подошел?
– Это я к тебе подошла! – Саша вскочила и легкой походкой направилась к воде, а Богданов смотрел на нее, затаив дыхание. Где-то он читал, что любовь с годами проходит и связано это с дофамином, нейромедиатором, который вырабатывается в головном мозге – активно на старте отношений, когда мы только узнаем объект своей симпатии, и, к сожалению, затухает со временем. Почему же в их отношениях с Сашей эти законы не работают? Или шесть лет – еще не срок?
Эти размышления о вечном оборвал сигнал смартфона.
«Тройняшки», – прочитал Андрей сообщение Чернышева.
Это было странно. Ни Матвей, ни Тимофей, ни Валерий не имели привычки перерабатывать. Ровно в восемнадцать и ни минутой позже они покидали рабочее место даже в условиях жесткого дедлайна.
«Ты должен узнать почему. Только не спрашивай у них самих».
Обычно Андрей не давал таких неконкретных поручений своим сотрудникам. Он всегда полностью, до мельчайших деталей разрабатывал алгоритм действий, расписывал и разжевывал. Но сейчас то ли из-за жары, то ли из-за обилия новых впечатлений, то ли из-за дофаминового всплеска ничего дельного в голову не лезло.
От Чернышева не было известий до самого обеда.
«Узнал! – радостно сообщил он, когда Андрей с Сашей обсуждали заказ в кафе. – У Снежаны из эйчарни был день рождения, и они сидели там – тройняшки, именинница и Полина, секретарша шефа. Ушли впятером, это точно. Отправились в «Джой», это кафе такое на Гагаринской. Мне Полина сказала, а Снежана фотки выложила у себя на страничке в соцсети. И в кафе я забежал, бармену фотки показал, он подтвердил».
«Спасибо!» – написал Андрей.
«Что еще узнать, босс?» – спросил Чернышев.
«Пока ничего. Я подумаю и напишу».
«Ок».
Сказать, что Андрей был разочарован, значит, не сказать ничего. Он очень хотел, чтобы виновниками происшествия в лаборатории были именно тройняшки. И надо же, так не повезло. Остался шеф. И Сорокин.
– Ты придумал, что будешь заказывать? – спросила Саша.
– Заказывать? – Это слово породило в голове неясные ассоциации. – Заказывать… Заказ… Заказчик… Заказчик? Заказчик!
– Что с тобой? Ты не перегрелся? – заволновалась Саша и приложила ладонь к его лбу. Ладошка была холодной и пахла, как всегда, любимыми духами. Андрей осторожно взял ее, поднес к губам и поцеловал в самую середину.
– Что ты делаешь! – возмутилась Саша. – Здесь нельзя целоваться на людях.
– Мы разве целуемся?
– А разве нет?
Андрей раскрыл меню, но мысли его уже понеслись в новом направлении. Почему заказчик, который терпеливо ждал столько времени, вдруг отказался от заказа, да еще и потребовал вернуть аванс? Обиделся, что сорвалась презентация? Но ему наверняка рассказали о форс-мажоре. Отпала необходимость? Почему именно сейчас, а не раньше? Заказчик – какой-то знакомый Сорокина. Расторгая договор, он не может не понимать, что подставляет его. Может, все это сразу планировалось именно с такой целью?
Как не хочется звонить шефу, но наверняка ответы на эти вопросы знает только он.
– Как отдыхается, Богданов? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил шеф.
– Нормально, – нейтральным тоном отозвался Андрей.
– Я пока твою лабораторию отправил в отпуск за свой счет. Кроме, разумеется, тех, кто на больничном. Пока гуляешь, решай, кого подашь на сокращение. Я считаю, в первую очередь хорошо бы Волкову убрать. Но у нее дети, может заартачиться. Попробуй с ней по-хорошему поговорить. Сможешь?
– А скажите, пожалуйста, как заказчик объяснил решение расторгнуть договор? – Богданов поймал себя на том, что снова, общаясь с шефом, отвечает вопросом на вопрос, но сейчас ему было не до реверансов.
– Какая разница?
– И все-таки?
– Он сказал, что мы и без того слишком затянули, он нашел где-то готовые блоки, а со сборкой и отладкой его люди сами справятся.
– Как – готовые?
Нет, конечно же, Андрей знал, что их разработки – не ноу-хау, изготовить их не так уж сложно. Но каждое изделие проектируется под определенного заказчика с конкретными параметрами на выходе. Иметь такие на складе в расчете, что когда-нибудь появится покупатель, – по крайней мере, странно. А это значит… Что, собственно говоря, это значит?
Андрей понял, что шеф продолжает висеть на линии, и довольно невежливо сказал:
– Хорошо. Спасибо. До свиданья.
Оставалось поговорить только с одним человеком – Артемом Ярославовичем. Очень не хотелось. Но только потому, что Андрей не знал, как скажется этот разговор на его больном сердце.
Он решился набрать номер Сорокина на следующий день, когда они с Сашей возвращались с моря. Сейчас или никогда.
– Привет, Андрей, – сказал Сорокин. – Я ждал твоего звонка. Знал, что ты догадаешься. Я прав?
– Правы, Артем Ярославович.
– Хочешь знать как?
– В общих чертах мне понятно. Вы передали клиенту готовый заказ. Сейчас он получит назад свой аванс и таким образом сохранит деньги, ну разве что потратится на вашу комиссию. Вы сразу планировали так поступить?
– Обижаешь старика! Нет, конечно. И дело вовсе не в деньгах. Просто, знаешь, с какого-то момента я понял, что мы здесь, в НИИ, никому не нужны. Не только я, а все. Все! Я ведь специально тащил молодежь на работу, думал, они в благодарность будут уважать меня, поддерживать. Хотел воссоздать ту атмосферу взаимоуважения, которая когда-то царила в этих стенах. А они… Сам слышал. А Настя? Я ведь сразу знал про ее сына. Она была уверена, что шеф ее поддержит, и так плакала, когда он отказал. Ведь вы с ней – два кита, на которых держится практически весь институт, все кормятся вашими мозгами. Есть, конечно, еще направления, но толку от них! А потолок! Как думаешь, я все это провернул? Ремонта ведь не было уже лет сорок. Когда-то давным-давно сделали эти подвесные потолки на совесть, в те годы это была передовая технология. Но всему есть свой срок. Ты никогда не замечал, как он в центре провисал? Батареи отопления никто не менял, они периодически текли. После нескольких протечек на потолке появился пузырь. Его, разумеется, каждый раз сушили. У окна, слева, есть специальное технологическое отверстие. Остается взять шланг, достаточно длинный, чтобы он дотянулся от санузла до нашей комнаты, налить воды в потолок… М-да… Дальше рассказывать?
– Я понял. А документацию? Что вы с ней сделали?
– Скачал все на флешку и передал заказчику за неделю до твоего отпуска. Ты уж извини, что испортил тебе его.
На следующее утро, когда я пришел на работу и увидел, что натворил, в груди защемило. Наверно, я был не в себе, когда все это планировал. Но было уже поздно. Может быть, так и приходит старость под ручку с маразмом.
Послушай меня, Андрей!