по освобождению Мира от пяты Тьмы… Я, как рыба, несколько раз ухватил ртом воздух, – так отразилось мое неподдельное уважение к Нолду Темному.
–… Какой–то металл. Да? Квазальд. Стал бы ты вступать из–за него в драку с Шулумом Медным Щитом, если бы Серэнити не глотнула Живой Воды? Услышав от Шулума пересказ о краже квазальда, не видя в нем никакой пользы для себя, ты лишь вспомнил бы о нем то, что тебе поведал Дурнбад, который и это сделал по моему велению. И ты бы ушел от Шулума и Фридии, доверив Вселенной Самой распорядиться судьбой квазальда, потому что обладание претит тебе… Все же вышло иначе. Когда Шулум сказал – «квазальд», ты подумал – «Серэнити». Ты проштудировал десятки книг, и ты знал – квазальд есть противоядие к редкому эликсиру, к Живой Воде.
Я таращился на Нолда Темного, а он все говорил:
– Так было необходимо, свести все к тому, чтобы Серэнити выпила Живую Воду. Ее самопожертвование Соединённому Королевству, точно ведущее к гибели, раскрепостило в тебе настрой – разбиться в лепешку, но отвадить от подруги Косу Смерти. И теперь квазальд у тебя.
– У меня, – сглотнув комок в горле, подтвердил я.
– Поверь, я не хотел, чтобы кто–то страдал из вас, людей, детей Ураха. Мои возможности, пусть и сомкнутые чарами Богов–Идолов, за пределами твоего понимания, Калеб. Но клянусь тебе, хоть мне это и претит, что я никогда не проливал твою кровь или кровь твоих друзей напрасно. Я чувствовал каждый твой синяк и каждую царапину. Каждую пощечину и тычок. Иногда я ухитрялся посылать в тебя Вселенские Флюиды или брать на себя твою боль. И тогда ты мог без устали бежать, сражаться и помогать тем, кто слабее тебя. Ради Любви, нашего Мира и во Имя Ураха.
В глазах Нолда Темного стояли слезы.
– Ты еще в силах спасти Серэнити и весь Мир. И я расскажу, как.
– Как? – весь покрываясь мурашками, выдохнул я.
– Квазальд не получится раскалить ни в одном горне Соединенного Королевства – ты успешно выяснил это. Только в Тысячелетнем Громе – месте, где Урах лично отковал Корону Света, можно привести квазальд к жидкому состоянию. Нет, Тысячелетний Гром – это не жерло вулкана и не сосредоточение невероятной температуры, но вместилище благодати Всеотца. Там, ты, Калеб, расплавишь квазальд и спаяешь им две части Короны Света, возвратив ей первоначальную форму!
– Я?!
– Ты, – отозвался Нолд Темный. – Потом, с Наговором Ураха ты коснешься Короной Света чела Серэнити, и Живая Вода потеряет над ней власть!
– А Амаста? Мы вобьем Амасту в Корону Света?! Без третьего условия – камня–емкости Божественной Субстанции порча не сойдет с Серэнити!
– Тот, коему принадлежала Амаста, в Гамбусе, известен, как Пестрый Бог. Мне же он знаком как Онгольдом, Бледный Господин Всех Красок Мира. Как и я или Эмириус, Онгольдом отдал свое сердце Ураху. Он – Его верный апостол. Некогда выдающийся маг – Горгон Преломляющий Оттенки нашел Амасту в развалинах храма Всеотца. Он пленился ее потенциалом и волшебством радужных бликов. Горгон построил Отражатель, в коем центром стала Амаста. Много добрых и достойных дел совершил ею Горгон Преломляющий Оттенки, но Амаста – это Реликварий Одного из Сегментов Духа Ураха, и она не для человеческих рук. В какой–то момент Горгон утратил бдительность и Амаста, ее Пульпа Света, без соответствующего надзора затопила часть Гамбуса Жаром Чистого Цвета. Люди и животные не приспособлены к тому, чтобы лицезреть или чувствовать Неочищенный Совершенный Пламень Ураха. Те, кто подпал под Него, вознеслись в Мир Света. Их жизни прервались раньше положенного часа. За это Бледный Господин Всех Красок Мира наказал Горгона Преломляющего Оттенки. Он заключил его в Амасту, а стражем поставил змею Хадру. Чтобы сдержать деструктивное поведение Переливчатых Импульсов Амасты, Онгольдом окружил ее и Горгона лакунами черноты.
