Читать интересную книгу Творения - Максим Исповедник

Поэтому‑то будем страхом страшиться Бога, и освободимся от всякой нечистоты плоти и духа, похвальным умерщвлением тела не дозволяя закону плоти восстать против закона духа, и не станем ограничивать величие страха Божиего одними видимыми проявлениями нрава, но сделаем внешнюю скромность возгласи- тельницей доброго расположения в глубине души, чтобы избежать грозящего в будущем карающего огня, и украсим добрый разум деланием заповедей, чтобы не распространять, как делают тщеславные люди, мертвенных речей, не имеющих в себе жизни от делания заповедей, а осуществить на деле Божественные слова,<604>стремясь к миру и любви со всеми и упражняясь в доброте, и кротости, и великодушии, и терпеливости ко всем во всём, и перенося, что случается, со стойкостью и благодарностью, и без колебания принимая скорби как дары Божии, ни в чём не противясь замыслам Провидения, во всём с пользой устраивающего нашу жизнь, чтобы со всеми святыми сподобиться вечной жизни, наслаждаясь будущими благами и непреходящим вечным блаженством, [351] о котором мы услышали от Бога: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф 25:34), и возрадуемся, наслаждаясь теми неизреченными благами, о которых сказано: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор 2:9).

Письмо XXI. Святейшему епископу Кидонии

Благочестиво исследуя тайну Божиего о нас попечения, познал богохранимый господин мой, что Бог Самому Себе равен по высоте и глубине, и изумился, как предел с беспредельностью, вещи противоположные и несмешивающиеся, сочетаются в Нём и обнаруживают друг друга: беспредельность неизреченным образом соограничивается вместе с пределом, а предел сверхъестественно сопростирается с беспредельностью; Тот же, к Кому и тот, и другая относятся, и в том, и в другой тождественен Себе, ничуть не отступаясь от Себя по бесконечности, ибо беспределен по природе, по домостроению же и являясь, и познаваясь непостижимым; немыслима высота Божественной славы, и неизмерима глубина домостроительного снисхождения Того, Кто Себя, будто послушный воск, подставил печати Бога, и, полностью восприняв Его изображение, сделался яснейшим подобием Божественного блаженства. Ибо, мудро изменив Себя Божественным образом, Он к низости природы добродетелью примешал возвышенность Своего достоинства и до высоты достоинства, опять‑таки, вознёс ведением низость природы, заставив чудесным образом усматривать одну в другой. Ведь и в возвышенности, и в низости Он сохранил Себя тождественным Себе, ничуть ни в той, ни в другой не отступая от Своего величия — и тем, что обрёл подлинное подобие Богу, ясно показал, что священство Бог на земле установил вместо Себя. В нём Он и созерцается телесно, и могущим видеть не перестаёт являть Свои тайны.

<605>Поэтому господин мой, богоподобен будучи разумом и нравом, великое мне воздвиг спасение. Ибо как призвал Господь людей примириться с Богом и Отцом — они ведь скорее потерпели ущерб, а не сами нанесли — как свидетельствует о том боговдох- новенный Павел, говоря: «Мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас. От имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор 5:20), чтобы пристыдить величием благодеяния и заставить людей осознать своё бесчувствие — так и господин мой, искусно пленив меня своим снисхождением, когда, как казалось, пожелал из моего письма поучиться тому, что он явно знает по своему сану, заставил меня, хоть и поздно, увидеть собственное невежество. Благодарю за милость господина моего, и горжусь, что таким вот образом развеял он нежно тучу моего самомнения, и прошу, чтобы и дальше исправлял, не переставая, раба своего такими речами и таким обращением.

Письмо XXII. Авксентию

Если вы, смело доверившись Духу, решили — поскольку неразрывную чувствуете к ним любовь, ни в чём не имеющую нужды для своего возобновления — пренебречь писанием писем к друзьям, то я восхваляю такой закон и одобряю вас за то, что вы Тому вверили сокровище любви, в Ком и начало её, и завершение. Если же, пристойный дружеский обычай презирая, по вялой медлительности не берётесь писать, то непрестанно буду, напротив, порицать, не умея уважать друзей, поглощённых великими заботами о мирском. Если же вы не пишите не по одной из этих двух причин, [353] примите от отсутствующих и благосклонно отсутствующим даруйте собеседование в письме, как учит сама природа — или, вернее, как Бог внушил природе. Ведь безмятежную подстрекает память и пробуждает дремлющую слово, изображённое буквами, так что будто видишь и гладишь лица друзей; а от этого и любовь к ним, как погасший огонь, вновь разгорается из малой искры.

