В Лондоне больше двадцати кэбов, и поймать один из них несложно. Уже через минуту мы усаживаемся в черный автомобиль.
По дороге большей частью молчим: Клемент таращится в окошко, я же анализирую последствия своего решения. Как говорится, лучше жалеть, что сделал, чем жалеть, что не сделал. И в данный момент я искренне надеюсь, что мне не придется раскаиваться, что я не оставила записную книжку в пабе.
— Как думаете, что теперь он предпримет?
— Смотря по обстоятельствам. Он знает, где ты живешь?
— Вряд ли… Черт!
— Что еще?
— Когда я вчера пришла домой, дверь была приоткрыта. Тогда я решила, что просто забыла ее запереть, но теперь меня терзает отвратительное чувство, что кто-то все-таки рылся в вещах моего отца.
— Ты живешь со своим стариком?
— Господи, нет! Долгая история, но суть я расскажу.
Однако рассказ приходится отложить, поскольку машина уже въезжает на мою улицу. Пока я расплачиваюсь с водителем, Клемент выбирается наружу и осматривается.
— Думаете, он снова подошлет кого-нибудь ко мне в квартиру? — спрашиваю я, присоединившись к нему на тротуаре.
— Кто его знает, но это уже было бы рискованно. Ты вызовешь полицию и привлечешь лишнее внимание.
— Что же тогда ему остается?
— Полагаю, нащупает у тебя слабое место и надавит. Семья-то далеко живет?
— Нет у меня семьи.
— Друзья?
— Да кто где.
— Тогда, пупсик, подождем и посмотрим. А что на ужин?
Как он еще способен думать о еде, выше моего понимания, но было бы хамством его не накормить.
— Закажем что-нибудь на вынос. Идемте.
Мы обходим кофейню, и, к моему облегчению, дверь в квартиру оказывается запертой. Перед подъемом я вдруг вспоминаю о тревожном обстоятельстве несколько иного рода.
— Сразу должна извиниться за беспорядок. Я не ожидала гостей.
— Да я не привередливый. Могу приклонить голову где угодно.
Сконфуженно улыбаюсь и устремляюсь вверх по лестнице. Сзади раздается топот тяжелых ботинок Клемента.
На верхней площадке, однако, он настаивает на предварительной проверке комнат, на протяжении которой я дура дурой мнусь у собственного порога. Заглянув за каждую дверь, через несколько секунд великан добирается до моей спальни.
— Милые трусики, — бросает он через плечо.
— А?
— Да на батарее. Тебе стоит обзавестись сушилкой для белья.
Поспешно выключаю свет на площадке, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки.
— Э-э… Хотите выпить?
— Ага!
Клемент с ухмылкой закрывает дверь в спальню, а я сконфуженно плетусь на кухню, где понимаю, что созерцать практически пустой холодильник долго невозможно.
— Вино подойдет?
— Да я скорее собственной мочи хлебну. А пиво есть?
— Боюсь, нет, зато есть кое-что покрепче — водка и виски. Кажется, где-то и текила завалялась.
— Тогда виски. Без воды и льда.
Достаю из серванта винный бокал и стакан. Клемент осматривает помещение, привалившись к дверному косяку. Никогда еще собственная дверь не казалась мне такой маленькой.
— Давно здесь живешь? — осведомляется он.
— Уже довольно давно.
— Я работал какое-то время в Килберне, всего в нескольких кварталах отсюда.
— Правда? И где именно?
— В клубе. Только он, кажется, закрылся.
— Даже и не знала, что поблизости был клуб. Как он назывался?
— «Канарейка».
Разливаю напитки и передаю Клементу стакан.
— Готова поспорить, с «Клоуторном» он не имел ничего общего.
— Разве что там был стриптиз.
— Класс. И чем вы там занимались, осмелюсь поинтересоваться?
— У владельца возникли проблемы с бандитами: запугивали девчонок, навязывали крышу.
— Дайте догадаюсь: вам полагался и приятный бонус?
— Не стану тебя обманывать.
Какой бы захватывающей ни представлялась трудовая биография Клемента, нас все же ожидают более насущные вопросы.
— Пойдемте в гостиную.
