Мера нахмурилась. Получалось, в ту ночь у книги вполне могла быть Лара, если вдруг они с Панту расстались не до конца.
— Хорошо, я поищу связи, — улыбнулась она.
— Только осторожно, — кивнул Лиярт. — Принц не простит мне, если с вами что-то случится.
Мера опустила глаза в чашку, говорить о Тее не хотелось.
— Не волнуйтесь, дитя, — елейным голосом продолжил начальник. — Я сказал его высочеству, что вас нельзя тревожить до лета. Вряд ли принц Тейор продержится так долго, но, думаю, немного времени для раздумий я вам обеспечил.
— Спасибо, — вполголоса поблагодарила женщина.
— Я не бескорыстен, Эмера, — поспешил внести ясность Лиярт. — Нам очень нужна эта книга, а так тонко отличать магические шлейфы можете только вы. Помогите нам, и мы не останемся в долгу. Понимаете, о чем я?
— Да, — еле слышно отозвалась Мера. Хотелось надеяться, что Лиярт ведает, о чем говорит, и не лжет. Каждая собака знала, что переходить дорогу принцу Тейору опасно.
Начальник улыбнулся и снова разлил чай по чашкам, давая понять, что официальная часть встречи закончена. Мера неясно отчего вздохнула с облегчением, Лиярт Кахен, занятый светским разговором, нравился ей куда больше.
Глава одиннадцатая
Зилант Магрей добрался до родительского дома ближе ко времени вечернего чая. Привычно отдав распоряжение встречающему его слуге, он отправился к себе — пристроить покупки и собраться с силами. Разговор предстоял непростой: отец всегда охотно обсуждал дела, но почти никогда не делился личными подробностями. Писал ли ему отчим Эмеры, получил ли ответ, и само содержание этого ответа могло остаться тайной навечно, если родитель сегодня вдруг окажется не в духе. Разве что мать поддержит интерес сына и главе семейства придется сдаться, а не придерживаться изложенной несколько лет назад версии разрыва с Вальтами.
В светлой столовой пахло мятным бисквитом и чаем с сушеной малиной. Зилант поцеловал обрадованную его приездом мать и обнял вечно серьезного отца. Родители давно привыкли к его нечастым визитам и радовались каждой встрече. Формально родовое гнездо Магреев считалось и его домом тоже, но появлялся Зилант тут так редко, что сам себе казался гостем.
Отпустили слуг. Мать сама разлила чай, и Магреи приступили к бисквиту. После первой чашки отец немного отошел от вечно терзавших мыслей о делах и, видимо, решил поинтересоваться жизнью отпрыска.
— Разговаривал за завтраком с отцом Диты, — начал он без лишних предисловий. — Девушка очень расстроена вашим разрывом. Надеюсь, ты хорошо обдумал решение.
— Лучше не бывает, — бодро отрапортовал Зилант, глядя на мать. Несмотря на свою выгодность, Дита никогда не нравилась потенциальной свекрови, и сейчас Магрей-сын надеялся на ее поддержку. Да, Дита была дочерью одного из отцовских партнеров по делу, но этим все ее достоинства исчерпывались. Мать, безусловно, признавала, что у будущей невестки миловидная внешность, но ей не хотелось, чтобы сын связывал себя с другим темным сердцем. После смерти дочери женитьба отпрыска осталась единственной дорогой заполучить столь желанных внуков, а отношения с Дитой с этой точки зрения оказывались бесполезными.
— Подумай еще, — твердо предложил отец, и Зилант мысленно поморщился, заставляя себя успокоиться. Если они поругаются, он ничего не узнает об Эмере. — Новизна рано или поздно проходит, любые отношения приедаются, а Дита — отличная партия. Пусть сейчас тебя заинтересовал кто-то другой, — Магрей-старший выразительно посмотрел на сына, — полагаю, причина столь резких перемен в новом увлечении. Погуляй немного и возвращайся. Это, безусловно, неправильно, но пока вы с Дитой не женаты — допустимо.
Зилант тяжело проглотил слюну. Кажется, настал подходящий момент. Отхлебнул для храбрости терпкого чаю и пристально посмотрел на отца.
— Разговаривал вчера с Эмерой Вальт, она сказала, ее отчим писал тебе насчет восстановления нашей помолвки, но ты отказал ему. Это так?
