Засмотревшись на девушку, Дэвид остановился, и это спасло ему жизнь.
Он неожиданно почувствовал боль в плече. Услышал неясный, приглушенный звук выстрела. А потом он падал, бесконечно долго падал, пока наконец не рухнул без сознания на холодную булыжную мостовую.
— Вы очень везучий человек, мистер Каттер.
Дэвид попытался сфокусировать взгляд на говорившем. Он не знал, чем его накачали врачи, но лекарства были очень действенным и. Боли совсем не чувствовалось.
— В данный момент мне трудно с вами согласиться. Простите, я забыл, как вас зовут.
— ДиМарко. Лейтенант ДиМарко. Врач, естественно, сказал, что вам нужен покой, но у меня всего несколько вопросов.
Дэвид попробовал приподняться:
— Кольцо Пилар. Я купил кольцо.
— Оно у меня, а также ваш бумажник и часы.
ДиМарко, невзрачный, лысоватый мужчина с роскошными черными усами, отлично говорил по-английски.
— Вы видели, кто в вас стрелял?
— Нет. Должно быть, я сразу потерял сознание.
— Что привело вас в Венецию?
— Я управляющий директор компании «Джамбелли — Макмиллан».
— А, значит, вы работаете у Синьоры?
— Да.
— Среди тех, кого вы знаете в Венеции, есть кто-нибудь, кто мог бы желать вам зла?
— Нет. — Не успел Дэвид это произнести, как тут же подумал о Донато. — Нет, я не знаю никого, кто мог бы выстрелить в меня на улице. Вы сказали, лейтенант, что у вас мои вещи. Кольцо, бумажник, часы. А мой портфель?
— Портфеля возле вас не нашли. Что там было?
— Служебные документы. — Дэвид закрыл глаза. — Мне нужно позвонить детям.
Несмотря на возражения Эли и Пилар, Тереза Джамбелли разрешила детям Дэвида присутствовать на экстренном совещании: они имеют право знать, почему пострадал их отец.
Она улыбнулась Тео и Мэдди:
— Если врач разрешит, через несколько дней ваш папа будет дома. Я разговаривала с человеком, который руководит полицейским расследованием. Он сказал, что были свидетели и у полиции есть описание преступника. Не уверена, что его найдут, да и вряд ли это имеет такое уж большое значение.
— Как вы можете так говорить? — вскинулась Мэдди. — Ведь он стрелял в моего отца.
— Я полагаю, он было всего лишь орудием. Его наняли, чтобы забрать у твоего отца документы. Благодаря проделанной Дэвидом работе сегодня утром выяснилось, что мой племянник Донато перекачивал деньги компании на подставной счет.
София почувствовала укол в сердце.
— Обкрадывал тебя?
— Нас. По моему распоряжению он встретился с Дэвидом и, видимо, сообразил, что его махинации скоро будут раскрыты. Покушение стало его ответным ходом. Вы пострадали из-за члена моей семьи, — сказала Тереза, обращаясь к Тео и Мэдди.
Тео стиснул зубы.
— Этот Донато в тюрьме?
— Нет. Его пока не нашли. Судя по всему, он сбежал. — В ее голосе слышалось презрение. — Бросил жену и детей. Но обещаю вам, его обязательно найдут. И накажут.
— Кто-нибудь должен отправиться в Венецию и закончить то, что начал Дэвид. — София поднялась со стула. — Я полечу вечерним рейсом.
— Нет, я не допущу, чтобы кто-то еще из моих близких подвергался опасности.
— Бабушка, если Донато обкрадывал компанию, у него наверняка был помощник — мой отец. Я лечу сегодня вечером.
— Нет, черт побери, — вмешался Тайлер. — Мы летим.
— Мне не нужна нянька.
— В этой игре у нас равные ставки, мисс Джамбелли. Если летишь ты, значит, лечу и я.
— Решено, — сказала Тереза, не обращая внимания на шипение Софии.
— А как же Джина и ее малыши? — спросила Пилар.
— О них позаботятся. Я не согласна с тем, что дети должны отвечать за грехи отцов. — Взгляд Терезы остановился на внучке: — Я верю в детей.
Дэвида наконец отпустили из больницы, а вернее сказать — он просто сбежал. Пробираться с одной рукой на перевязи по тесным, запруженным людьми венецианским улицам оказалось нелегким делом. От слабости Дэвид едва держался на ногах. Тяжело дыша, он оперся о стену и левой рукой попытался вставить ключ в замок. Но прежде чем ему это удалось, дверь открыли изнутри.
— А, вот и вы! — София стояла, уперев руки в бока. — Вы что, с ума сошли? Сбежали из больницы, ходите в одиночку по городу. Какие вы, мужчины, все-таки дураки.
— Спасибо. Не возражаешь, если я войду? По-моему, это все еще моя квартира.
— Тайлер вас разыскивает. — Взяв Дэвида под здоровую руку, она провела его в комнату. — Мы жутко волновались с тех пор, как, заехав в больницу, обнаружили, что вы ее самовольно покинули.
— И тогда вы решили вломиться сюда?
— Мы вылетели из Сан-Франциско вчера вечером, и я почти совсем не спала. — София отвинтила крышку какого-то пузырька.
— Что это?
— Болеутоляющее. Вы ушли из больницы, даже не взяв прописанных вам лекарств.
— Как там мои ребята?
Она протянула ему воду.
— У них все в порядке. Переживают, но теперь уже не так сильно. Тео, похоже, склоняется к выводу, что вся история с вашим ранением — классное приключение. А Мэдди просила вас сохранить пулю. Мама говорит, она хочет ее изучить.
— Узнаю свою дочь. А Пилар? Наверное, места себе не находит?
— Конечно. Идемте, я помогу вам лечь.
Тяжело опираясь на Софию, Дэвид пошел в спальню.
Когда вернулся Тайлер, она варила суп.
— Дэвид здесь, — не оборачиваясь, сообщила София. — Спит.
— Я же говорил, он вполне способен о себе позаботиться.
— Да, и доказал это, подставившись под пулю. Не трогай суп, — добавила София. — Он для Дэвида.
— Тут на всех хватит.
— Ему еще надо повариться. А тебе лучше поехать на виноградники. Переночуешь в кастелло. Я останусь здесь, посижу за компьютером. Документы должны прислать из офиса с курьером.
— Я вижу, у тебя уже все расписано.
— Мы приехали в Венецию не стариной любоваться. — София вышла из кухни.
Стараясь не терять самообладания, Тайлер последовал за ней в кабинет.
— Я знаю, почему ты не хотела, чтобы я летел с тобой.
— Правда? — Она включила компьютер. — Уж не потому ли, что мне за короткий срок надо многое сделать?
— Потому что ты боишься подпустить меня слишком близко к себе. Или я ошибаюсь?
— Я бы сказала, мы с тобой и так сблизились настолько, насколько это возможно. Причем по моей инициативе.
— Нельзя все сводить только к сексу.
Все происходит чересчур быстро, подумала София. Необходимо сбавить скорость. И она должна оставаться у руля, если не хочет, чтобы отношения приняли нежелательный для нее сейчас оборот.
— Все остальное слишком сложно.