мне не открывалась, – не унимается Морган. – Я бы…
– Что? Рассказала бы моей матери? Или Арчеру?
– Я бы что-нибудь придумала. Ханна, я на твоей стороне. Но я не могу помочь, не зная, в чем проблема. – Морган сжимает мою ладонь. Ее магическая сила растекается по телу и утоляет боль от атаки Элис. – Ты в порядке?
– Буду, если мы убедим Элис сотрудничать с нами. – Я приехала в Нью-Йорк, мне нельзя вернуться с пустыми руками. Я вытерпела мучительную боль и не собираюсь остаться с носом. – Но после всего случившегося она вряд ли когда-нибудь согласится.
Морган затихает и растирает мои костяшки, но, судя по взволнованному личику, у нее – сотни вопросов.
От тяжелого медленного вздоха моя грудная клетка буквально сдувается.
– Ну… задавай свои вопросы!
– Я не…
– Да они прямо на лице у тебя написаны! – Я наклоняюсь и кладу голову ей на плечо. Воздух игриво перебирает волосы – магии тут капля, а у меня аж тело поет. Удивительно, какими отзывчивыми становятся стихии, когда рядом Морган. – Я слушаю.
Секундное колебание, и Морган кладет голову поверх моей головы.
– Я не до конца понимаю, что произошло во время твоего прошлого приезда в Нью-Йорк. Вроде бы Заклинательницы хотели заблокировать магию Элис?
Закрыв глаза, я заставляю себя вспомнить жуткие выходные. Они стали последним гвоздем, вбитым в гроб нашего романа с Вероникой.
– Их было три, – наконец говорю я. – Тори, Корал и Лекси. – Странно произносить имена девиц вслух: кажется, таким образом я призову ведьм в номер отеля. – Заклинательницы познакомились во время учебы и сняли квартиру за пределами кампуса. Якобы в общежитиях слишком людно, чтобы готовить снадобья.
– Но зачем они хотели заблокировать магическую силу Элис? – Морган нервно ерзает.
– Хотела в основном Тори. Ее родители погибли, враждуя с семьей Элис. Чистый Шекспир, Ромео и Джульетта, только без романтики. По-моему, Корал и Лекси не понимали, насколько серьезно она настроена. – Я сажусь прямо и чешу затылок. – Тори заявила, что Элис – последняя Кровавая Ведьма в Нью-Йорке, и пригрозила превратить ее в регулярку, если она не уберется из города.
Морган содрогается.
– Понятно, что у Заклинательниц ничего не получилось. – Она качает головой. – Поверить не могу, что Элис на тебя набросилась. Так у вас было в прошлый раз? – В голосе Морган слышны и грусть, и злость, а из глаз катятся слезы. – Неудивительно, что, узнав, кто я, ты обвинила меня в случившемся с твоим отцом.
– Эй, ты совсем не такая, как она, – утешаю я, хотя при упоминании папы в голове просыпается резкая боль. – Я сильно ошибалась, подозревая тебя.
Ответить Морган не успевает: в дверь стучат. Моя первая мысль – Элис решила сказать, что передумала, но ведь она не знает, в каком мы номере.
Морган вытирает слезы.
– Я открою. – Она распахивает дверь, но за порогом вовсе не Элис.
В коридоре – трое: двое парней и девушка. Они примерно нашего возраста или чуть старше, точно не определишь. Самый высокий из троицы, кареглазый тип с русыми волосами и в очках с массивной оправой, кажется знакомым. Я тотчас вспоминаю, где его видела, и хмурюсь.
– Ты репортер, который тусовался в «Котле». – Наступаю на парня, сжимая кулаки. – Ты теперь меня преследуешь?
Он хищно скалится.
– Не все на свете вертится вокруг тебя, Ханна! – Он поворачивается к Морган, оглядывая девушку с головы до пят.
Я тоже смотрю на нее: бедняжка словно приросла к месту, руки дрожат.
– Морган! – Мой возглас вырывает ее из ступора.
