ее глаза мерцали от магии, пока она действовала. Лишь благодаря ее стараниям отец пришел в сознание, прежде чем покинуть нас навсегда.
Я сдерживаю нарастающую тоску и решительно гоню ее прочь.
– Работа тонкая, деликатная – понадобится Кровавая Ведьма, разбирающаяся в хирургии, но такая наверняка есть.
– Хм, да… я подумаю, – обещает Кэл, но парню явно не по себе от перспективы отдать свое тело Кровнице под контроль. Отчасти я его понимаю – мое знакомство с Кровавой магией оказалось, что называется, неудачным. Но теперь, увидев, на что способна Морган… и всецело прочувствовав спокойствие и умиротворение, которые дарует эта сила, я не могу не защищать клан моей девушки.
– Кстати, о Морган, – замечает Кэл, меняя тему. – Как она справляется?
– Ей страшно. – Перед глазами до сих пор стоят руны, которые Морган судорожно наносила на дверь. Я содрогаюсь, вспоминая кровавый ручеек, стекавший по запястью Морган. – Нам всем страшно, но для нее тут еще дело личное.
– Я слышал, один из Охотников – ее бывший. Даже представить такое не могу.
Кэл выдвигает для меня стул в торце стола, стараясь не задеть кипящие снадобья.
– Что тут у тебя? – спрашиваю я, показывая на разноцветные жидкости и плюхаясь на стул.
– Просто идеи. Наработки на период после уничтожения препарата.
Парень ничего не добавляет, и я выпытываю подробности.
– Совет не решил, как остановить Охотников?
Кэл теребит завязки на худи.
– Решил…
– Решил, но что?
Кэл вздыхает и опускается на соседний стул.
– Не знаю. Мне план не по нутру. – Он снова мнется, на этот раз приглаживая волосы.
Не пойму, почему Кэл мешкает: потому что не должен говорить мне… или по той причине, что ему действительно не нравится план.
– Давай, колись! В чем дело? – Сверлю его взглядом, пока он не уступает.
– Совет рассчитывает, что ты завербуешь Дэвида, – начинает Кэл, имея в виду Заклинателя, с которым я должна встретиться в следующую субботу. – Охотники, которые сейчас сидят в подвале у Арчера, опознают других членов Ордена. А О’Коннелл может создать снадобье прицельного воздействия: Охотников на ведьм оно отравит, а другим не навредит.
– Как именно оно подействует на Охотников?
– Убьет их, – отвечает Кэл, не глядя на меня.
Ответ Кэла рикошетом бьется у меня внутри, стучит по ребрам. Разом просыпается множество эмоций – не разобрать, что именно я чувствую. Облегчение – ведь у нас наконец-то есть реальный план. Мстительность, поскольку убийцы отца получат по заслугам. А еще я ощущаю сильную неловкость.
Разве убивая тех, кто желает нам смерти, мы сами не становимся злодеями?
– Судя по твоему лицу, мы сходимся во мнении, – тихо добавляет Кэл. – Я работаю над другим вариантом. Наверняка этим занят не я один, но пока не придумано ничего лучше, план таков. – Парень регулирует огонь на ближайшей горелке – теперь снадобье едва-едва кипит. – Ладно, в эсэмэске ты написала, что тебе нужна помощь. Выкладывай.
Я мешкаю. С одной стороны, хочется больше узнать про снадобья, которые готовит Кэл, с другой – я пришла к нему с конкретной целью.
Я должна вернуть контроль над магической силой.
– Если скажу, обещаешь не проболтаться Арчеру и Старейшине Китинг?
Кэл вскидывает брови.
– Мне нужно еще о чем-то беспокоиться?
– Нет? – Ответ получается больше похожим на вопрос, и я начинаю снова. – Просто обещай мне, пожалуйста!
Бывший коллега по «Котлу» нехотя соглашается, и я заставляю себя признаться в том, что пока известно лишь Морган и Элис.
