Читать интересную книгу Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II - Шри Ауробиндо

Но, в конце концов, мы должны выяснить, является ли наше «я» только внешней формацией, практической отдельной структурой и ограниченным сознательно синтезированным образованием, созданным для целей одной жизни в конкретном теле, или же постоянно меняющейся и развивающейся формацией, которая последовательно воплощается в разных телах? Позади нашего «я» пребывает некое сознание, Пуруша, который не только не детерминируется и не ограничивается своей индивидуализацией или этой формацией, а, напротив, детерминирует, поддерживает и одновременно превосходит их. Всё его восприятие мирового бытия служит ему материалом, из которого он отбирает элементы, чтобы синтезировать эту формацию. Поэтому без мирового бытия и сознания, использующего мировое бытие для практической реализации своих способностей к индивидуализации, наше «я» не могло бы возникнуть и существовать. Оба эти фактора – Личность и мир, предоставляющий ей впечатления – необходимы для того, чтобы мы ощущали себя индивидуальными существами. Если бы Пуруша с его сознанием, способным синтезировать индивидуальные формации, исчез, растворился, тем или иным способом уничтожил себя, то вся конструкция нашего «я» рассыпалась бы, так как не было бы поддерживающей ее Реальности; а если бы, в свою очередь, исчезло, растворилось, поглотилось мировое бытие, то в этом случае наша индивидуальность также прекратила бы свое существование, так как не стало бы внешних впечатлений, которыми она поддерживается. Следовательно, нам необходимо с должным вниманием относиться к обоим аспектам нашего существования – реальности мира и индивидуализирующему сознанию, обусловливающему всё наше самовосприятие и мировосприятие.

Но далее мы видим, что Пуруша, эта основа и суть нашей индивидуальности, в конце концов, за счет своеобразного сознательного расширения начинает охватывать собой весь мир и всех существ и ощущает себя единым целым с мировым бытием. Сознательно расширяя себя, он превосходит первоначальные ощущения и разрушает барьеры своего активного самоограничения и индивидуализации; осознавая свою собственную бесконечную универсальность, он выходит за пределы всего, что осознаётся отдельной личностью или душой, ограниченной рамками индивидуального существования. Благодаря этому индивидуум перестает чувствовать себя обособившимся эго; иными словами, преодолевается ложное ощущение, что мы существуем только за счет самоограничения, за счет жесткого отделения от всего остального бытия и становления; мы более не отождествляем себя с временным индивидуальным «я», пребывающим в конкретном уме и теле. Но означает ли это, что в индивидуальности и индивидуализации нет никакой истины? Исчезает ли Пуруша и перестает существовать или же он становится мировым Пурушей, сокровенно живущим в бесчисленных умах и телах? Мы обнаруживаем, что он никуда не исчезает. Он продолжает осуществлять индивидуализацию, и именно он, индивидуализируя, по-прежнему существует и объемлет собой это более широкое сознание: но теперь ум мыслит о личности уже не как об ограниченном временном «я» (как это бывает обычно), а как о волне становления, возникшей на море его бытия, или же как о форме или центре универсального сознания. Душа по-прежнему превращает мировое становление в материал индивидуального опыта, но вместо того чтобы смотреть на это становление как на что-то внешнее, объективное и более великое, обусловливающее ее существование, оказывающее на нее влияние, вынуждающее ее приспосабливаться к себе, она чувствует, что оно разворачивается внутри нее; она объемлет своим широким и свободным сознанием как свои впечатления от мирового бытия, так и опыт индивидуальной деятельности во времени и пространстве. Обладающий этим новым сознанием духовный индивид чувствует, что его подлинное «я» единосущно с Трансцендентностью, утверждено и пребывает в ней, а на свою внешнюю индивидуальность он смотрит лишь как на инструмент, обеспечивающий контакт с миром и получение опыта.

