быть, командирский, Т-80УК, раз единственный. По левую – новый, Т-14 «Армата». Самые современные, насколько я помню. Только сейчас на вооружение поступают. На правые позиции уехали Т-72Б3… Возможно, шестнадцатого года, точно не уверен. На высоту – Т-90. У нас тоже Б3 стоят.
– Рота… – выпуская дым, сказал Сергей.
Спокойно покуривающего солдата встретили вопросительные взгляды товарищей.
– Что «рота»? – переспросил Кошкин.
– Танковая рота к нам приехала. – пояснил тот. – Взвод справа на открытом пространстве, часть взвода там же, в лесу, и оставшийся половина – в лесу на другой стороне, потом ещё взвод на склоне, часть взвода у нас, «Армата» из него – на дороге. Командирский там же.
– Браво, Шерлок! – шуточно усмехнулся Стас. – Видимо, так они всё и устроили.
Из люка в башне Т-80 вылез человеческий силуэт в чёрном комбинезоне и с сильно коротким автоматом Калашникова за спиной, отряхнулся, что-то скомандовал экипажу и бегом направился к штабу на возвышенности. Когда он уже был у подъёма, по радиостанции вызвали Кельева. После короткого разговора он уже готовился покинуть позиции роты. Вместе с ним собирался уйти Петренко – молодой белокурый старлей невысокого роста, вставший на должность как пару месяцев. Стоило Артёму подняться с импровизированного стула, в качестве которого выступили сложенные палена, назвать дозорных и развернуться к высоте, его остановил голос одного из подчинённых.
Стас отбежал от костра, развёрнутого на краю линии бруствера, приблизился к командиру и сразу же спросил:
– А нам с позиций уходить разрешено? Ну, тем, кто не в дозоре.
– В тыл? – не понял офицер.
– В лазарет, к ремонтникам. – пояснил Стас. – Поговорить,… за чем-нибудь таким....
Как на зло, все заготовленные слова вылетели из головы и вспомнить примеры не получалось. Командиру взвода хватило и этого, чтобы понять суть вопроса.
– Можете. – не дожидаясь полного варианта вопроса, ответил Кельев и строго прибавил. – Только в случае заварушки вы должны быть здесь в кратчайшие сроки!
– Само собой! – кивнул сержант.
– И ещё кое-что: будете беспределить – арестуют к едрени матери.
– Наша полиция приехала что ли?
– Они самые. Даже за нами смотрят. Так что спирт, если что, на виду не держите, драться даже не думайте. Иначе и мне достанется, и вас определят.
– В штрафбат? – с усмешкой спросил Стас.
– Ты, Кощей, зря зубоскалишь. – отозвался его командир. – «Губа» или «дизель» тебе уже не светят. У нас здесь непосредственная угроза Родине, а ты, вместо того, чтобы сражаться, будешь там жировать. Вот и будешь работать на благо нашей обороны. Как, конечно, – не знаю, но будешь.
– Говоришь прям как политрук какой-то. – хохотнул Стас. – Понял, своим передам.
Лейтенанты направились в сторону холма, а Стас направился обратно. Свой костёр они устроили немного в стороне от других. На левом краю выносной позиции, чуть позади пулемётной точки, было подходящее для костра место. По заветам противопожарной безопасности, под очаг выкопали небольшое углубление, что стоило немалых усилий и почти сточенной сапёрной лопатки; края присыпали получившейся землёй и принесёнными с ближайшего берега камнями. Недостатка дров не было: за время работ на позиции прекратилась жизнь почти десятка деревьев, которым и предстояло сгореть в печках и кострах.
Остатки отделения Стаса собрались вокруг невысокого пламени, вырывающегося из маленькой ямки. Под вечер снова стало нестерпимо холодно, поэтому огонь выполнял задачу обогревателя. Лунную ночь омрачила сильная облачность, из-за чего огонь ещё и выполнял роль светильника.