– Моя сила… С ней… что-то не так.
Недолго думая, Кэл тянется к записной книге в кожаном переплете, которая лежит на столе.
– В смысле «не так»? – Он листает страницы с загадочными символами. – Стихии вообще не отзываются на зов?
Я рассказываю обо всем. О невидимой двери, которая словно отгораживает магию. О том, как я эту дверь распахиваю, но мне так больно, что управлять стихиями уже невмоготу.
– Когда рядом Морган, легче, особенно если она использует Кровавую магию. Тогда я чувствую себя почти как до отравления.
– Странно, – задумчиво говорит Кэл, добравшись до середины толстой книжки, и смотрит на меня. – Впервые слышу, чтобы Кровавая магия так действовала.
Неудивительно. Боюсь, Кровники и остальные кланы слишком ненавидят друг друга, чтобы такое попробовать. Уверена, у нас с Морган – не первый межклановый роман, но, возможно, первый случай, когда одна из влюбленных ведьм потеряла дар по вине Охотников.
– Это гримуар? – спрашиваю я, пока Кэл водит пальцем по странице с геометрическими фигурами.
– По сути, да. Здесь рецепты всех снадобий, переданных мне, плюс данные о собственных экспериментах. – В голосе парня звучит гордость, и я гадаю, сколько заклинаний он создал и довел до совершенства. – На этой странице объяснятся, каким образом можно проверить твою магию и определить, в чем проблема.
– Никогда такого не видела, – признаюсь я. Странно. Помню, на Манхэттене я видела записную книжку Лекси. Там были сплошные кружки и завитушки, а у Кэла – резкие линии и угловатые символы.
Ведьмак поднимается и достает из шкафа принадлежности.
– Ничего удивительного. Многие заклинания у нас – для личного пользования. У каждой школы собственный стиль ведения записей.
– У каждой школы?
– Ага. – Кэл ставит на стол четыре пустые мензурки, аккуратно отодвинув емкости со снадобьями. – В отличие от Стихийников, у нас нет ковенов. Мы не отмечаем смену времен года и не живем большими кланами. У нас скорее… исследовательские группы. Постепенно в сообществе появились различные системы символов, чтобы фиксировать рецепты снадобий, не раскрывая их регулярам. Пожалуйста, подними рукав.
Выполняю просьбу, а Кэл натягивает медицинские перчатки. Я отворачиваюсь: он протирает мою кожу спиртом и вонзает иголку в вену, чтобы взять образец крови.
– У вас с Арчером одна и та же система?
– Нет. Как правило, стили отличаются от региона к региону. Арчер родом из Техаса, поэтому его записи совершенно не похожи на мои. – Кэл извлекает иглу из вены, ставит пузырек с кровью на стол и смешивает несколько снадобий, периодически сверяясь с записями.
– У Арчера – завитушки? – спрашиваю я, завороженно наблюдая, как Кэл священнодействует.
Снадобье слева парень трижды мешает против часовой стрелки, прикрывает ладонью верх мензурки, что-то чуть слышно шепчет и лишь потом поворачивается ко мне.
– Нет. Он использует буквенно-цифровой код. – Кэл внимательно смотрит на меня. – Хотя… да, этот стиль похож на петли. Откуда у тебя такие сведения?
– Хм… – Я не сразу осознаю, что наделала. Рассказать бы Кэлу про Лекси и других манхэттенских Заклинательниц, но, упомянув их, я рискую выдать все подробности инцидента, связанного с межклановым насилием. – Просто догадка. У тебя записи антизавитушечные, вот я и решила, что должен существовать стиль с завитками и петлями.
Не представляю, верит ли Кэл в мою сбивчивую ложь, но он очень сосредоточен на снадобьях и на меня не давит. Я продолжаю наблюдать за его действиями, хотя премудрости и тонкости понять не могу. Ведьмак отмеряет и взвешивает сушеные травы, шепчет заклинания. Вспоминается бормотание папы, когда он