Женщина.
Она ведь инструмент.
Она все дает прочувствовать. Гудит, как натянутая струна. Готовая взорвать своим охрененным звучанием. И я уже слышу, как она готова зазвенеть.
Так что за на хер?
Впрочем, ей просто надо смириться. Не каждый день девчонку воруют и увозят хрен знает куда.
Надо просто переспать с этой мыслью.
А наутро все поймет. Перестанет дергаться. Станет как шелковая.
Укладываюсь рядом, мгновенно отпуская.
Не сплю.
Слушаю дыхание. Перебираю волосы рукой.
Даже в них плещется страсть. Даже волосы ее, черные, как смоль, густые, лупят меня током. Искрятся, переливаются в темноте. Как океан. Как она сама. Такая дикая. Необузданная. Настоящая.
Страстная и терпкая.
Да.
Утро все изменит.
И тогда…
Кажется, нас с этой малышкой ждут чертовски насыщенные дни и ночи!
Только вот самому успокоится ни хрена не получается.
Телом ощущаю каждый ее толчок, хоть и скрючилась максимально.
Внутри отдается.
Глажу крутое бедро, что белизной кожи отсвечивает. Будто перламутром играет.
С такой не уснуть.
Всю ночь стояк бешенный. Но не трогаю. Пусть чуть придет в себя.
Только в волосы зарываюсь все сильнее. И запах ее в легкие втягиваю. Будто пропитаться им насквозь хочу. До ломоты в зубах. До скрежета.
* * *
– Алиса. Ты уже не спишь. Хватит притворяться.
Даже не трогаю. Не бросаю на спину, подминая под себя. Хоть и безумно хочется.
Только провожу легонько по волосам, чувствуя, как ее тело откликается. Как дрожит легкой волной. Струна. Еще чуть-чуть, и натянулась бы до острого звучания. Пронзительного изгиба. Стона, который накроет и меня волной в десять баллов.
Эта накроет. Я знаю.
Сжимаю челюсти. Еле сдерживаюсь, чтоб не начать утро так, как и должно быть.
Вбиваясь в нее на скорости.
Впрочем. Надеюсь, сон расставил в ее очаровательной головке все на свои места.
Скольжу рукой по бедру вверх. Осторожно. Медленно. Невыносимо медленно.
Под пальцами ее кожа покрывается мурашками. И это пиздец, как волнует. Распаляет.
– Пришла в себя?
Накрываю ее грудь ладонью.
Дергается.
Но сосок твердеет, стоит лишь немного его придавить между пальцами. Почти неощутимо. Блядь. Какая же отзывчивая! Чистая страсть, а не женщина!
– А я надеялась, что ты был просто кошмарным сном, - выдыхает.
Дерзкая. Совсем не одумалась. Не осознала своего положения.
– Алиссссса, - шиплю ей на ухо, сжимая, чуть оттягивая заострившийся камушком сосок.
– От тебя зависит. Будет этот сон кошмаром или удовольствием. Тебе решать.
– Не мне. Увы, у меня нет при себе яда. И руки не свободны. Иначе я проснулась бы рядом с твоим охладевшим трупом. И это было бы единственным наслаждением, которое ты способен мне доставить. Поверь.
– Стерва, - шепчу, прикусывая ее ушко.
Провожу пальцами по сочным губам, сминая их. Проталкиваясь между этих упругих губок пальцами. Из горла вылетает рычание.
– Дерзкая стерва, – черт, у нее даже ухо такое вкусное, что не оторваться.
– Будешь насиловать?
Не вижу ее глаз, но представляю, сколько в них сейчас наглого вызова.
– Нет, - шепчу, толкаясь в нежное ушко языком.
Поплыла. Я чувствую. Съеживается, чтобы не показать. Но запах. Запах меняется. Мне даже трогать между ног не надо.
– Я хочу, чтобы ты сама сделала выбор. Хочу услышать, как ты меня просишь. Хочу, чтобы в твоих глазах наконец появилась покорность. Ну? Детка. Давай. Постарайся. Так и быть. На первый раз я не буду придирчивым и закрою глаза на косяки. Со временем научишься.
Она не заслуживает ни хрена никакого выбора.
В конце концов, даже если забыть о том, кто ее отец и что он сделал, то ведь сама со мной ушла. Сама прыгнула в мою постель.