Мы проходим обратно через площадку, и я быстро убеждаюсь, что на батарее не разложено поношенное белье, после чего приглашаю гостя в комнату.
— Присаживайтесь.
Клемент небрежно оглядывает стены и мебель, после чего устраивается в кресле. Я скидываю туфли и плюхаюсь на диван.
— Несколько не то, что я ожидал, — комментирует он.
— В смысле?
— Лишь пара фотографий, голые стены, никаких финтифлюшек… Больше похоже на хату мужика.
Замечание, кстати, верное. Никогда не считала свою квартиру домом. Для меня это просто место, где я могу коротать одинокие вечера и переночевать. Мне хватает.
— Одного человека для создания дома недостаточно, Клемент.
— За это и выпьем, — провозглашает великан и поднимает стакан.
Вынуждена признать, приятно все-таки, когда есть с кем поднять тост, даже если этот кто-то амбалистый незнакомец с манерами пещерного человека.
— Ладно, пупсик, выкладывай свою историю. Только я с голоду умираю, так что побыстрее.
— Тогда я закажу еду. Что вы хотите?
— Китайскую лапшу.
— Рисковый вы мужик, Клемент. С кетчупом, или предпочитаете коричневый соус?
— Любой или оба. Пофиг, на самом деле.
Беру телефон, открываю приложение китайского ресторана и за пару секунд заказываю рагу для Клемента и свое любимое блюдо — сычуаньскую лапшу с курицей.
— Доставят через сорок минут, — сообщаю я, откладывая смартфон на журнальный столик.
— Что? Ты же ни с кем не разговаривала!
— Я через приложение заказала, для этого никаких разговоров не требуется.
— Просто потыкала в эту штуковину, и еду принесут?
— Вроде того.
— Охренеть! Может, мне все-таки не помешает такой.
Разобравшись с ужином, мой гость немедленно переходит к делу и озвучивает вопрос:
— Одного не пойму. Как Тим пронюхал, что мы сидим в том пабе?
— Наверно, за нами кто-то следил.
— Но я не заметил никого подозрительного.
— Может, тот доморощенный грабитель?
— Если только ему надоело жить.
— Ради денег люди готовы на удивительные глупости.
Телефон подает сигнал, что ресторан приступил к обработке заказа. Это я знаю даже не глядя на экран, поскольку пользуюсь данным приложением, пожалуй, чересчур часто.
В ожидании доставки ужина я рассказываю душераздирающую историю о Деннисе Хогане и о том, как блокнот попал мне в руки.
— И ты никогда не встречалась со своим папашей? — подытоживает Клемент.
— Не-а. И теперь уже не встречусь. Видела его фотографию, на этом все.
— Соболезную, пупсик.
С учетом, что для великана я практически незнакомый человек, искренности в его словах куда больше, чем можно ожидать.
— Спасибо, только для меня это вовсе не утрата.
Раздается дверной звонок, и я порываюсь пойти открыть, однако Клемент опережает:
— Лучше я прогуляюсь. Просто на всякий случай.
Я не успеваю даже возразить. Подозреваю, это внезапное проявление галантности — самая большая любезность, на которую он способен.
Слаба богу, это действительно курьер из китайского ресторана — мои опасения развеиваются, стоит мне услышать, что дверь открывается и закрывается с интервалом всего лишь в несколько секунд. Затем доносится топот Клемента по лестнице, и вот он уже собственной персоной возникает на пороге с бумажным пакетом в руке.
— Налетай!
Забираю у него пакет:
— Садитесь, я займусь.
На кухне раскладываю порции по тарелкам, возвращаюсь в гостиную и вручаю великану его безвкусную на вид еду.
— Класс!
Мне приходится включить телевизор, чтобы заглушить издаваемые Клементом звуки. Опустошив наполовину тарелку, он прерывается на глоток виски и спрашивает:
— Тим знает, чем ты зарабатываешь себе на жизнь?
— Наверняка, раз он написал мне на рабочий имейл. А почему вы спрашиваете?
— Пытаюсь прикинуть, каким будет его следующий шаг.
— При чем здесь моя работа?
— При том, что она определяет уровень угрозы. Будь я на месте Тима, блокнот в руках журналистки беспокоил бы меня куда больше, чем, скажем, барменши или водителя автобуса.