мужчин, нужно как-то вытерпеть.
— Не знаю. Пробивается из них что-то такое… нечеловеческое. Но мелкими обрывками и как-то закольцовано. Черт, трудно объяснить. Непоследовательно, несвязно, шизофренично. В смысле… Видят боги, объяснить я не могу! Здоровые животные, люди и дарки так не думают, вот это я гарантирую.
— Да, что-то такое есть, — мрачно согласился капитан Ныр. — Я не колдун, простой фуа, но чую. Начались неприятности. Шум, дым, треск, хвосты… С нами еще ничего, только обшивку попортили, а вот Го пересказала что там на барке и лодках творилось. Видят боги, так нормальные пираты не воюют. Пленники наши, кстати, тоже порядком… это, шизо-френы. Ну, да ладно, с ними более-менее понятно — жизнь у них не задалась. Хвостачи на катерах совсем иное дело. Есть у меня предчувствие, что они крупными стаями водятся. Вот как попрут стадами, да на катерах со стрелялками… Понятно, мы иного вторжения ждали. Инструкцию я помню, Морверн с Клэ-Р тоже, небось, не забыли. Но жизнь, она вертлявая, боги пошутить любят, и поперло из вашего, уж прости Аша, нужника, вот такое хвостатое дерьмо. Принимаю решение дать сигнал «Ин-ч». Лучше трусом прослыть, чем дураком. На «экст-почту» разоримся, но на это в расходах специальный пункт предусмотрен. Клэ-R готовь шифровку.
Клэр кивнула — сережки в длинном нежном ушке волнительно качнулись, — и раскрыла пенал с перьями, тонкими полосками бумаги, крошечными пенальчиками и флаконом особых чернил.
— Каков текст, сэр?
Вот умная и приличная она девушка, но какого черта такая изящная?
Отдаленный берег таял во тьме — Луна озаряла лишь вершины дальних холмов. Ближе к кораблю лунная дорожка начинала желтеть и расширяться, подрагивать на волнах. Штиль… «Коза» стояла на якоре, ворчливо поскрипывала, свет Луны и Темной Сестры расчерчивали палубу тысячами клеток-теней, падающих от вант и иных снастей. Игра такая, заумная. Аша вздохнула и глянула на мужа: тени легли и на Костю, сделали черты резкими и жесткими, почти незнакомыми. Бандит, пират, брутал суровый, очень романтично. Тьфу, чем у Дарьи Георгиевны сегодня голова забита⁈
— Что там?
— Да ничего особенного. Думаешь, колдовство с почтой такое уж шумное?
«Тузик» был почти неразличим на темных волнах — лодочка отошла подальше от корабля и лунной дорожки. Горбилась спина гребца-огра, капитана не разглядеть — наверное, к воде склонился.
— Да чего там шумного? — прошептала Аша. — Посвистят-пошепчут, вынырнут почтальоны, куда они денутся…
С рыбами у переводчицы отношения складывались непросто — имелась взаимная антипатия. Во-первых, эти ограниченные тюлькообразные независимо от размера впадали в панику, ощутив, что кто-то с ними пытается говорить. Во-вторых, мыслишки подводных удручали своей вопиющей ограниченностью. Можно общаться с существами, у которых умственный процесс полностью сосредоточен на поиске червей, планктона и прочего корма, да и емкость мысли на того мотыля смахивает? Если взять, к примеру, корову или лошадь — сложные личности, многогранные, пусть ограниченные в кругозоре, но вполне достойные. О свиньях и собаках даже говорить нечего. Цуцик, например, порывается начать мемуары надиктовывать, да все некогда обормоту.
_ В лодке шевельнулись — огр тоже нагнулся к борту. Ага, значит, подошли иглоносы. Сейчас отправители с пристраиванием капсулы повозятся — закрепить послание довольно сложно. Впрочем, у Ныра есть опыт…
Экст-почта — дело новое, многообещающее. По морю послание пронесется мгновенно. Иглоносы — жутко быстрые созданья. Аша полагала, что в Старом Мире их именуют рыбой-парусником[3], но не суть важно. В дельте Тюра эстафету примет иное рыбье семейство, где-то выше по течению третье… К «Двум Лапам» донесение доставит пусть не очень стремительный, но надежный жирец, коего Леди по старинке обзывает тайменем. Цепочка сложная, бестолковых рыб лишь используют, главное звено разумные дарки: слутры-лутры, навы, еще два народа, кои Аша знала лишь понаслышке. С каждым посредником заключен договор, каждый имеет свою выгоду. Ну, рыбы тоже свое получают. В Медвежьей долине лов жирцов строго запрещен — Леди проводила разъяснительные беседы. Впрочем, двинутых рыболовов в долине не так много, можно сказать, клуб избранных эстетов, к браконьерству вообще не склонных. В общем, работает экст-почта — через двое суток, а то и раньше, шифровку прочтут в Медвежьей. И механизм фельдъегерской связи, спецслужб и штаба армии Короны Ворона немедленно придет в движение. Второй иглонос умчит депешу к «Квадро» — тут рядом, еще до рассвета команда Жо свернет свои дела и двинется к Глору. «Коза» прибудет в южную столицу чуть раньше, нужные люди и нелюди будут предупреждены немедленно, система заработает и здесь, вторжение паровых хвостачей станет приоритетным вопросом для очень-очень занятых персон. Но если тревога окажется ложной… ой-ой-ой…
— Все правильно, — прошептал Костя. — Выбора у нас не было. Пойдем, на мальчишек глянем и делом займемся.
— Ну да, мы ж теперь еще и постоянные тюремщики, — с горечью признала Аша. — Ну не хера себе отпуск.
— Так ты сама возмущалась: «что я буду как дура загорать, у нас дел столько». Теперь при деле, все нормально.
— Ирония твоя абсолютно неуместна. Ладно, пошли…
За кормой, в барке был спокойно. Боред Уайксс нагло дрых, оборотниха сонно пыталась вспомнить, что за рваная цепочка отыскалась при мешочной инвентаризации и чем она ценна? Вообще рехнулась маньячка со своими дурацкими сувенирами.
Тюремщики заглянули в собственную каюту — мальчики спали, — и вернулись к сейф-чулану. Часовой бодрствовал.
— Подследственный не буйствует? — осведомилась Аша.
— Нет. Но вроде стонать начал.
Под замком сидел драгоценный пленный хвостач. Второго пленного — лже-рыбака перевели в трюм. Предварительный допрос дал немного: слегка поштопавшись, вложник признался, что родом из поселка в двух днях пути от Глора, был захвачен хвостачами, под угрозами и посулами согласился стать провокатором. Фигурировали в его признаниях какие-то «красные милорды», но эти важные детали требовали профессионального разбирательства, а на «Козе» дипломированных контрразведчиков не имелось. Важнее было доставить пленников в Глор и сдать в надежные руки.
— Придется узнать как он там, — Аша глянула на мужа. Костя кивнул, намотал на кулак платок — чтобы там пленник не вздумал учинить, портить ему морду и кости никак нельзя. Аша приняла у часового лампу, моряк перехватил поудобнее свое копье и принялся отпирать дверь. Тюремщица-переводчица прикинула как будет удерживать лампу и отбиваться — на правую руку уже был намотан легкий плащ — кусаться хвостачу будет непросто.
Отбиваться не пришлось: руки пленника остались связанными, он лежал животом на старом пожертвованном боцманом тюфяке и стонал. Босые ноги вздрагивали, физиономия судорожно тыкалась в