— Не очень. Хорошо, мама, что ты пришла. Посиди со мной минутку.
— Только что закончилась экскурсия. — Пилар устало опустилась в кресло. — Народ валит толпами. Есть и журналисты, хотя после твоей пресс-конференции их стало гораздо меньше.
— Я сейчас говорила с продюсером «Шоу Лэрри Манна».
— Лэрри Манн? — брезгливо поморщилась мать. — Низкопробная программа. Не давай им никаких материалов.
— У них уже есть материал. Завтра они записывают передачу, в которой Рене откроет семейные тайны и расскажет правду о том, как умер отец. Эта особа раздает интервью направо и налево. Надо подать на нее в суд.
— Ни в коем случае. Судебный иск с нашей стороны лишь прибавит ей доверия.
— Я об этом думала. Но, как говорится, клин клином вышибают.
На винограднике кипела работа и стоял такой шум, что Тайлер был вынужден повысить голос:
— Бал? Ты когда-нибудь слышала про Нерона, декламировавшего стихи во время пожара?
— Но Рим не горит. В том-то все и дело. — София оттащила его подальше от грохота. И тут же зазвонил ее сотовый. — Черт! Подожди.
Она достала из кармана телефон.
— София Джамбелли… — Она заговорила по-итальянски, затем, махнув рукой Тайлеру, отошла на несколько шагов.
Убрав телефон, София сдула упавшую на глаза челку.
— Извини. Звонили из нашего итальянского рекламного отдела. Так о чем мы говорили? Да, весенний бал… — Она осеклась, с изумлением глядя на Тайлера. — С чего ты вдруг разулыбался?
— На тебя приятно смотреть.
— Тогда почему ты ночью не залез ко мне в спальню?
— Я об этом думал.
— В следующий раз думай лучше.
— Хорошо. Не запирай дверь на террасу.
Вновь запищал мобильник.
— София Джамбелли… Бабушка! Как я рада тебя слышать. Я пробовала до тебя дозвониться, но…
Несмотря на теплое солнце, у нее по коже пробежал мороз. Поговорив, София повернулась к Тайлеру:
— Бабушка… Они с Эли… У них там был один старик, он застал еще бабушкиного деда. В прошлом году он умер. Его обнаружила внучка, и, по ее словам, перед смертью он пил наше «мерло». Теперь его тело будут эксгумировать.
Он испытывал странное ощущение, тайком пробираясь в дом, который всегда был для него открыт. Дверная ручка повернулась с еле слышным щелчком. Затаив дыхание, он прикрыл за собой дверь. И тут он увидел ее: свернувшись в клубок, она задремала в кресле.
— О господи, София. Посмотри на себя.
Подойдя поближе, он остановился, разглядывая ее лицо. Кожа отливала золотистым румянцем. Густые черные ресницы, пухлые, чувственные губы.
— Как же ты великолепна, — пробормотал он. — Но я вижу, ты совершенно вымоталась. Давай, детка, я отнесу тебя в постель, — сказал он, беря ее на руки.
Она зашевелилась, уютно прижалась к его груди.
— Х-м-м. Это ты, Тайлер?
— Угадала. — Он опустил ее на кровать. — Вот так.
София открыла глаза:
— Ты куда?
— Ты устала. Перенесем свидание па другой раз.
— Не уходи. Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты уходил.
— Я вернусь. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание. У нее были такие мягкие, лениво зовущие губы.
— Не уходи. Останься. Пусть это будет как во сне.
И это действительно было похоже на сон. Откуда-то возникла неторопливая нежность, которой они оба от себя не ожидали. Лежа с Софией, Тайлер наслаждался каждым прикосновением ее рук.
Сегодня в их любви не было неистовства. Не было всплесков страсти, подгонявших обоих к финалу. В эту ночь они предавались тихому, успокоительному наслаждению.
— Сегодня все по-другому, — сказал Тайлер. — Вчера я хотел тебя. Сегодня я чувствую, как ты мне нужна.
Она зашевелила губами, словно пытаясь выговорить слова, которых не умела произнести.
Что общего между семидесятитрехлетним итальянским виноделом и тридцатишестилетней деловой женщиной из Калифорнии? Компания «Джамбелли», подумал Дэвид. Это было единственное связующее звено — если не считать того, что оба они умерли одинаковой смертью.
Исследование эксгумированного трупа Бернардо Баттисты подтвердило: вместе с вином он проглотил смертельную дозу дигиталиса — как и Маргарет Бауэрс. Объяснить это совпадением невозможно. Полиция и в Италии, и в Калифорнии убеждена, что речь идет об умышленном убийстве.
Но зачем было их убивать?
Дэвид сел в машину и поехал на виноградник Макмиллана. Когда температура упала, они с Паоло включили опрыскиватели. Он знал, что Паоло будет всю ночь нести неусыпную вахту. К утру, если верить прогнозу, температура может упасть до критической отметки минус два градуса.
Натянув перчатки и взяв термос с кофе, Дэвид вышел из машины в промозглую ночь. Тайлер сидел на перевернутом ящике и потягивал кофе прямо из термоса.
— Так и думал, что вы к нам заглянете. Берите стул. — Он постучал носком ботинка по свободному ящику.
Каттер сел, открутил крышку термоса.
— А где ваш старший виноградарь?
— Я его отпустил. Какой смысл обоим не спать. — Тайлер передернул плечами и окинул взглядом свои владения.
— Вы были знакомы с Баттистой?
— Нет. Дед его знал. Для Синьоры это тяжелый удар. А София рассказывала, что, когда она была маленькой, он украдкой подсовывал ей сладости. Бедный старик.
— Я постоянно о нем думаю, — сказал Дэвид. — Возможно, я понапрасну трачу время, ведь мое дело — носить строгий деловой костюм и сидеть в кабинете, а не расследовать убийства.
— Судя по тому, что я видел, вы редко понапрасну тратите время. А еще должен признать, вы вполне ничего — для человека, который носит деловой костюм.
— В ваших устах это величайшая похвала.
— Так и есть.
— Насколько я знаю, Маргарет ни разу не встречалась с Баттистой. Он умер до того, как к ней перешли обязанности Авано и она отправилась в Италию.
— Они оба работали у Джамбелли. И оба были знакомы с Тони Авано.
— Тони погиб раньше, чем Маргарет откупорила ту злосчастную бутылку. С другой стороны, не известно, как давно она появилась у нее дома. У Тони имелась масса причин желать ее смерти.
— С трудом представляю Тони в роли убийцы. — Тайлер снова окинул тревожным взглядом ряды винограда. — Я не ношу костюм начальника, но, по моим прикидкам, вся эта история дорого обходится нашей компании. Если кому-то вздумалось нам напакостить, он нашел отвратительный, но весьма эффективный способ это сделать.
Двести пятьдесят гостей, ужин из семи блюд, причем к каждому подавали соответствующее вино, затем концерт в бальном зале и, наконец, танцы. София высоко оценила организаторские способности матери. Не забыла она похвалить и себя — благодаря стараниям Софии среди гостей было немало узнаваемых лиц со всех концов планеты.