сильно оскорбило молодого человека. После чего в течение нескольких недель у того не получалось написать Нивее ни строчки, равно как и не мог прочесть ответные письма, которые хранил в запечатанном виде, будучи угнетённым виной. Он чувствовал себя полным мерзавцем, как если бы и сам принимал участие в хвастовстве, так опозорившим Линн Соммерс.
Матиас Родригес де Санта Круз выиграл пари без особого усердия, однако ещё в пути его подвёл собственный цинизм, и, абсолютно не желая, сам же попал в ситуацию, которой больше всего боялся в этом мире. Молодой человек оказался впутанным в любовную связь. Он так и не влюбился в красавицу Линн Соммерс, хотя и безусловная любовь и невинность, что девушка тому отдала, в конце концов, возбудили его. Молодая особа устроилась на руках юноши, полностью доверяя, и намеревалась сделать то, о чём её просили, совершенно не беря в голову цели этого человека, равно как и не думая о последствиях. Матиас учитывал свою абсолютную власть над юной девицей, почувствовав ту сразу, как только увидел обнажённым свой объект любви у себя на чердаке. Покрасневшая от смущения, закрывавшая руками лобок и груди, прелестное создание находилась в центре круга, образованного его же дружками, которые делали вид, что фотографируют её, не скрывая своего возбуждения настоящих животных во время течки, что и безжалостно вызывала в них случившаяся здесь же злая шутка. Очертания тела Линн никак не напоминали песочные часы, столь модную форму женских обводов в ту пору, не обладала девушка ни бёдрами, ни пышными грудями, отделёнными друг от друга невозможно тонкой талией. Напротив, юная особа была худой и кривой, с длинными ногами и округлыми, с тёмными сосками, грудями, кожей цвета летних фруктов и гривой чёрных и гладких волос, ниспадающих до середины спины. Матиас восхищался ей как очередным из многих произведений искусства, которые собирал годами. Юная особа казалась мужчине превосходной, и всё же с удовлетворением подтвердил, что его лично такая нисколько не привлекает. Молодой человек вовсе не думал о девушке и общался с той, потому что хотелось заигрывать перед своими друзьями, и только ради удовлетворения собственной жестокости указал модели на то, чтобы как можно скорее убрала руки. Линн посмотрела на него считанные секунды, а затем медленно подчинилась, не скрывая бежавших по щекам слёз стыда. Послышался отчаянный плач, и среди людей в комнате тут же воцарилась ледяная тишина; импровизированная публика отвела взгляд и застыла на месте с фотоаппаратами наготове, несколько растерявшись и не зная, что делать какой-то промежуток времени, всем показавшийся чуть ли не нескончаемым. Тогда Матиас, пожалуй, покраснев впервые в жизни, взял пальто и накрыл им Линн, заключая в свои объятия. «Уходите! Всё закончилось», - приказал мужчина собравшимся гостям, которые, охваченные смущением, сами уже было начали покидать помещение один за другим.
Оставшись наедине с девушкой, Матиас посадил её на колени и покачивал точно ребёнка, мысленно прося прощение, будучи не способным облечь его в слова, пока прелестное создание, ничего не говоря, всё плакала и плакала. В конце концов, молодой человек отвёл бедняжку за ширму, прямо в кровать, и улёгся с ней рядом, по-братски обнимая, гладя по голове и целуя в лоб, сам до глубины души потрясённый неизведанным дотоле чувством и ощущением некоего всемогущества, которое даже не знал, как и назвать. Мужчина вовсе не желал обладать этим существом, а лишь хотел защитить и вернуть той её прежнюю невинность, однако невозможная нежность кожи Линн, копна её живых волос целиком окутали его, а исходящий от всего тела яблочный аромат окончательно снёс голову. Юное создание, будучи вполне созревшей, полностью вручила себя этому молодому человеку, открылась на прикосновение его рук, чем удалось удивить Матиаса. В свою очередь, мужчина, не зная как, но всё же вскоре понял, что жадно изучает девушку, целуя ту с особым душевным волнением, испытывать которое прежде не удавалось ни с одной женщиной. И получал неподдельное удовольствие от того, что засовывал язык и в рот, и в уши, да и вообще бродил им, где только ни пожелает. Всячески подавлял её и вовлекал в пучину безудержной страсти, то и дело безжалостно усаживаясь сверху, ослеплённый и необузданный, пока сам, будучи в недрах девичьей плоти, не кончил сокрушительным оргазмом. Так, спустя краткий миг оба очутились в совершенно другом измерении, беззащитные и обнажённые телом и душой. Матиасу удалось глубоко прочувствовать близкие отношения, которые до сих пор то и дело ускользали, не давая понять, существуют ли вообще. Таким способом мужчина перешёл последнюю границу и оказался в совершенно другом месте, начисто лишённый воли. Любовных пар – мужчин и женщин – в его жизни хватало, то есть было о ком вспомнить совершенно к месту. Однако сам ещё ни разу не терял ни контроля, ни иронии, а также сохранял дистанцию и не утрачивал представление о своей собственной неприкосновенной индивидуальности, чтобы более или менее походить на человеческое существо вообще. В определённой степени в этом объятье оставил свою невинность и он. Это путешествие продлилось считанные минуты, почти что мгновение, которого всё же оказалось достаточно, чтобы сильно запугать молодого человека, не замедлившего вернуться в своё истощённое тело и быстро спрятаться за непроницаемую стену привычного сарказма. Когда Линн открыла глаза, рядом лежал далеко не тот же самый человек, с которым она только что занималась любовью; на самом деле он был прежним, но узнать об этом девушка так и не смогла ввиду недостатка жизненного опыта. Страдающая, испачкавшись кровью, однако ж, счастливая, молодая особа освободилась от миража обманчивой любви. Матиас же, тем временем, не выпускал из объятий тело девушки, душа которой бродила уже где-то далеко. В такой позе и пребывали эти двое, пока свет в окне полностью не исчез, тем самым дав ей понять, что пришла пора возвращаться в родные пенаты. Матиас помог одеться прелестной особе и проводил ту вплоть до окрестностей знаменитого чайного салона. «Ты меня жди, завтра я приду в тот же час», - только и прошептала она на прощание. Северо дель Валье так ничего и не узнал о случившемся в настоящий день, равно как и о последовавших за этим событиях и пребывал в полном неведении и три месяца спустя. В апреле 1879 года Чили объявила войну своим соседям – Перу и Боливии - ввиду земельного вопроса. Также она подогревалась кичливостью народа этих стран, которые среди прочего боролись и за селитру. Разразилась настоящая Тихоокеанская война. Когда новость дошла до Сан-Франциско, Северо появился на глаза