Эта река, вопреки названию, не впадает в Драконье море, самое большое и глубокое известное пресноводное озеро этого Мира. Драконье море питается множеством разнокалиберных рек, речушек и ручейков, но не имеет известного поверхностного стока. Если этот сток и есть, то он точно не имеет выхода в Драконью реку, так как она сама и ее притоки в верхнем течении расположены заметно выше уровня озера. Ряд ученых считает, что имеется подземный сток в реку Плавню, которая покидает леса куда более полноводной, чем можно было бы ожидать, а некоторые утверждают, что может иметь место и спуск избытка воды непосредственно в Южное море. В любом случае, пока драконы агрессивно настроены к любым гостям, решить этот вопрос не представлялось возможным.
В давние времена по территории Лобисхомского королевства проходило два оживленных пути в Тайганское королевство — сухопутный через северные драконьи горы и через Драконье море, для чего существовал порт. В настоящее время оба эти пути давно заброшены. Без дороги пройти равнину, тянущуюся к северо-востоку от Лобисхома к предгорьям Драконьих гор практически невозможно — она заросла очень колючими и довольно ядовитыми кустами. В этом направлении можно пробраться или в обход, свернув с Новгородского тракта на восток в том месте, где тракт поворачивает на запад, и далее идти по редколесью и холмам на восток или подняться по реке Драконьей, которая позволяет на лодках, гребя или отталкиваясь шестами, добраться аж до небольшого горного озера Драконье яйцо, расположенного в южной части Северных Драконьих гор. Правда, зачем туда добираться — никто не знает, ибо ничего, кроме крайне недружелюбных драконов там нет и не предвидится. Генерал Цверг тоже не знал, но отряд послал. И это, как впоследствии выяснилось, всех нас спасло.
Отряд, направленный через предгорья, встал на берегу Драконьей речки в том месте, где уже изрядно сузившееся русло выныривало из непроходимого кустарника и делало небольшой поворот на север. На берегу все еще сохранялись кустарниковые островки, за одним из которых бойцы и расположились. С этого места великолепно простреливался небольшой прямой участок реки, так что враг имел весьма небольшие шансы уйти.
Надо сказать, что генерал Цверг оказался не только бравым воякой, гениальным тактиком и стратегом, но и весьма хорошим специалистом в области вооружений. В считанные дни он превратил наши кубы в эффективнейшее химическое оружие против мультиморфов и неплохое против оборотней. Таким даже у людей боевой дух поотбить можно. Генерал и его ученые совместили нашу конструкцию с замедлителями срабатывания запала, работающими различное, но строго определенное время, пометив их разными цветами. Благодаря этому, стреляя из нескольких катапульт с разными углами возвышения и степенью натяжения упругого элемента, можно было создавать практически единовременно возникающее серебряное облако, выхода из которого для мультиморфов не было. Даже нырок в воду после контакта с осколком куба или аэрозолем раствора сульфата серебра был бесполезен. Оборотни так спастись все же могли, если сразу не надышались, но потом довольно долго были недееспособны.
Увидев несколько лодок, идущих вверх по течению, солдаты затаились, а, разглядев на головной изменника-канцлера, дождались попадания всех лодок в зону гарантированного поражения и дали несколько залпов, сначала накрыв задние и, заодно заблокировав путь отхода, а затем и все остальные. В результате из нескольких сот противников (по оценке солдат — около трех гроссов) уцелело не более дюжины оборотней, каковых оперативно повязали и на тех же лодках, отмыв те от остатков мультморфов, привезли обратно в Лобисхом.
Мы же тем временем со всеми предосторожностями входили в город, ожидая всяческих пакостей. Впереди шла пехота, прочесывая каждый дом и проверяя всё и вся сульфатом серебра, на который мы извели чуть ли не все запасы этого металла, оказавшиеся в казне Либаханта благодаря соседним человеческих царствам, где серебряная монета в ходу.
