подумала получше, – весело согласилась я.
Кевин ушел на кухню, а мы некоторое время сидели на диване и болтали, как в старые добрые времена. Блэр рассказала мне, что несколько недель назад она прекратила работать, потому что ей пришлось уйти в декрет, но она с нетерпением ждет начала работы в детском саду, как только сможет записать туда своего сына. Время пролетело незаметно, пока мы говорили обо всем и ни о чем; иногда, когда я замечала шевеление ребенка, я клала руку ей на живот, чтобы почувствовать толчки.
И это ощущение было… неповторимо.
Настолько, что я начала задумываться о том, каково это – носить в себе жизнь, потому что не могла представить себе ничего более интимного и важного.
– О чем думаешь? – спросила Блэр.
– Ни о чем.
– Да ладно, Лея, я тебя знаю.
Я прикусила губу и кивнула.
– Об этом. Что это волшебно. И что я бы хотела пережить это когда-нибудь.
– Ты все такая же сильная, – ласково улыбнулась она мне. – Я уверена, что так и будет, Лея. И когда это случится, с твоим-то мироощущением – это будет просто чудесно.
– Раньше я была в этом уверена, теперь… не очень.
– Что ты имеешь в виду? Что изменилось?
– Ты знаешь. Я… Я изменилась. Я не знаю, смогу ли я снова любить так, как человек того заслуживает. Я бы хотела. Хотела бы выбрать это. Как когда ты идешь в магазин, видишь платье, которое тебе нравится, и вот ты уже в нем возвращаешься домой, вот так просто. Любовь не такая.
– Нет, не такая, – вздохнула Блэр.
– А как хотелось бы, чтобы она была такой, – тихо сказала я.
Я не добавила, что тогда бы я выбрала Лэндона. Я бы выбрала любить его безумно, страстно, так, как жаждешь, когда не можешь контролировать желание или остановиться, чтобы подумать о последствиях. Я бы выбрала не мочь провести без него ни дня и постоянно скучать по нему. Я бы выбрала это, потому что знала, что это сделает меня счастливой. Но любовь намного сложнее. И форм у нее – множество. Был и другой способ любить – со спокойствием, уверенностью, доверием, безопасностью и дружбой, и я училась делать это именно так.
Блэр немного смущенно посмотрела на меня:
– С Акселем все сложно?
Это было почти смешно. Слово «сложно» всегда окружало все, что касалось его.
– Поначалу немного. Но я это пережила, – поспешила сказать я, – и думаю, со временем мы сможем снова стать друзьями.
– Не знала, что раньше вы были друзьями.
– Блэр… – Я бросила на нее предостерегающий взгляд.
– Прости, знаю, не мое дело.
– Да я не об этом, просто… – Я прикусила губу.
– Понимаю. Уверена, что вы сможете быть друзьями, – поправила она себя, хотя вполне убежденной не выглядела. – Тем более вы оба изменились.
– Аксель изменился? – Я подняла бровь.
– Мы все меняемся со временем, ты так не думаешь?
У меня были сомнения. Серьезные, большие сомнения. Затем в голову мне пришел вопрос, который я за последние недели уже несколько раз оттуда вытесняла. И я чувствовала себя ужасно, просто думая об этом; любопытство тихонько постукивало во мне, будто хотело привлечь мое внимание.
– Не знаешь, он… он за это время?.. Неважно. Забей.
– Встречался ли Аксель с кем-нибудь? – догадалась Блэр.
Страх охватил меня: я испугалась того, что моя подруга может так хорошо читать меня, и с ужасом подумала о том, кто еще на это способен.
Мне захотелось встать и убежать оттуда, от воспоминаний и от мысли о том, что все так предсказуемо.
– Девочки, ужин готов! – нараспев произнес Кевин.
Я тут же встала, стараясь избежать пронзительного взгляда Блэр. К счастью, остаток вечера прошел спокойно, без острых тем и трансцендентальных разговоров. Как обычно, общение с Кевином было настолько приятным, что не успела я опомниться, как уже ела десерт и облизывала губы после очередной ложки лимонного мусса.
