деревьев. Однако она хорошо укатана, похоже, давно не было снега. Значит, наверняка не останется никаких следов. Кароль чувствует пронизывающую боль в правом локте. «Черт побери, а если придется стрелять, — вяло проносится мысль, — если придется стрелять…»
Вдоль дороги тянется телефонная линия. Коля время от времени поглядывает на нее. Кароль понимает, что нужно сорвать эти провода, но не представляет себе, как это можно сделать. Ведь здесь Коля, он — командир. Ах эти чертовы сапоги, ноги в них деревенеют, несмотря на ходьбу. Зато лицо горит. Кароль наклоняется и с обочины дороги берет горсть снега. Потом прикладывает снег к лицу, облизывает губы. Это замечает Коля, подходит и спрашивает:
— Как твоя рука? Болит?
— Не очень. Лицо горит…
— Уже недалеко, Кароль. — Потом обращается к Володе: — Нужно сорвать эти провода, видишь?
Володя останавливается, молча склоняется над своим мешком и вынимает из него веревку. К концу веревки он привязывает камень, одним взмахом руки закидывает ее на провода, тянет, и провода лопаются. Потом сматывает веревку и прячет ее в мешок.
— Поторапливайся, надо идти дальше! — говорит ему Коля.
И снова они идут по дороге. Издалека доносится фырканье лошади. Коля останавливается, прислушивается. Жестом показывает направление: в лес. Они перескакивают канаву и скрываются за деревьями. В нескольких шагах от дороги видны заросли можжевельника. Под его прикрытием они ложатся на снег. Кароль прижимается лицом к снегу, Франек, коснувшись его плеча, дает ему кусок сахара. По дороге едет повозка. Правит лошадьми человек в зеленом мундире. Вероятно, лесник, думают они. Повозка проехала, но в тот момент, когда они поднимаются, слышен гул работающего автомобильного двигателя. И к тому же с той стороны, откуда ехал лесник. Коля сразу берется за карту. Эта дорога ведет к лесной сторожке, только к лесной сторожке, откуда же здесь машина? Сейчас она уже видна. Пикап без окон с характерными антеннами на крыше. Номера вермахта, в кабине солдат и офицер. Проезжают, слышен сигнал, который они подают повозке лесника, чтобы тот съехал в сторону.
— Хотели нас запеленговать, — замечает Володя.
— Сколько длилась передача, помнишь?
— Три минуты, Коля. Не больше.
— Не запеленговали, — заявляет Коля. — Пошли дальше.
Кароль с трудом поднимается, злясь на себя. Ведь это всего лишь локоть, ничего больше. Но откуда же такая тяжесть в ногах? Наверное, из-за мокрых сапог.
Теперь уже они идут не по дороге, а вдоль нее, по лесу. А если в лесной сторожке остались еще какие-нибудь немецкие солдаты?
Вот наконец и поляна. Перед ними лесничество. Жилой дом, сарай, двор. Никого не видно, но, несмотря на это, они долго еще выжидают, не осмеливаясь высунуть нос из леса. Во дворе собака, она беспокойно бегает, но не лает. Коля послюнявил палец и поднял его вверх, проверяя направление ветра. Правильно. Ветер дует со стороны лесничества, собака их не учует. В доме и вокруг него стоит тишина. Неужели лесник, которого они встретили по дороге, живет тут один? Нет, здесь все же кто-то есть. Закутанная в платок женщина выходит из дома и возвращается с охапкой дров. Есть ли тут кто-нибудь кроме нее? Ждать, нужно ждать; к счастью, похоже, что в этом лесу не ведется вырубка деревьев. Иначе остались бы какие-нибудь следы, были бы слышны голоса. Сразу же за хозяйственной постройкой, вероятно конюшней, под деревянной крышей стоит стог сена. Коля внимательно рассматривает его, ищет возможность незаметно подобраться к нему. Для этого нужно углубиться в лес, а потом подойти к постройкам с противоположной стороны. Но тогда собака…
— Дай свиную тушенку, — обращается Коля к Франеку, который отвечает за провиант. Франек вытаскивает из мешка гладкую банку, не имеющую никаких опознавательных знаков, и подает ее Коле.
Несколько ударов ножом — и банка открыта, ее содержимое Коля вытряхивает на кусок тряпки и, завернув, прячет в карман. Пустая банка снова возвращается в мешок. Теперь они спокойно выполняют то, что задумали, — подходят к стогу сена. Однако на снегу остаются следы, это беспокоит командира. Но другого выхода нет. Они уже у стога, который является хорошим прикрытием, — никто не может их увидеть со стороны построек. Снег вокруг стога утоптан, довольно много рассыпано сена. Похоже, отсюда хозяин берет сено для лошади. Это хорошо. Теперь они могут приступить к подготовке убежища. Слышен громкий лай собаки. Коля прерывает работу и высовывается из-за стога. В одной руке он держит мясо, в другой нож. Собака выскакивает из-за конюшни и мчится прямо на Колю. Неожиданно она останавливается прямо перед ним и как загипнотизированная, не сводя глаз, смотрит на вытянутую руку с тушенкой. Собака, ощетинившись, недоверчиво приближается, но уже не лает. Коля подсовывает ей под нос руку с пищей. Получилось, собака взяла еду из рук Коли и уже ластится к нему.
— Трудно поверить, — шепчет Франек. — Волшебник он, что ли?
Володя улыбается и начинает углублять дыру в стоге сена. Кароль видит, как собака лижет ладонь Коли. Потом ребята слышат решительный, хоть и произнесенный вполголоса приказ:
— Geh nach Hause, nach Hause…[54]
Собака поджимает хвост и исчезает за углом конюшни. Возвращаясь, Коля прячет нож в карман. Володя забирается на стог и укладывает там сено, вынутое ими из середины, оставляя только часть, чтобы замаскировать им укрытие. Не проходит и получаса, как все влезают внутрь стога. Коля старательно уминает сено у входа, помня о вентиляционных каналах, через которые к тому же проникает немного света. Места мало, хотя над их головами осталось около метра свободного пространства. Они подкрепились — консервами и сгущенным молоком, после чего Коля внимательно осмотрел распухший локтевой сустав Кароля. Надавливает в нескольких местах руку, Кароль шипит от боли.
— Заткни-ка ему пасть, — велит командир Володе, но Кароль не дает себе заткнуть рот. Коля сильным ударом вправляет сустав на место. Кароля пронзает такая страшная боль, что он, боясь закричать, закусывает губы.
— Уже все. Молодец.
Коля плотно забинтовывает ему руку и в конце процедуры прописывает пациенту немного спирту, после которого тот перестает дрожать. Прикрытый пальто, Кароль мгновенно засыпает. Когда он через некоторое время открывает глаза, вокруг стоит темнота. Щупая вокруг себя рукой, он натыкается на кого-то, кто переворачивается на бок и спрашивает голосом Франека:
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — отвечает Кароль шепотом, говоря чистую правду. — Все здесь?
— Коли нет.
— Как это нет?
— Нет, и всё. Вышел. Не бойся, сейчас Володя нас охраняет, он сидит снаружи.
Как бы в подтверждение его слов слышится шорох сена и тихий голос Володи:
— Отдыхайте, ребята, пока есть время. Через час твоя очередь, Франек.
— Всё в порядке? —