшим с плаца.
Через некоторое время к процессу подключился командир полка и реплики стали звучать более живо.
С плаца неслось:
– Уволю к черту! Попересажаю к едреням! Закусывать гранатами заставлю!
В конце концов, закончилось все хорошо. Патроны решили расстрелять на очередных стрельбах, а гранаты сложили в турецкий барыжный мешок, в которых мелкие торгаши возили шмотки из-за моря, и заставили Тягомотина написать заявление о том, будто он случайно нашел этот арсенал на помойке возле мусорных баков. После чего Женя поехал сдаваться в райотдел, куда предварительно позвонили, опасаясь, как бы чего не вышло.
Дежурный в отделе долго матерился, но арсенал принял. Напоследок он пожаловался Тягомотину:
– Вечно у вас что-нибудь случается! Завтра мне придется выслушивать наидобрейшие пожелания от всех, начиная с криминалистов и заканчивая следователями. Ведь им придется написать целую кучу бумаги. А ради чего? Ради галимого отказняка? Не могли вы выехать на природу, да рвануть какой-нибудь пруд? И рыбы б домой привезли и людям работу бы не создали!
Помолчав немного, дежурный вдруг спросил Тягомотина:
– Кстати, а зачем ты в помойке ковырялся? В ГАИ все так плохо стало? Объедками питаетесь и бутылки собираете? Га-га-га!
Женя плюнул и громко хлопнул дверью дежурки.
Конец первой части
Часть вторая
Дают – бери, бьют – беги.
Русская народная пословица.
Время мобильных телефонов или десять лет спустя
1
Лейтенанты Кривошапко и Кипятков гнали пятерку «Жигулей» по ночному предпраздничному городу. Преследование только началось, настроение у инспекторов было новогодним, адреналин быстро вливался в кровь. Пятерка впереди патрульного автомобиля борзо выделывала по дороге кренделя, хлопая ржавыми крыльями и роняя какие-то болты, гайки и прочие лишние запчасти.
Виталий Кривошапко по прозвищу «Палыч», сидя за рулем, ловко и профессионально управлял служебной десяткой, материл Кипяткова, водителя удиравшей пятерки, и успевал при этом объезжать коварные нашлепки наледи, образовавшиеся на дороге вследствии неожиданно ударившего мороза.
– Костян, твою мать, ох и идиот же ты! – орал Палыч, притормаживая перед очередным поворотом, – ты что, не видел, что этот крендель не собирается останавливаться? Он еще за сто метров до тебя добавил газу! А ты, как обычно, находишься – черт знает где, но только не возле патрульки. Устал я ждать, пока ты добежишь! Теперь отрыв большой, можем не взять!
Кипятков обыденным голосом заявил:
– Да никуда он не денется. Нарытый же, наверное, в хлам. Посмотри, как исполняет! Направо повернул, во дворы.
Палыч мастерски зашел в указанный двор, и патрулька загрохотала по колдобинам.
– Дурак ты, Костя! Ему на все плевать, у него водка в голове газируется. Он не соображает, что его ведро может развалиться. Ах, епть! – выругался Палыч на очередной яме. – А нам с тобой патрульку за свои деньги делать!
Кипятков невозмутимо ответил:
– Давай, я по пятерке жахну пару раз из пистолета.
Палыч, лязгнув зубами на кочке, заявил:
– Пошел ты, Костя! Я тебе жахну! Тебе оружие вообще нельзя в руки брать. А после того как ты угорел, я б даже штопора не дал! Куда он делся?
– Налево пошел.
Кривошапко заложил машину в поворот, и патрулька вылетела на тихую улицу. С одной стороны дороги тянулся ряд одноэтажных домиков, с другой – длинный бетонный забор, ограждающий гаражный кооператив. Догоняемая пятерка благополучно торчала в этом заборе. Из-под капота ее валил пар.
– Вот видишь,– сказал Кипятков,– я тебе говорил – догоним. Даже стрелять не пришлось. А тебе только штопоры мерещатся.
Палыч остановил патрульку рядом с пятеркой, включил маячки, в простонародье