Морган пытается захлопнуть дверь, но другой парень, темноволосый и коренастый, проталкивается в номер.
Морган отшатывается. Обычных хладнокровия и уверенности как не бывало.
– Ты их знаешь? – Я выступаю вперед, взываю к силе и на всякий случай лелею привычный гул в груди. Я всерьез говорила Морган, что при ней мой дар послушнее, но, пульсируй в венах ее Кровавая магия, было бы куда лучше.
– Какая боль! – восклицает репортер, театральным жестом прижимая руку к груди, а его напарница тихо закрывает за собой дверь, блокируя нас в тесном номере. – Ты не рассказывала ей обо мне?! – Он тянется, чтобы убрать выбившуюся прядь Морган за ухо, но та отшатывается.
– Не трогай меня, Райли!
Райли… Имя колокольчиком звенит в голове, и, вспомнив, почему оно кажется знакомым, я теряю контроль над стихиями. Это не репортер, а бывший парень Морган.
«Моя пассия была из категории Заявляюсь-К-Тебе-Домой-Когда-Вздумается». Вот так однажды сказала Морган о своем бойфренде. Еще не зная, что парень – Охотник на ведьм, я поняла, что от него одни неприятности.
А раз он Охотник…
Двое других наверняка тоже.
– Чего вам надо? – Повышаю голос, надеясь, что Сара услышит и поймет, что у нас проблемы.
Спутники Райли вытаскивают из-за пояса миниатюрные ружья-транквилизаторы. Если они такие же, которыми пользовались в «Холл Фармасьютикалс», то в нас выстрелят дротиками, начиненными препаратом. Зато у Райли в руке пока не пушка, а большой нож. Морган замирает.
– Ханна, ты нам реально облегчила жизнь! Ваши совместные селфи – просто ми-ми-ми! Отслеживая твой телефон, мы приехали в Нью-Йорк, но фотка из лобби отеля стала настоящим подспорьем. – Райли делает несколько шагов, чтобы подобраться к нам вплотную, и мы отступаем ровно на столько же. – Детка, мы с друзьями тебя исцелим! – Теперь Райли обращается к бывшей пассии. – Ты можешь вернуться в Миннесоту. Все по тебе соскучились.
Спутница Райли закатывает глаза.
– Хорош языком чесать! Нужно возвращаться, пока нас не хватились. – Она прицеливается в меня. – Давай, исцели этих девах – и домой.
Хватаю Морган за руку, надеясь без слов объяснить, о чем я думаю.
– Как мне совсем недавно посоветовали, иди ты куда подальше! – взрываюсь я.
Воздух мгновенно отвечает на мой зов сильнейшим восходящим порывом, который сбивает всю троицу с ног. Я громко окликаю Сару и тяну Морган за собой. Невысокий Охотник стреляет, и в этот момент мы ныряем за кровать. Дротик пролетает сквозь занавески и отскакивает от оконного стекла.
Сара врывается в номер, быстро оценивает происходящее и начинает действовать. Воздух тотчас отвечает ей, вихрясь с силой циклона. Она сжимает кулаки, и все трое Охотников хватаются за горло.
– Что она делает? – спрашивает Морган, выглядывая из-за кровати.
– Перехватывает им дыхание, – объясняю я с нескрываемым злорадством. Дремлющая во мне садистка в восторге от ужаса в глазах Охотников. Противники так и мечутся перед лицом силы. Подобная магия – извращение нашего дара, но она не от хорошей жизни.
Охотница неуклюже разваливается на полу. Потом потягивается, словно может пересилить нехватку воздуха…
– Сара, осторожно!
Пальцы девушки смыкаются вокруг ружья, и она стреляет. Цилиндрический дротик вонзается Саре в грудь.
Глянув на него, Сара дергает за оперенный конец и бросает дротик на пол. Зрачки у нее расширяются, перекрывая зеленую радужку.
– Бегите! – велит она, натолкнувшись на кровать. Воздух перестает вихриться: магия гаснет. – Живо!
От резкости ее тона меня аж передергивает, но особое приглашение не