детали.
– Тебе есть чем заняться сейчас?
– Ничего конкретного. А что?
– Я тут подумал… – Аксель бросил на меня прямолинейный взгляд. – Сегодня хорошие волны. Может, ты хочешь немного поплавать на доске?
– Не думаю, что это хорошая идея…
– Почему нет? – Он поднял бровь. – Да ну, хорош уже, Лея.
– Аксель…
43. Аксель
Я не особо рассчитывал на ее появление у моего порога, но, даже несмотря на это, ее отсутствие причиняло боль. Солнце уже садилось за горизонт, когда я решил взять одну из досок и пройтись по тропинке к берегу. Море в тот день показало характер, и волны были хорошие; я зашел в воду и перестал думать о чем-либо еще, пока скользил, падал и снова подымался.
Не знаю, сколько я уже там пробыл, когда увидел ее.
Лея была уже на самом берегу с большой доской, которую прихватила с моей террасы, под мышкой и в крошечном красном бикини, которое сразу же привлекло мое внимание. Потому что… черт, я так и хотел стянуть его, лизнуть кожу под ним, и чтобы все снова было как раньше. Ощущение того, что эта возможность так далека, было подобно удару в живот каждый раз, когда я вспоминал о реальности.
Я подплыл к ней:
– Я думал, что ты не придешь.
– Я тоже, – призналась она.
– Что заставило тебя передумать?
– Как ты сказал, «немного поплавать», а вчерашний день я провела взаперти в хостеле. И да, я запрещаю тебе смеяться. Ты меня понял?
Потому что уже давно этого не делала…
– Я не буду смеяться, – заверил я ее.
Мгновение мы смотрели друг на друга, после чего она отвела взгляд и зашла глубже в воду. Я последовал за ней с теплым чувством в груди от того, что она снова здесь, на моем кусочке моря, под окрашенным в рыжий закатным небом, пусть даже лишь на миг… ведь это было лучше, чем ничего, что угодно было лучше.
Я так боялся облажаться, ляпнуть что-то, способное ее оттолкнуть, что стоял и молча наблюдал за тем, как она пытается кататься на волнах, хотя чаще всего она довольно быстро падала. Когда усталость взяла верх, она легла на доску, прижавшись щекой к поверхности. Выглядела она прекрасно.
– Кажется, я не могу двигаться.
Я засмеялся и сел на доску рядом с ней.
– Завтра у нас много дел.
– Надеюсь, я не причиню Джастину слишком много хлопот. Ну, знаешь, из-за внезапной дегустации.
– Да он в восторге. И потому что рад это делать, и потому что знает, что я буду ему очень обязан.
– Значит, у вас все по-прежнему.
– Нет, я пошутил. – Я прищурился, глядя на нее, потому что последние лучи солнца слепили мне глаза. – На самом деле теперь все иначе. Мы друзья.
– Ты серьезно? – спросила она недоверчиво.
– Да. Недавно я повел его на прогулку, и в итоге он съел кекс с марихуаной и танцевал в компании нескольких девушек. Можешь в это поверить? – засмеялся я.
Лея с любопытством посмотрела на меня и села.
– Что изменилось в ваших отношениях?
– Ничего. – Я сглотнул. – Всё. Ты. Думаю, иногда человек, от которого ты меньше всего ожидаешь понимания, удивляет тебя и поддерживает. Так и случилось.
Она смотрела на горизонт, и мы сидели молча, наблюдая за легкой рябью волн и морем, купающимся в свете заката. И, как всегда, когда Лея была рядом, закат был особенным. Уникальным. Ярким.
44. Лея
Забавно, как люди привыкают к новым ситуациям. Я пробыла в Байрон-Бей всего несколько дней, а мне казалось, будто я провела там последние три года, как будто никогда и не уезжала. Может быть, все дело в том, что я слишком хорошо знала каждую улицу. Или просто в том, что, как ни крути, это место всегда будет для меня домом. А нет ничего уютнее дома.
В то утро я не пошла в галерею, потому что встречалась с парнем, который хотел взять у меня интервью для местной газеты. Сначала я так нервничала, что он предложил принести мне стакан воды, прежде чем задать второй вопрос, но потом, когда я стала просто говорить то, что чувствую, не задумываясь, все потекло само собой, и это оказалось легче, чем я предполагала.
