Шал
Едва повеет от юга взволнованный и пьянящийВетер весны, тревогой врываясь в лесные чащи,Лишь только хаосом алым деревья полаш зацветут,Лишь землю багряной пыльцой посыплет раскидистый тут;Едва закукует кукушка и цвет белоснежный бокулаСплошной лепестков пеленой на дорогу ляжет и около, —Один к тебе прихожу, о друг и отшельник, шал, —Недаром ты к высям небес свое восхожденье свершалИ льешь величавый покой. В своей глубине сокровеннойЦветенье древних ветвей созерцаешь ты, самозабвенный.В твой мир не ворвется бурей шумящая вкруг суета,Мантрой по жилам струится творимая красота, —В недрах глубинных солнца та вечная мантра спета.Ты услыхал, совершив омовенье в потоке света,Напев миротворный неба; недвижен, в покой углублен,Безмолвствуешь, годы за годами длится твой вещий сон.Ты в день приношения жертв обновляющейся вселеннойСвой дар божественный льешь из чаши красы совершенной;Поток чудесно живительный, божественный аромат,До края земли медлительно зеленые волны струятИз недр далеких веков… О, мало ли царств с царями,Возникнув, исчезли вмиг болотными пузырями!Людей роковое тщеславье нелегкой дорогой неслось,Не раз его колесницы ломалась хрупкая ось, —Лишь пыль клубилась… Но ты, не зная дольнего бремени,Стоишь, недвижимый отшельник; ты гость безмерного времени.Друг неба, краской и цветом, ритмичным качаньем ветвей,Поющим шелестом листьев ты с ветром веянье слей.Века за веками текли, твоему изумляясь цветенью,И путник в зной отдыхал, и пастух под ветвистою сенью.Гнездо в ней птица свила, – но все к забвению шло…Лишь ты в бесстрастье своем на мир взираешь светло.О, сколько бусин невечных на нити у вечных четок!Вращается круг бытия, пробег невечных короток.Едва лишь к ним мимолетно притронется Дух земли,Едва обретут имена – и их уже нет, ушлиВ бездонное, в неисчислимое… Но канувшие мгновения —В шумящей твоей листве, дрожащей от дуновенияВесеннего ветра… И память моя оживает… ВдругВозникнут под лепет лиственный и юность, и давний друг.
Как часто по лепесткам луной озаренной аллеиСреди благовоний весны, от песен весенних хмелея,Мы шли и вели меж собою волшебнейшую из бесед;В очах его распускался из сада райского цвет.О юность, о первая дружба – что чаша с небесной амритою, —И животворящие бури, и ночи, луною залитые,Под древней сенью твоей! Исчезли, ушли навек…Веселью сердец отвечал твой каждый цветок и побег,И сочетались с душой в нераздельной мелодии стройнойИ свет, и лепет, и смех, и леса ритм беспокойный,И вешнего ветра порыв… И снова я здесь, я жив…
Но где же мой друг тех дней? Где чувства его, где сила,Что сонмы ликующих волн к моим берегам доносила?Где вольный жизни поток, где ветра юного шквал?Не ты ли в аллее своей восторг наш первый сливалС восторгом своим! Увы! В твоей сегодняшней сениНе слышно тех давних дней. Сегодня в праздник весенний,В сияние полной луны вливается молча печальБолящего смертного сердца.
Смотрю в далекую даль…Мечтаю… Иные придут, полнолунны, блаженны и пышны,Весенние ночи… Но кто же положит к празднику КришныНа листья лотоса бокул, кто альпона ныне чертыСоставит под тенью твоей, твои прославит цветыПризывным гимном? В мечтах я вижу праздник грядущий.А тот, что ныне шумит, у дороги простерт с цветущейКорзиной ночных приношений, и всем раздать он готовНапевов своих ожерелье и связки весенних цветов.Иные свернулись уже, другие еще не увяли.Паломники подошли и с собой неувядшие взяли.Так, глядя друг другу в лицо, цепями цветов сплетены,С грядущим сливают былое волшебные ночи весны.
Медвяная
О, знал я, знал я – весна близка.О, долго, долго я ждал, покаЛадони сложенные цветка Раскроет моя лиана.Спешил на заре подойти, посмотреть,Как соком полнится юная ветвь,Как будто свету шепчет: ответь, Ответь лиане медвяной!
Едва погрузится в сумерки деньИ ляжет в листву золотистая тень,Едва заколеблет древесную темь Вечернего ветра истома, —Я молча вхожу в густолиственный сад,Глубокою ночью, под звон цикад;Горит Ориона приманчивый взгляд У черной черты окоема.