Письмо XXIII. Пресвитеру Стефану

Духовной любви свойственно не только благодетельствовать нуждающимся, когда они присутствуют рядом, но и в отсутствии их утешать и не позволять, чтобы души разлучались вместе с телами и сила слова, благодаря которому душа носит в себе образ Создателя,<608>ограничивалась пространством, — а или в присутствии воочию вести с любимыми пристойные беседы, или в отсутствии общаться посредством писем. Ведь этот способ природа мудро изобрела по Божией милости ради неразлучного соединения телесно далеко отстоящих друг от друга в пространстве. Ведь так в душу посредством голоса и письма чаще и больше проникает речь, чтобы мы постоянно созерцали тех, кто по любви для нас всегда присутствует духовно, и обнимали их, и отвлекали от всяких скорбей. Так что не забывайте меня, чада вашего и ученика, честные Отцы, а как ученики и учители любви напитайте словом добродетели мою душу, страдающую от голода, и просветите ум мой, угнетённый тьмой невежества, — взирая на уготованную вам за это небесную награду, даже если придётся отвлечься ненадолго от лучших и более важных занятий. Я ведь знаю, что не равной славы дела — непосредственно беседовать с Богом и сострадательно печься о слабейших. Однако же и это не чуждо Божиим установлениям. [354]

Письмо XXIV. Сакелларию Константину

Пришло с миром драгоценное письмо богохранимого моего господина и самого его всего явило в добром его нраве. Ибо в некоей возвышенности речи свойственно проявляться и расположению души с любезностью нрава. И я обрадовался, как будто воочию пришёл ко мне господин мой, и поцеловал его духом, и, обняв, заключил всего во вместилище сердца, и восславил Христа, Бога нашего, мудро внушившего людям закон любви, по которому люди, как должно пекущиеся о семенах любви, не могут никогда разлучиться друг с другом, даже если телесно отстоят друг от друга в пространстве на большое расстояние. Но после того, как письмо, доставив благую весть о спокойствии в мире[1599], переменило печаль в радость, должно нам по справедливости за него всячески сделаться угодными Богу, милостиво его ниспославшему, чтобы не оказаться неблагодарными, которые плохо воздают благодетелю. Будем же непременно угодны и будем должным образом употреблять мирное время,<609>отвергнув привязанность к миру и мироправителю, коварно вселившуюся в нас, и прекратим, хоть и поздно, войну, которую ведём против Бога своими страстями, и заключим с Ним ненарушимый договор мира, и, пожертвовав телом (Рим 6:6), перестанем враждовать с Ним. Невозможно ведь нам стать друзьями Богу, восставая на Него в страстях и по порочности соглашаясь быть данниками скверному тирану и губителю душ, дьяволу, если прежде не станем во всём врагами лукавого. Ведь пока мы враги и противники Бога, хоть и прикрываясь именованием верных, до тех пор желаем быть рабами позорных страстей (Рим 1:26), и никакой не будет нам пользы от мира на земле, если худо душе, и восстающей против собственного Творца, и не желающей подчиниться Его владычеству, продавшись [355] множеству свирепых повелителей, которые принуждают её ко злу и обманом заставляют предпочесть спасительному пути тот, что ведёт к гибели. Когда же мы отрезвимся от опьянения страстей, и восстанем против скверного и тиранического владычества дьявола, и сбросим с себя его мучительное ярмо, и ясно увидим, насколько растлила нас дружба с ним — вот тогда‑то примем незримо к нам пришедшего мирного и кроткого Царя Христа и покорно понесём Его иго, а Он будет нас строить и направлять законами истины, мы же, добровольно связав себя дружбой с Ним, приносить Ему добровольно подати и дани — плоды праведности, созревшие в нас от заповеданных добродетелей. Которым ради нашего спасения возрадуется Тот, Кто один ни в чём не нуждается (Пс 15:2) и дарует нам всё, что неложно обещал. А это вот что: «Не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор 2:9). Для того ведь и сотворил Он нас, чтобы мы сделались общниками Божественной природы и причастниками Его вечности и оказались подобны Ему по благодатному обо- жению, которым содержится и пребывает всё сущее и возникает и рождается всё сущее.