Я пообедала с Блэр, а после пошла в кофейню Нгуенов – место, которое всегда было частью моей жизни. Я проводила там долгие послеобеденные часы со своими родителями или с Джорджией, когда они оставляли меня на ее попечение. Несмотря на ремонт, сделанный Джастином, когда бизнес перешел к нему, я все равно узнавала здесь каждую чашку.
Когда я пришла, все уже были в сборе. Эмили, близнецы, Джорджия и Даниель.
Кроме Акселя. Внезапно меня осенило, что я не видела его целый день. И я снова подумала о том, что мы впитываем все, как губка. В свое время мне понадобился целый мир, чтобы перестать скучать по нему, и вот теперь, после долгих лет отсутствия, мне показалось странным не слышать его в течение двадцати четырех часов.
– Иди сюда. – Джастин встретил меня улыбкой и, взяв за руку, повел к накрытому столу. Он был полон крошечных пирожных. – Садись, ты сегодня командуешь парадом.
– Я? – Я не сдержала смешок. – Ты так говоришь, будто я феноменально разборчива в еде!
Маленький Макс сел рядом со мной, а остальные – по периметру стола. Так здорово было оказаться в окружении этой семьи, которая была и моей семьей тоже – и по которой я так скучала: хоть мы и виделись время от времени, встречи случались редко – и не здесь, в Байрон-Бей.
– Попробуй слойку с апельсином и шоколадом.
– Ты на нее давишь, Джастин! – улыбнулась Эмили.
– Сынок, это… бесподобно. – Даниель облизал губы.
Джорджия закатила глаза, а потом рассмеялась и покачала головой. Она посмотрела на меня с нежностью, и я почувствовала, что у меня чешется нос от счастья, и заставила себя моргнуть, когда взяла один из кексов.
– Тебе нравится? – Джастин выглядел обеспокоенным.
– Это потрясающе вкусно, правда. Все идеально. – Я снова взглянула на стол, заставленный тарелками. Думаю, это будет самая крутая выставка на свете.
Моя улыбка немного померкла, когда я взглянула на дверь кафетерия и увидела, что она все еще закрыта. Я покачала головой. Может, у Акселя были дела. Может, у него и мысли не было приходить на семейный обед, несмотря на то, что на нем дегустировалось меню для выставки.
– Ты знаешь, что я уже использую доску меньшего размера? – гордо сказал Коннор.
– Правда? Давно? – спросила я.
– Уже с месяц! И я тоже! – добавил его брат Макс.
Я взъерошила ему волосы, и он хрюкнул в ответ, после чего сделал глоток своего шоколадного милкшейка. Я повторила за ним; это было очень вкусно.
– Джастин, спасибо тебе за все, правда.
– Да это мне впору благодарить тебя, потому что за это я планирую поработить Акселя на полжизни. И поверь мне, я люблю своего брата, но ничто не делает меня таким счастливым, как возможность вывести его из себя.
– Некоторые вещи никогда не меняются. – Эмили посмотрела на меня, подавив улыбку.
– А кстати, об Акселе, где он?
Все взгляды сфокусировались на мне. И я почувствовала себя странно, будто меня раскрыли.
– Он не звонил тебе? – спросил Джастин. – У него болела голова. Мигрень, у него иногда такое случается. Было лучше, чтобы он остался дома и отдохнул, потому что когда ему нездоровится… ну, он совершенно невыносим.
– Не говори так о своем брате! – жалобно сказала Джорджия.
– Это правда. – Он пожал плечами. – Мама, скажи же, что терпеть его, когда он болен, хуже китайской пытки. Мы все это знаем.
– Он просто тяжело переносит мигрени, – оправдывала она его.
Даниель мило улыбнулся и погладил Джорджию по щеке тыльной стороной ладони – так легко и красиво… Наверное, это было невероятно – осознавать, что все это – твоя заслуга: семья, дети, внуки, бизнес.
Мы закончили трапезу, не переставая разговаривать. Они выкладывали мне новости, а я делилась