— Ах вот в чем дело… — ухмыльнулся отец. — На горизонте замаячила созвучная! И мальчик, как теленок, тут же побежал на запах молока. Что ж… Не так уж плохо. Принц наверняка научил ее всем необходимым для хорошей любовницы навыкам. Говорят, Тейор большой затейник. Руку даю на отсечение, она умеет то, что тебе и не снилось. Побалуйся, а потом возвращайся к приличным девушкам, — ехидно улыбнулся и добавил: — Их тоже можно научить разным трюкам.
— Я спросил о письме, — настойчиво напомнил Зилант.
— Последнее послание, которое получил от Вальтов, — это согласие вдовы на расторжение помолвки, — отрезал отец. — К счастью, этой женщине хватило ума не требовать неустойку.
— Прекрати юлить! — перебила его супруга. — Зил спрашивает о письме отчима Эмеры.
— А ты о том прошении о милостыне? — ухмыльнулся Магрей-старший. — Было дело. И ответил как обычно, мол, не подаю давно.
Зилант вздохнул. Все-таки Эмера не лгала! Сжал теплую чашку, стараясь подавить подступающую злость. Почему отец скрыл от него просьбу отчима созвучной? Неужели из-за выходки зятя? А отчего молчала мать? Покачал головой. Кого он обманывает… До смерти его сестры Шахмы мать во всем потакала отцу, и только лишившись дочери, перестала вмешиваться в жизнь наследника.
— Хочу видеть текст, — вздохнул он, залпом опустошая чашку. Отлично знал, что отец бережно хранит всю переписку.
— Я покажу, — вызвалась родительница. Кинула строгий взгляд на мужа. — Думаю, стоит пригласить Эмеру в гости на следующей неделе. Она была славной девочкой, и я бы не отказалась повидаться.
— Правильно, — криво усмехнулся Магрей-старший. — Пусть продемонстрирует свои умения и в нашем доме.
— Отца я беру на себя, — холодно отозвалась женщина и поймала взгляд сына. — Пригласи Эмеру.
— Если согласится, — кивнул Зилант и поднялся из-за стола. — Пойдем?
Мать улыбнулась и последовала его примеру.
В библиотеке привычно пахло книжной пылью и старым деревом. Зилант втянул носом знакомый аромат и почувствовал, как разум охватывает непоколебимое спокойствие. Не существовало места гармоничнее! С самого детства здесь он проводил лучшие часы жизни.
Они подошли к стеллажу с деревянными ящиками. На боковушке каждого красовалась дата — время, к которому относилась хранимая в нем корреспонденция. Достали ящик четырехлетней давности и, порыскав немного, нашли нужное письмо. Зилант жадно вытащил листы из конверта и развернул. Тяжело проглотил застрявший в горле ком и окунулся в текст.
«Господин Магрей, — обращались крупные буквы, выведенные нетвердой рукой. — Приношу извинения, что, не будучи знакомым с Вами достаточно, взял на себя смелость писать Вам. Но речь пойдет о моей падчерице Эмере Вальт и обстоятельства мои таковы, что я вынужден отбросить приличия.
Я тяжело болен, а после моей смерти скромное дело, которым владею, перестанет быть гарантом для кредиторов давно почившего отца Эмеры. Долг его огромен, и лучшим вариантом для девочки было бы совсем не принимать наследство. К сожалению, закон позволяет поступить так только замужним женщинам, и поэтому сейчас я спешно ищу для падчерицы супруга.
Эмера чиста, прекрасно воспитана, образована и, если бы не приданое, точнее, его отсутствие, она составила бы отличную пару представителям самых благородных семейств. К счастью для Вашего сына, ценность брака с ней не определяется приданым: женившись на созвучной, он получит куда больше, чем просто немного лишних денег. Прошу, рассмотрите возможность союза Зиланта и Эмеры. Я ручаюсь, она девственница, и у Вашего сына не будет повода жалеть о потере свободы.
Прошу дать ответ как можно скорее. У меня мало времени, часы вот-вот отобьют последний раз.
Ваш покорный слуга, Тиотон Клар».
Зилант вздохнул, свернул листки, засунул их в конверт и хрипло поинтересовался:
— Почему вы не сказали мне? — прочистил горло и посмотрел на мать. — И зачем солгали, что пытались восстановить помолвку, а отчим Эмеры ответил отказом?
Родительница опустила глаза. Магрей-младший грустно усмехнулся. Он бы и рад был списать все на незнание матери, но жизнь свою мог поставить — она в курсе. Правая рука отца во всем — в делах, в развлечениях, в воспитании, вряд ли бы она пропустила столь значимое событие.