Наше единство с мировым бытием основывается на сознании некоего «Я», которое одновременно универсализируется в мире и индивидуализируется через индивидуального Пурушу. И, как на уровне мирового бытия, так и на уровне индивидуального бытия и всех индивидуальных существ, это сознание осознаёт одно «Я», многообразно проявляющееся и воспринимающее формы своего проявления. Это «Я», следовательно, должно обладать целостным бытием – иначе у нас не было бы этого ощущения единства – и, не нарушая этой целостности, быть способно к космической дифференциации и проявлению в мириадах индивидуальных существ. Единство является сутью его бытия, а способность к космической дифференциации и множественной индивидуализации – силами его бытия, которые оно постоянно проявляет и проявление которых присуще и радостно его сознанию. Но почему, когда мы достигаем единства с этим «Я» и даже полностью и во всех отношениях уподобляемся его бытию, нам нужно отказываться от его сил и почему вообще мы должны желать и стараться освободиться от них? Нам достаточно лишь сократить масштаб единения с ним, глубоко сосредоточившись на божественном бытии и отказавшись от участия в игре силы, сознания и восторга Божественного. Именно так поступил бы индивидуум, отвергающий восторг и многообразную радость единения с природой, деятельностью и энергией божественного Существования и желающий обрести покой и отдохновение через единение с его неподвижной сутью. Такой вариант возможен, но совсем необязательно считать, что это является высшей целью нашего существования или абсолютным совершенством.

Правда, можно возразить, что на уровне энергии и деятельности сознания не может быть подлинного единства и что только в неподвижности сознания можно полностью слиться с Божественным. Сейчас в состоянии, которое мы называем бодрствующим единством индивида с Божественным, противопоставляя его забытью или глубокой сосредоточенности индивидуального сознания, погруженного в транс отождествления, конечно же, присутствует и должно присутствовать ощущение различий и многообразия. Ибо в состоянии этого активного единения индивидуальный Пуруша расширяет не только статическое осознание, но и сферу своего активного восприятия, объединяя ее с «Я» своего бытия и мирового бытия, и при этом сохраняет индивидуальность, а значит, и ощущение различий. Всех остальных индивидов такой Пуруша воспринимает как свои собственные «я»; достигая с ними динамического единения, он может чувствовать, что их ментальная и практическая деятельность протекает в его универсальном сознании, и осознавать ее столь же отчетливо, как свою собственную; благодаря своему субъективному единению с ними он может способствовать упорядочиванию их деятельности, но практические различия все-таки сохраняются. Пуруша занят непосредственно и конкретно той деятельностью, которую осуществляет в нем Божественное; с деятельностью Божественного в своих других «я» он связан не напрямую, а универсально, посредством и благодаря своему единению с ними и с Божественным. Индивидуум, следовательно, продолжает существовать, хотя и превосходит границы маленького изолированного эго; универсальное тоже продолжает существовать и объемлется им, но оно не поглощает и не уничтожает индивидуальные различия, хотя благодаря универсализации индивидуума ограничение, называемое нами «эго», преодолевается.

Теперь мы можем избавиться от этих различий, полностью забыв себя в трансе единения, но для чего? Чтобы достичь абсолютного единства? Но, приемля различия, мы не более нарушаем или преуменьшаем его, чем Божественное, которое тоже приемлет их. Пребывая в Его бытии, мы ощущаем абсолютное единство и можем углубиться в него в любой момент, но мы также ощущаем другое единство – единство различий – и всегда можем погрузиться в него и свободно действовать в нем, не чувствуя себя отдельными существами: ибо мы вышли за пределы эго и освободились от ограничивающих влияний своего ума. Тогда, может быть, от различий следует отказаться ради обретения покоя и отдохновения? Но мы и так обретаем их благодаря единению с Ним, ибо Божественное, даже пребывая в центре своей вечной деятельности, остается вечно спокойным. Тогда просто ради радости устранения всех различий? Но эти различия – часть божественного промысла: они призваны не разъединять, как в нашей эгоистической жизни, а служить средством достижения еще более тесного единства; ибо благодаря им мы наслаждаемся единством с другими «я» и с Богом во всём – с тем, что нами исключается, когда мы отбрасываем множественный аспект его бытия. В обоих случаях происходит постижение и наслаждение Божественным в индивиде: в первом случае мы объединяемся с Божественным на уровне Его чистого бытия, а во втором – к этому прибавляется еще и единение с Его космическим бытием; это не воссоединение фрагмента абсолютного Божественного с целым, от которого тот отпал. Мы, конечно же, можем предпочесть погружение в его чистое бытие и глубокое слияние с ним или переход в супракосмическую трансцендентность, но если исходить из духовной истины Божественного Существования, то нет никакой причины, вынуждающей нас отказываться от участия в Его масштабной и блаженной вселенской деятельности, позволяющей нашей индивидуальности полностью реализовать себя.