При мысли о том, что в некотором смысле Кевин похож на Лэндона, у меня кольнуло в животе. Они оба были веселыми, оптимистичными людьми, понятными парнями – открытыми, терпеливыми и простыми. Я упустила шанс получить то, чем сейчас наслаждается Блэр: комфорт, уверенность в том, что твоя жизнь будет похожа не на американские горки с их взлетами и падениями, а на плавную поездку, которой можно наслаждаться не пристегиваясь.
Блэр проводила меня до двери, пока Кевин наводил порядок на кухне. Мы еще раз обнялись на прощание, долгие, теплые объятия тронули меня.
– Ты выглядишь такой счастливой… И ты это заслужила. Ты была права, не позволив Кевину уйти, Блэр. Он смотрит на тебя взглядом, о котором мечтает любая.
Моя подруга медленно улыбнулась и провела большими пальцами по моим щекам. Я не сразу поняла, что начала плакать.
– Клянусь, иногда я не знаю, что, черт возьми, со мной происходит: я как эмоциональная губка, это ужасно.
– Умение чувствовать себя так, как чувствуешь ты, не ужасно.
– Ну, раз ты так говоришь… – засмеялась я сквозь слезы.
– Ох, Лея, иди сюда. – Она снова обняла меня.
Улыбнувшись ей, я пошла. Когда я возилась с замком на белом штакетнике, голос Блэр ворвался в ночную тишину:
– Если тебе интересно, я не видела его ни с кем все эти годы.
Я посмотрела на нее, сглотнув. И тут же ушла.
Неспешной походкой я возвращалась в хостел, наслаждаясь Байрон-Бей, звездным небом и ощущением чего-то родного, омывавшим меня с каждым шагом. Поднявшись к себе в комнату, я приняла душ, надела пижаму и легла на кровать. Порылась в сумке в поисках клубничного леденца и, сунув его в рот, взяла телефон.
– Я тебя разбудила? – спросила я, как только Лэндон взял трубку.
– Нет, я валяюсь. Как дела?
Почему-то, несмотря на то что мы разговаривали несколько часов назад, у меня было ощущение, что мы не общались уже несколько дней. И мне не понравилась эта мысль.
– Хорошо. Ужинала с Блэр и Кевином.
– Как ты себя чувствуешь, вернувшись домой?
– Странно, – призналась я. – С одной стороны, это все еще дом. Но с другой – я так давно здесь не была, что кажется, будто я потеряла счет времени и всему остальному… У тебя такого не бывало? Как когда уезжаешь в путешествие и забываешь, какой сейчас день недели.
Лэндон засмеялся, и мне понравился этот звук. Я устроилась в постели поудобнее, прислонившись спиной к подушкам и натянув на себя простыню.
– Пожалуй, я понимаю, что ты имеешь в виду. Это нормально.
– Расскажи мне, как твой день, – попросила я, потому что мне почему-то не хотелось так скоро бросать трубку, его голос успокаивал.
– Ну… работа, работа и работа.
– Как весело, – пошутила я.
– Да. В любом случае, думаю, мне пора спать.
– Конечно. Отдыхай, Лэндон.
– Ты тоже, красотка.
– Доброй ночи.
Я оставила телефон на прикроватной тумбочке, перекатилась в постели и свернулась калачиком, закрыв глаза.
40. Аксель
Я пришел в галерею на нервах, потому что в тот день все было иначе. Пробуждение с осознанием того, что Лея находится в Байрон-Бей, все меняло. В то утро я был немного не в себе во время сёрфинга и несколько раз падал с доски, поэтому по дороге на работу зашел в кафе и попросил Джастина налить мне крепкого кофе. Это была паршивая идея, потому что вскоре у меня начала болеть голова.
– Ну и лицо у тебя… – усмехнулась Сэм.
– Давай, говори, – закатил я глаза.
– У тебя такое же выражение лица, как у моих детей на Рождество перед тем, как они откроют подарки под елкой. Иди сюда, дай мне поправить воротник твоей рубашки. Ты что, не умеешь пользоваться утюгом?
– Нужно отвечать?
– Мне следовало догадаться.
У меня даже не было утюга, потому что я не считал его необходимым. В какой момент люди захотели усложнить себе жизнь, решив, что мятые вещи – это некрасиво и не могут быть модными? Я тяжело вздохнул, когда Сэм заправила мою рубашку и разгладила остальную одежду руками, как будто ей была невыносима мысль, что она помята. Я ласково улыбнулся ей, ведь она была