– Хорошие новости! – объявил на подходе к костру сержант. – В тыл нам ходить можно, только осторожно. Военная полиция приехала, проблемы может создать.
– «Военная»? – удивился Дима.
– Почти то же самое, что и обычная, только под военных рассчитана. – пояснил Костя. – Следят, чтобы устав не нарушали или не беспределили. Хотя, это почти одно и то же.
– И да, если заметят нарушение – определят в штрафбат. – прибавил Стас.
– Вот это изменения! – удивлённо воскликнул Кошкин. – Натуральная Вторая Мировая начинается!
– Я, кстати, слышал, – начал Сергей, – что то же самое, что и у нас, происходит за рубежом. В Чехии сели, в Африке два таких случая, в Индии один, на границе Америки и Канады, в Бразилии и Ираке тоже по случаю. Так что у нас тут Третья Мировая получается уже…
– Хрена себе новости! – удивился Костя. – Выходит, киношники были правы. Со своими фильмами про вторжения пришельцев-то.
– Только осталось понять, какие из них к нам наведались. – улыбнулся Кошкин. – Тогда нам победа точно обеспечена.
– Так, – Костя поднялся с насиженного места. – пойду проверю, не обознался ли я с сестрой. Кто-нибудь компанию составит?
– Давай, развеюсь заодно. – отозвался Дима.
– Нам потом тогда расскажите, что получилось. – сказал Стас и занял свободное место.
– Обязательно. – ответил Костя и посмотрел на Диму. – Пошли быстрее.
Помимо себя с другом, Дима заметил ещё несколько человек, уходящих с позиций в сторону тыла. Из их роты больше никому что-то из тыла не требовалось, поэтому от выносной позиции отходили только двое.
По пути не стеснялся осматриваться. В сгущающейся темноте отдельные огоньки костров среди окопов и техники смотрелись атмосферно и даже, в какой-то мере, эстетично. Вот маленький расчёт греется у крупнокалиберного пулемёта в неглубоком окопе с невысоким заграждением из мешков. Вот экипаж танка сидит позади своей боевой машины вокруг костра и обсуждает произошедшее. Казалось, теперь у каждого костра образовалась локальная, отдельная от общей, жизнь.
Лазарет почти полностью находился в лесу. Только одна небольшая палатка располагалась за линией деревьев. Остальные как-то уместили под пустыми кронами деревьев. Это было немного проще и полезнее: палатки между стволов стоят устойчивее, скрывались деревьями от внешних воздействий. Из каких-то палаток выглядывали трубы маленьких чугунных печек, из которых лениво поднимался белёсый дым…
На подходе к крайней палатке на нежданных гостей обратил внимание дозорный. Мужчина лет тридцати в той же форме, что и всё подразделение десантников, в бронежилете и с автоматом через плечо.
– Вы к кому? – спросил он, когда двое приблизились до расстояния в пару шагов.
– Ты из медиков здешних никого не знаешь? – тут же поинтересовался у него Костя.
– Я их вообще впервые вижу. – усмехнулся дозорный.
– Хреново… – посмотрев в сторону леса, подытожил Костя.
– Так ты к кому? – с усмешкой снова поинтересовался дозорный. Взыграл интерес.
– Сестра с ними, вроде как, приехала. – отмахнулся Костя и направился к палаткам между деревьев. Следом за ним зашагал Дима.
– Они все в дальней должны быть! – бросил им в спину солдат и принялся дальше исполнять свои обязанности.
Пока в лагере было тихо. Из длинных широких палаток с красными крестами по бокам не доносилось ни звука. Только из одной слышались тихие разговоры. У стенки, из-за которой они доносились, Костя задержался и прислушался. Голоса принадлежали мужчинам, что его не обрадовало.
– Она у тебя вообще кто? – спросил Дима. – Ну, хирург, там…
– Да, хирург… – ответил Костя, на секунду остановился и задумался.
– Может, у них там палатка отдельная. Для операций или ещё чего-то такого.
– Я что-то сразу не