Нолд Темный покатал желваки.
– Проникнись тем, что я сейчас тебе скажу, Калеб. С желанием и амбициями Привратника, а также с реализацией цепочек, таких как – Отражатель–Амаста–Первородный Соблазн–Ио–Фарганорф, я намучался больше всего.
– Я даже не представляю…
– Шесть алмазов, сидящих в Короне Света, были взяты Урахом именно из Амасты. Эта «шестерка», по числу провинций, сейчас разобщена. Три у Дроторогора, три у Вальгарда. При реконструкции Короны Света, чтобы их сакральная связь вновь обрела себя, мы сделаем в оправе венца новую лунку под тот кусочек Амасты, что у тебя в кармане. Седьмой, свежий, он пробудет шесть братьев–кристаллов и заставит Корону Света воссиять, как встарь.
Я пытался упорядочить в себе свалившуюся на меня информацию, а первый король Соединенного Королевства все продолжал:
– Ровно в полночь, с тридцатого Ириса на первое Авантюрина, когда Величие Света – эпохальный день всемилости Ураха, снизойдет на землю, Констанция Демей своим Деянием ознаменует Грядущее Тысячелетие. Величие Света – то, которое вот–вот наступит, именно Оно, Десятое, было помещено Всеотцом в Пространство–Время, чтобы принести Надежду на Избавление от Тварей Адовых. Если на Десятое Величие Света монарх, чистый помыслами и чаяниями, наденет на себя Корону Света и взмолится Всеотцу о защите от Злых Сил – произойдет Чудо из Чудес! На всех облаках запоют ангелы и святые, потому что Урах, раздвинув шоры, придет в Мир Своим Аватаром–Законом и Аватаром–Инструкцией! Мечом Пылающим Он погонит Дроторогора и Вальгарда Флейта к Граням Вселенной, прижмет их Там и выкинет за Рамки! После чего водрузит на Белую Дверь Свой Белый Замок! И его будет уже не снять! Во веки вечные!
Я обомлел, а колдунья, в отличие от меня, нет.
– Тпру! Мы здесь перескочили гигантский отрезок насущных проблем, которые надо проговорить! – запротестовала Настурция. – Корона Света и Величие Света – финальный аккорд, как подарки на Новый Год. Добро возобладает – это я уразумела. Однако… К Дроторогору и Вальгарду Флейту. Фрагменты Короны Света у них пока никто не отобрал. Мы идем за Филиринилем, уповая на то, что этим особенным клинком принца эльфов Легии можно сокрушить Бога–Идола и короля вампиров заодно. Но честно… я сомневаюсь, что у нас все получится.
Нолд Темный кивнул.
– Вальгарда Флейта, выкормка Аспида–Хаттона, как и Дроторогора, обычным оружием убить или ранить невозможно. Филириниль, отмеченный Сирвиллой, для нас – самый доступный, из всех Клинков Мощи…
– А твой меч? Вон тот! – перебила Настурция, показывая на блестящее лезвие с тесьмой сверкающих символов. – Он же явно способен отрубить макушку у Бога–Идола! Зачем нам тащиться в Тумиль’Инламэ, когда нужный булат прямо под боком?!
С унылой улыбкой король Соединенного Королевства покачал головой.
– Святозарный. Стылый. Одинокий. Раньше чудовища бежали от него без оглядки. Никому кроме меня не достать Святозарный из алтаря.
Настурция Грэкхольм встала со стула и подошла к апсиде. Кинув взгляд на триптих, она скрупулёзно, не трогая, оглядела Святозарный.
– Он