нельзя.
Быть возле Сталина было почётно, интересно…
И выгодно!
Орден Ленина, московская квартира, Сталинская премия, персональный автомобиль – Вождь ничего не жалел для полезных государству людей. Но очень опасно: не все надолго задерживались возле подножия его трона. Иные как метеоры: промелькнул яркой звездой на горизонте и, нет его…
И, Яковлев это прекрасно знал.
Но он верил в себя, в свою звезду (истово верил!) и верил, что тот оценит его талант как конструктора и руководителя.
Где же он допустил промашку?
Разве он не любил Сталина?
На его письменном столе, всегда стояла оправленная в строгую рамочку карточка. Снимок этот был сделан на Тушинском аэродроме, когда он впервые увидел Вождя. Тогда Сталин стоял с группой лётчиков-спортсменов и, прежде чем фотограф нажал спуск - увидев Яковлева, помахал ему призывно рукой. Александр тотчас оказался рядом и, тот возложил ему на плечо свою тяжёлую руку - выделив его тем самым из сотен других участников воздушного парада. Эту сталинскую руку на своём плече, Александр Яковлев ощущал все эти годы… Но вот как-то проснувшись рано утром, он этой тяжести не ощутил.
Тогда, нарушая давно заведенный порядок, жена вошла в его кабинет и, кутаясь в теплый халат (четыре часа утра!), спросила:
– Так что же случилось, Саша? Почему не спишь? Не таись, расскажи.
И Яковлев, тоже нарушая порядок – никогда не рассказывать о том, что происходило в Кремле в прошедшую пятницу, ответил шёпотом:
– Арестован Каганович, Шахурин, Петров, Микоян… А Сталин не хочет встречаться со мной.
Прикрыв рот рукой, Екатерина Матвеевна тихо ойкнула:
– Что же теперь будет? Как это произошло? Почему?!
- Читала статью в «Красной звезде»? Нет? Представляешь: мы заставляем их летать на гробах! А кому сейчас что докажешь?
Яковлев лишь досадливо махнул рукой, замолчал - давая понять, что он и так много сказал и ему надо остаться одному.
После этого, он не появляясь в Наркомате – где с ним боялись даже здороваться, как с прокажённым, сидел в полутемном домашнем кабинете и не отрываясь, смотрел на «вертушку» - телефон, по которому ему звонили только из Кремля. И только Сталин или его помощник Поскрёбышев.
Будут ли они звонить теперь?
Рисунок 114. Сталин и Яковлев на авиационном празднике в Тушино.
А то был случай, когда Иосиф Виссарионович позвонил ему даже по обычному городскому телефону. Тогда в ходе разговора, вождь задал ему какие-то вопросы - на которые он, Яковлев, отвечать отказался. Сталин удивился и тогда пришлось сказать, что данные о которых он спрашивает - секретные и, по открытой телефонной линии он не имеет права говорить о них.
И это лишь добавило уважения к нему со стороны руководителя государства.
Так, где же он допустил ошибку?
Разве он не создавал самолёты, какие требовал Сталин?
Вождь считал главным в крылатой летающей машине скорость и он сделал скоростной бомбардировщик «ББ-2», который обгонял даже истребители…
Сталину потребовал за три месяца сделать истребитель, который был бы быстрее германского «Мессермидта-109» и он выполнил его задание, точно уложившись в срок…
Так, почему?
Ответ не находился, по телефону ему никто не звонил.
О том, что снаружи творилось, он знал только по ночному испуганному шёпоту жены: после ареста Кагановича и Шахурина - сработал «принцип домино», когда вслед за начальником – в лубянские подвалы шли замы, директора заводов и генеральные конструкторы. Из его хорошо знакомых, из «близкого круга» - так сказать, на воле остался лишь Михаил Хруничев, да «Маленький» - Директор «Московского авиазавода №1» Пётр Дементьев.
Жена всю ночь напролёт плакала в подушку:
- Скоро и за тобой придут, Саша!
А наутро она уходила на работу с красными, но сухими глазами и твёрдо сжатыми губами: аресты – арестами, но жизнь продолжается. Тем более в этот раз, семьи не трогали.
Но за ним всё не приходили и не приходили и, это начинало походить на самую изощрённую пытку – достойную Великой инквизиции времён Томаса де Торквемады…
И вот наконец рано утром - Екатерина Матвеевна только вышла из дома, раздался звонок в дверь.
На пороге стоял невысокий, коренастый человек лет тридцати – его ровесник или несколько младше, с резкими чертами лица, в форме со знаками различия капитана «Главного управления охраны при СНК СССР». Сперва, измерив хозяина квартиры с ног до головы пронизывающе-холодным взглядом, затем чётко выговаривая слова, спросил твёрдо поставленным голосом:
- Яковлев Александр Сергеевич?
- Да… Это я.
- Быстро одевайтесь и на выход.
- Кто Вы?
- Неважно. Одевайтесь и идите за мной.
- Куда мы пойдём?
Тень снисходительной усмешки мелькнула в его серых, стального оттенка глазах:
- Мы с вами поедем.
- Куда?
Тот, не повышая голоса:
- Вам лучше не спрашивать - а делать то, что я скажу. Иначе…
Это «иначе…» звучало явной угрозой, а от самого капитана исходила такая безжалостно-беспощадная сила, что Яковлев с чувством тоскливой обречённости решил покориться судьбе.
У подъезда их ждал знакомый чёрный бронированный «Паккард», в нём – хорошо знакомый ему генерал Косынкин на переднем сиденье. Сзади - два плечистых молодца в форме и…
- Товарищ Сталин!
Но как ледяным душем обдало холодно-ненавистным сталинским взглядом:
- Молчите, Яковлев. Просто молчите и всё.
Таким, он Сталина ещё не видел. Это был вроде тот же и, в то же время – совершенно другой Сталин. И последняя искра надежды в душе Александра, погасла во мраке отчаянной безысходности.
Капитан оказавшийся всего лишь шофёром, сел за руль и они поехали…
***
…Тяжёлую, бронированную машину изрядно потряхивало сперва на выбоинах московских мостовых, затем на загородном шоссе и наконец на просёлочной дороге - да так, что клацали челюсти… Но Александр Яковлев не чувствовал этих толчков. Удар судьбы был столь силен, последствия могли быть столь непредсказуемыми, что тревога всё сильнее и сильнее теснила его грудь:
«Ну вот и, всё… Вот и случилось».
Проехав через отворившиеся ворота КПП высокий деревянный забор с колючей проволокой сверху, «Паккард» попетлял по сосновому лесу и наконец, остановился у одноэтажного деревянного барака.
Встреченный группой сотрудников «Государственного департамента исполнения наказаний» и «Наркомата государственной безопасности» с большими звёздами в петлицах, Сталин тут же вышел из автомобиля и, в сопровождении генерала Косынкина и двух охранников с чёрными чемоданчиками в руках, зашёл в барак.
Минут через десять-пятнадцать после этого, в дверь машины вежливо постучались. Заглянувший в салон сержант госбезопасности, со