К нашему глубочайшему удивлению во всем городе нашлось лишь несколько мультиморфов, изображавших кошек и собак, а вот все антропоморфные куда-то бесследно пропали. Тайна их исчезновения раскрылась лишь через несколько дней с триумфальным возвращением части дозора, посланного в верховья Драконьей реки, порадовавшего нас плененным предателем канцлером, его помощничком, тем самым, который охотился на меня, и, судя по всему, подло убил охранников, а также шушеру поменьше.
Простой народ и бОльшая часть знати искренне радовались возвращению короля, а несколько не сбежавших предателей были незамедлительно выявлены лордом Алабаем и серьезными ребятами герцогини Тайганской. Эти недостойные господа пополнили, расположенную при местном не столько замке, сколько дворце, темницу, которая внезапно оказалась постыдно маленькой. Пришлось этих гадов засовывать по два, а то и по четыре в одноместную камеру. Больше просто некуда было — мага далеко не каждая стенка и решетка выдержит, а пристойных подземелий с капающей с потолка водой, крысами, дыбами и прикованными к стенам скелетами в этом отсталом мире не наблюдалось. Короче, следствие велось такими чистоплюйскими методами, что ожидать от него хоть каких-то результатов, не говоря уж о быстрых и достоверных, было бы абсолютно необоснованным оптимизмом.
Проблема была еще и в том, что по местным замшелым обычаям король и его наследник (при наличии) должны были присутствовать при расследовании коронных преступлений. Так что мы всей венценосной троицей исправно торчали все в том же подвале. Лично я в этом смысла не видел, но просто так взять и нарушить освященные веками обычаи не мог. Точнее, не могли этого сделать Лика с отцом, я-то у себя в Либаханте мог, в принципе творить практически все, что угодно, как представитель новой династии. А тут я не мог бросить любимую девушку на растерзание подозрительным типам, так что парились мы в местной КПЗ целыми днями, будто нам заняться больше нечем.
Я уже почти дозрел до внесения конструктивных предложений по внедрению наиболее прогрессивных европейских и азиатских разработок изложенных в бессмертном труде парочки доминиканских монахов, а также в рукописях их не менее изобретательных и трудолюбивых китайских, японских и прочих коллег. Мы-то все это на судебке проходили, в отличие от некоторых… Но не успел.
Как раз в тот момент, когда я собирался порадовать присутствующих красочным описанием древней китайской казни «Линчи», претендующей на первое место в списке самых жестоких казней всех времени и народов, канцлер, которого засунули в небольшую одноместную камеру вместе с помощником, решил, от большого ума, пожаловаться нам на невыносимые жилищные условия. В ответ Лика, недолго думая, предложила избавить его от подобных бытовых неудобств путем переселения в безымянную одноместную могилку через публичное повешенье, и оценка канцлером предоставленных апартаментов незамедлительно возросла примерно до пятизвездочного уровня. Хоть счет за услуги выставляй! Все же посещение Земли моей ненаглядной явно на пользу пошло — идея, голос и выражение лица у Лики явно копировали какой-то земной фильм, здесь ТАК не принято. Зато канцлер проникся до запачканных штанов и в дальнейшем беспрекословно сотрудничал со следствием, существенно облегчив работу королевским дознавателям. Кстати, странно, даже меня, новоявленного пришлого короля из Мира Смерти так не боялся, как ее. Наверное, потому, что я так и не поделился прогрессивным китайским опытом.
Дело шло, службисты раз за разом прочесывали город, проверяли тех, о ком хоть одним словом заикнулись арестованные, возвращались из ссылки те придворные, которые попали в опалу псевдорегенту… Кстати, последним особенно повезло, что мы не стали тянуть с освободительным походом — у канцлера, как выяснилось, был план после разгона по домам (а точнее — по самым отдаленным и уединенным имениям) всех особо верных короне придворных и сановников начать их постепенную подмену мультиморфами. Пока подменить никого не успели, но планировали начать в самое ближайшее время.