– Так меня еще не называли. Я услышу это имя, когда ты будешь орать, извиваясь в оргазме. И просить. Еще и еще. Жестче. Больше.
– Никогда! Скорее, ты услышишь это, когда я плюну на твою могилу! Потому что твоя смерть – это единственное удовольствие, которое ты способен мне доставить!
– Посмотрим.
Его глаза по-прежнему смеются, хоть я и закусываю губу, понимая, что могу вызвать ярость.
– Посмотрим, gata, - проводит по моем губам пальцами, сминая их и из горла снова непроизвольно вылетает стон.
– У нас будет много времени это проверить. Пошли.
Набрасывает мне на плечи пиджак, который мог бы уместить в плечах троих таких, как я.
И решительно тянет вперед за браслет.
Странно.
Почему я не боюсь его настолько, как должна бы?
Тот человек на приеме отца одним взглядом вызывал дикий ужас, скручивающий все внутри.
Если бы ему так сказала? Уверена, моя голова бы уже впечаталась в стену от удара. И звенела бы, как колокол.
А с ним… С ним со мной что-то происходит невыносимое!
Хочется отдаться и одновременно расцарапать его совершенное мужественное лицо! Из-за чего? Потому что он и правда выглядит, как идеал? Красивее и мужественнее любой женской мечты? Или потому, что мое тело так дико и необузданно реагирует на него? Пронзая меня безумными волнами и всполохами?
– Слишком быстро?
Он оборачивается, замедляя шаг и с насмешкой глядя на меня.
– А говорила, что умеешь быстро бегать. Опять соврала мне, gata. Мне или себе?
И что ему сказать? Что меня ноги не держат и подгибаются при каждом шаге?
Рычу в ответ, но он только с усмешкой замедляет шаг.
Gata ,– почему-то звучит у меня в голове его бархатным, протяжным голосом. Черт! Никто не умеет так сексуально говорить!
Глава 33
Ал.
– Алонсо, рад тебя видеть , - взмахиваю рукой приветствуя уже ждущего у трапа помощника.
Да. Меня давно и долго ждали. Не в самый подходящий момент я сорвался с места.
– Ты как всегда прозорлив, дон, - нагибает голову в привычном и положенном приветствии. – Поражаюсь, как тебе удается. Порт, где вы должны были причалить, взорвали. Так, что места живого не осталось. Одни трупы и разруха.
– Что у нас со складами?
Киваю. Чутье не подводило еще ни разу.
– Ночью напали на пять из них. На те, где должны были хранить алмазные поставки. На секретные склады, Ал. Понимаешь, что это значит?
О, да.
Я прекрасно понимаю, что это может означать.
Кто-то решил подорвать мой авторитет, ведь слово, которое я даю, нерушимо. А это значит лишь одно. В мое отсутствие кто-то решил захватить мою власть над кланом. А еще это означает, что среди моих людей завелась крыса.
– Мы оба в курсе, какой самый лакомый кусок, да, Алонсо? – усмехаюсь, подставляя лицо привычному испанскому солнцу. Совсем не то, что этот гребаный мороз на родине, которая уже давно, в общем-то, и не моя.
– Конечно, дон. Раз они уверены, что взорвали твою яхту вместе с тобой, ночью стоит ожидать нападения на главный офис.
– Люди готовы?
Перевожу скучающий взгляд с чистого неба, по которому скучал, на Алонсо. По этому я тоже скучал, да. По хорошей встряске.
– Конечно.
– Пока создаем видимость обычной работы. Все, как всегда, Алонсо. Без переполоха. Только к вечеру выведи работников из офиса. Оставь только охрану. Посмотрим, кто снимет систему и пропустит наших друзей вовнутрь. И камеры. Переведи на мой дом. Хочу видеть все, что происходит и слышать каждый разговор. Каждый шепот. Даже в туалетах. Особенно в туалетах.
– Может, тебе сейчас лучше было бы не показываться? Уплыть на время? Пусть решат, что тебя таки устранили.
– Какая же стрельба без вожака, Алонсо? – ухмыляюсь.
Он слишком старается удержать верхушку в стороне. Так было и с прежним, кто возглавлял клан. Алонсо, как советник, убеждал его прятаться при каждой серьезной заварушке.
Но этот номер со мной не пройдет.
Когда начинается война, я должен идти вперед, и только за мной мои люди. Кому, как не вожаку, выпустить первую пулю?