И учитывая, насколько адски, до ломоты в костях, мне ее хочется, я вообще не должен от нее ждать никакого выбора.
Да и зачем?
Мужчина должен брать.
Но я, блядь, даже не разворачиваю ее к себе лицом. Не опрокидываю на спину.
Тупо дышу в затылок со спины.
Эта ее слеза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Блядь.
Я не насильник. И не садист.
А эта чертовка почти таким дерьмом и заставила меня себя почувствовать своей слезой.
– Я буду щедрым. Научу тебя, как доставлять мне удовольствие.
– Я уже сказала. Одно удовольствие! Чтобы тебя не стало. Чтоб ты провалился, и…
Глава 31
Алиса.
Черт! Ну почему меня несет?
За эту ночь обида и злость на Ала не выветрилась. Нет! Ее стало только больше! Раз так… В тысячу!
Ал…
Его имя будто растекается на губах.
Взрывным вкусом катается на языке, как сладко-кислая ягода.
Ал…
Помутнение мозга.
Как и его голос. И его прикосновение. Подонок!
Думает, что не оставил мне выбора!
Но нет!
По доброй воле я все равно не соглашусь на то, чего он хочет!
Хотя лучше бы, конечно же, молчать. Просто молчать и смотреть не на него. Куда-то в сторону.
Полный игнор. И лед.
Но меня прорывает! Так, что не могу себя контролировать!
– Значит, наутро вместо жаркого нас ждет только скучный завтрак?
Его голос звучит насмешкой, хоть рука, обхватившая мою грудь, и напрягается.
Сдавливает сосок сильнее.
Заставляет все тело выгибаться натянутой струной. Черт!
Я сейчас расплавлюсь. Позорно застону он невероятных ощущений, что накрывают меня с головой!
Конечно, я себя ласкала. И не раз.
И даже доводила до оргазма.
Но то, что происходит с моим телом только от одной его близости, просто сшибает с ног!
– Мне нужно в душ, - жалко выдыхаю, растрачивая весь свой запал огрызаться.
Черт.
Я не человек. Расплавленное мороженное рядом с ним! И как держаться?
– Уверена? – его рука скользит вниз по бедру. – Может, чуть позже?
– Держи свое слово, Ален Северов. Ты обещал, что я сама тебя буду умолять. Так что дождись. Или слова у тебя нет?
Да. Я знаю. Это всегда бьет, как пощечина для мужчины. Если, он, конечно, мужчина, а не полное и окончательное дерьмо.
– Значит, в душ пойдем вместе?
Усмехается прямо мне в волосы, не забывая перебирать их руками.
И даже от этих, почти невесомых прикосновений, я задыхаюсь.
– Поставлю на таймер. Поверь. Нам хватит нескольких секунд прежде, чем ты начнешь меня молить . Взять тебя. В самых непристойных позах.
– Думаю, тебе всей жизни для этого не хватит, Ален Северов, - фыркаю.
– Проверишь?
– Просто. Дай. Мне. Спокойно принять душ!
– Не вопрос, малышка.
Даже не верится. Он меня отпускает? Правда? Или и здесь есть какой-нибудь подвох?
Браслет наручника щелкает, и я резко выдергиваю свою руку, не давая ему ее массировать.
– Душ там, – Северов указывает рукой на стеклянную перегородку прямо перед кроватью. – Забыла, как вчера любовалась? Чего ж ты замерла, м, детка?
Вот и что ему сказать?
Что я обнажена, а выдрать простыню из-под его огромного тела даже пытаться нет смысла?
Боюсь, это не подействует. Только раззадорит.
Тихо выругавшись себе под нос, поднимаюсь с постели.
Даже не смотрю на него. Плевать.
Захлопываю дверцу и слышу рычащий мат даже сквозь шум воды. С громким хлопком дверь захлопывается за моим похитителем.
Что ж. хоть какая-то передышка.
Чтобы подумать и прикинуть хоть какой-нибудь план, мне нужно, чтобы он перестал дышать мне в затылок и в губы. Не чувствовать жара его тела. Не видеть его полыхающих глаз.
И все равно, намыливая себя, скользя по телу пеной, почему-то представляю его длинные крепкие пальцы. Его руки, что не только гладят, но с силой прижимают к себе. Скользя по всему телу. По спине и груди, как это было тогда, в машине, и после в спальне того дома.
Как будто он способен прикасаться везде. Одновременно.
Как горела тогда все моя кожа…