Срабон подует, – по листьям хлеща,Лиану затопят струи дождя.Я слышу – страдает она, трепеща, Всеобщим страданьем вселенной.Я знаю, чем дышит ее глубинаИ чем у лианы душа смущена,Когда, под росою сверкая, она Дрожит листвою смятенной.
Едва бытия бесконечный потокОмоет светила, в положенный срокВолною вольется божественный сок В витые зеленые жилы.О, ветра и ветви тесная связь!Он, будто к родимой на грудь устремясь,К лиане приник, – и дрожу я, дивясь, Постичь свой трепет не в силах.
Лиане, впивающей воздух и свет,Одной лишь дано прочитать приветОт смены годичной, – но этих примет Не ловит мое разуменье.А ветер-странник до всех и всегоДоносит небес и земли волшебство.Как мудро лиана приемлет его, Слежу в немом изумленье.
Не время цветенье таить и беречь,Уже не устанет в уста ее течьАмритой благой вселенская речь, И нет для расцвета препоны.В божественном ритме, вблизи, вдали,Впитав благовонную роскошь земли,Звенит зеленая ви́на – внемли! О звоны, сладкие звоны!
Не знала меня, а сама прибрелаИ стала у дома, светла, весела,В глаза глядела, ждала, звала, Качалась, как полупьяная.Когда ж зацвела она с первым лучом,Был каждый цветок – от друга письмом.Ее, как родную, я принял в дом. Назвал ее «Нежномедвяная»…
Когда навсегда я из дома уйдуВ страну, где нет перемен в году,Весна, возвратясь, разбудит в саду Цветов расцветших печали.И пусть хозяина нет в дому,Лиана к порогу придет моему,Ее приношений цветы я приму Из недосягаемой дали.
И давняя нежность, где царствуешь ты,В побегах примет былые черты,Заблагоухают лианы цветы Моей заветною тайной.О, много у памяти вырубят вех…Ни прежних сказаний, ни прежних утех.Но пусть звучит на устах у всех Лишь имя «Нежномедвяной».
Кутирбаши[71]
У самой дороги Твой домик и сад.Мимо – крестьянки На рынок спешат.Смех из-за пыли Доносится чей-то.Аскета бесстрастного Спутница, флейта,В сиянии утр И во тьме вечеровЗвенит в дуновенье Скитальцев-ветров.
Все, что даровано Миру земному,Чудесно приближено К мирному дому.Ветвей колыхание, Шепот травыИ буря, шумящая В гуще листвы.Поутру близ домика Пчелы жужжатИ сети плетутся Под пенье цикад.
Один ты вернулся, — Настал уже вечер, —И ты осчастливлен Вечернею встречей.Красу, что у дома Смиренно цветет,Незримо лелеет Твой нежный уход.И знает ли кто, Что душевного благаЗдесь в лоно земли Изливается влага?
День каждый приносит Отрадное что-то,И дивно меняются Года щедроты.Ты – с сердцем прозрачным, Скромен и тих,Ты можешь спокойно Брать у других.Ты в горнее небо Взираешь светло,Тебя не обманут Добро или зло.
Не хочешь сердца Завоевывать властно,Но душу свою Отдаешь ежечасно.Прохожие в дом твой Охотно войдут:Познаний не ищут, Богатства не ждут.Но ясно, зачем, От сует отрешен,Садится прохожий С тобой на ашон[72].
У пру́да близ хижины В холе и негеДеревьев цветущих Пестреют побеги.Хозяин безмолвен, Безмолвны растенья,Проста красота Их немого цветенья.Побудь же мгновенье Безмолвным и ты, —Легко ты постигнешь Язык немоты.
Вы с домиком схожи: Приветливый кровНе знает ненужных И суетных слов.Над скромною кровлею — Дерева тала[73]Листва не густая Плясать не устала.А спереди – голый Участок земли,Лишь пальма уныло Маячит вдали.
Спокоен твой домик, Ему не под статьСпешащее время За пятки хватать.И сам он – прохожий, Чей призрачен след:Как будто и есть он, Как будто и нет…Уйдет он, исчезнет Без боли утрат —Так листья засохнут, Цветы облетят.
Чужды неприязни Дорога и дом.Дороге и дому Отрадно вдвоем.Я пленник почета, Но все ж по путиВ твой домик желал бы И я забрести.Желал бы… Да вихорь Меня завертелЗаботы, работы И всяческих дел.
Из книги «Завершение» («Поришеш»)