Да и где теперь прежний дон? С вечными перестраховками Алонсо?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его таки пристрелили. По-тихому. В одном из таких укромных мест.
– Подготовь все, - взмахиваю рукой, пресекая все его дальнейшие споры и убеждения.
– Выдвигаемся вечером.
– Как скажешь, - чувствует, что дальнейший разговор бесполезен. – Сейчас куда?
– На виллу, - удивленно вскидываю брови.
Он что же? Решил, что я вернусь к себе домой крадучись, как вор? Это не по мне.
– Ал, - долетает мне почти в спину, когда я, пожав плечами, уже направляюсь к ожидающей машине.
– А что это за девушка, что взяла тебя в плен? И с каких пор ты носишь такие украшения? Россия плохо на тебя влияет.
Хохочу, только сейчас вспоминая, что я в наручнике.
Поднимаю руку с браслетом, полязгивая металлом.
В плен.
Усмехаюсь, глядя в чуть слезящиеся глаза своей кошки. Плен будет сладким. Да. И мучительным. Будет не скучно.
– Держи глаза подальше от моего, Алонсо. Лучше смотри на солнце. Так шансов ослепнуть меньше.
Дикая кошка от чего-то вздрагивает, но только ловлю ее руку и крепко сжимаю.
Да.
Она ослепительная. Особенно сейчас, когда яркие лучи так и светятся на ее волосах. Отражаются в глазах дикой кошки.
Ослепительная, дикая и вся моя! Что может быть лучше для начала дня?
– Садись, - прикусываю нежное ушко, заставляя ее пригнуться, чтобы умоститься в салон.
– Ты же не думаешь сейчас начать упираться и кричать? Звать на помощь?
Шепчу ей в ухо, тут же толкаясь в него языком.
Блядь. Так сладко. Как же сладко она вибрирует под руками. Всем телом.
Как будто каждое прикосновение для нее – нечто неизведанное. Новое. Тонкое.
Как сладко будет погружать в нее не только язык. Медленно. Сантиметр за сантиметром.
Наблюдая, как будут темнеть и вспыхивать ее глаза.
С трудом удерживаюсь, чтобы не сжать острый сосок рукой. Он, как и эта кошка, будто бросает мне вызов. И одновременно кричит о том, что она готова к полной капитуляции.
И до зуда по всей коже хочется опустить руку ниже.
Сжать ее клитор и вбиться пальцами. Резко. Жестко. Сразу двумя.
Проверить, до сих пор ли моя дикая кошка сухая… Ммммммм….
Но так можно вести себя со шлюхами. Хотя… Разве она не моя шлюха на ближайшие дни и ночи? А почему-то не хочу вот так, при всех, на виду…
– Садись в машину, детка. Пока я тебя прямо тут не трахнул. Или тебе так нравится больше? При ярком солнце и при зрителях, которым заложит уши от твоих стонов? Разложить на капоте? Прямо сейчас?
Ооооооо, как же она вскидывается! Как гневно вибрирует и как дрожат ее губы от ярости!
– Уже, - просто засовываю в салон.
Тут же впиваясь в эту ее злость на полную мощность.
Вино. Терпкое вино, – ее рот. Ее тихий стон, когда пожираю, толкаясь языком, вылизывая и дразня ее небо до самого горла.
– Не торопись, крошка, - откидываюсь на сидение, чуть отстраняя ее от себя. Иначе реально. Возьму прямо здесь. Тем более, что на ней нет трусиков и я могу просто воткнуть в нее свой дергающийся член.
Хочу ее адски. С самой первой встречи. С самого первого прикосновения.
Могу наброситься, и, блядь, тогда ни хрена не заторможу! Буду резко и жестко драть, пока не порву в ней все на хрен.
Но мне не нужно, чтобы она начала истекать кровью еще до того, как мы будем на месте.
Я собираюсь растянуть это удовольствие, как истинный гурман.
Ослабляю воротник рубашки, отворачиваясь к окну, но продолжая крепко сжимать ее бархатное бедро.
Глава 34
Дома.
Наконец-то, блядь, я дома.
Там, где все под моим единоличным контролем. Где мне не надо, на хрен, ни с кем и ни о чем советоваться. И уж тем более, танцевать какие-то дикие дипломатические танцы.
Все просто.
Кто посмеет наехать, нажрется свинца по самое горло. Без разговоров и тупой слежки, растянутой на месяцы.