Читать интересную книгу Русский батальон - Роберт Фреза

Ретталья заметно помрачнел.

– В основном серотонин и скополамин. Возможно, еще иботеническая кислота и кое-какие другие снадобья, состав определяю не я. Одно могу сказать: действует.

– А я думал, что полоумные ученые всегда говорят жертве, что ей вкалывают.

– Это в кино. Иногда имеет смысл сказать, но вообще-то такая информация засекречена и мы не можем раскрывать ее перед клиентом.

– Я не про то.

– Это непростая игра, Рауль. Правда – такая хрупкая вещь. Во время нашего небольшого разговора клиент попытается сказать нам только то, что ему хочется. И мы пытаемся сделать то же самое. Для того чтобы в результате возникло взаимопонимание, нужно воспользоваться маленькими обманами, как это обычно случается в повседневных контактах. – Ретталья улыбнулся и провел рукой по редеющим волосам. – Не будь их, зачем были бы нужны офицеры разведки?

– Действительно. И что – никаких хлыстов и клещей?

– Ну что ты! Мы стараемся вести дело профессионально.

В разговор вмешался Симадзу, но сделал это весьма тактично:

– Уважаемый майор, с вашего позволения… Клиент начинает приходить в себя. Я считаю, что сейчас – самое время начинать.

– Приступайте, сержант, Рауль!

– Я вернусь через час или около того.

– Прекрасно. Чао.

– Чао.

Четыре часа спустя Ретталья застал Санмартина спящим.

– Рауль, ты живой? Пора идти обратно. Санмартин потянулся.

– Если я умер, могли бы прислать мне ангела поприличнее. Ну и как прошло?

– В лучшем виде. У нас было девятнадцать имен и еще три-четыре под вопросом. Этот Терон шепелявит, но мы разобрались в том, что он говорил. Думаю, у нас есть глава их окружной наблюдательной комиссии, священник по фамилии Сниман.

– Хорошо бы еще и понять, о чем ты… А какую легенду ты предложил Янни Терону, чтобы он раскололся?

– Он повредил шею в дорожной аварии. С кем из друзей связаться? Кого предупредить?

– А почему нет? При такой дозе он поверил бы, что он сам Махди[11].

– Ну и дальше?

– Мы положим его в постель, а «друзья» обязательно придут.

– Да, ты далеко не благотворительностью занимаешься.

– Конечно. Ты умнеешь на глазах. Чтобы добиться здесь успеха, нам надо нанести удар по Бонду.

– Это что за «бонд»?

– Ну, назовем его тайным обществом. «Братья» заправляют Второй Южно-Африканской Республикой уже целый век. Они имеют своих людей в политических партиях, правительстве, армии, полиции, средствах массовой информации, творческих, культурных союзах, храмах, университетах, корпорациях и так далее. Они сильно пострадали во время войны с банту, когда ястребы и либералы передрались между собой, но потом нашли общий язык. «ЮСС» обнаружила полное неумение держать их в узде. Кто, по-твоему, правил этой планетой?

– Вот мы и разбираемся с этой проблемой.

– Именно! Они ставили своей целью сохранить африканерский народ и культуру, и им не нравится, когда им мешают. Они разбиты на территориальные ячейки, у них есть парламент, который называется «бондсраат», юридические органы в форме наблюдательных комиссий, исполнительный совет двенадцати, известный как «Двенадцать апостолов». До сего времени «братья» имели свободный доступ к общему пирогу и были довольны и счастливы. После нашего появления, подозреваю, они не чувствуют себя таковыми.

– И вы собираетесь искоренить их? В долгосрочном плане подобная акция дешевле обойдется.

– Мой предшественник спорил с адмиралом по этому поводу, но, увы, неуклюже. Нет, мы пойдем по пути тонкой хирургии. И наш коматозный «брат» Янни – один из тончайших приемов. С его помощью мы вбиваем в их ряды этакий клинышек.

– Ну, у тебя все проработано.

– В сержанте Менсиесе умер великий актер, а с приличного расстояния его вполне можно принять за Терона. У нашего друга есть сосед, которому показали то, что нам нужно.

– Полагаю, это не все.

– Симадзу очень хорош в раскрытии банков информации. В «Фолькскасе»[12] в Претории появилось несколько свежих счетов. Сегодня у Янни имеется сто тридцать тысяч йен, завтра будет еще двести тысяч.

– Да, они обратят на это внимание. Скажи мне, каким образом подобная хитрость внесет раскол в Бонд? А то до меня плохо доходит.

– Мы сделаем еще двадцать – тридцать таких Теронов, и «братья» озвереют, когда будут раскрывать одного за другим десятки «предателей». Мы позволим им разделаться кое с кем.

– Много же из-за вас появится трупов.

– С некоторыми мы поработаем, остальных для вида выпустим.

– Вам нужно ведь найти и настоящих предателей?

– Они сделают выводы из случая с Тероном. После того как «братья» начнут чистку в собственных рядах, мы начнем просеивать тех, кто останется в живых, пока не найдем что-нибудь толковое, – пояснил Ретталья.

– Для высшего блага учителю Терону придется положиться на Бога.

– Нехарактерная для тебя жалостливость!

– Думаю, после того как его найдут утопленным в какой-нибудь трясине, надо устроить вашей жертве достойные похороны.

– Спрашиваешь! В конце концов, он в некотором роде работает на Империю. Мрачный ты какой-то.

– Ладно. После того как рядового Новело расстреляли за изнасилование, у меня был разговор с одной женщиной. Она заявила, что оба акта примерно одинаково омерзительны. Я ее понимаю.

– Юффрау Брувер, я думаю. Ну так откройся мне, друг!

– Ретт, поскольку это гнетет меня, я тебе скажу правду. Ты неимоверно умен для офицера разведки, куда башковитее многих из тех, кого я знаю, но не хочу называть, у которых голова набита суси[13] вместо мозгов. У вас тут настоящий цирк. Мне нравятся танцующие собачки, пони, которые ходят как люди, но когда речь идет о военной разведке… Я вижу, вы тут серьезно подготовились. У меня создается впечатление, что мы тут завязнем.

– Ну вот. То Шу, то ты. С тобой все ясно: кельтская кровь. Что тебе сказать? Как любит говорить адмирал Ли, у нас четыре боевых батальона и могучие звездолеты, – ответил Ретталья.

– А нельзя ли напрямую: тех, кто создает нам проблемы, посадить на корабль и вывезти, – раз уж мы кончили стрелять в ковбоев?

– Это не выход, мой милый, старый друг. Адмирал даже не станет рассматривать такое предложение, на бумаге у него все выглядит иначе. Между нами, то есть мной, тобой и Варягом: тут надо быть все время начеку, иначе проблем не оберешься. Санмартин немного подумал и спросил:

– А чем они могут нам насолить? Что у них есть? Танки? Ядерное оружие?

– К удивлению, ядерные боеголовки у них есть, – сердито прошептал он, – но адмирал не верит. Ты помалкивай на эту тему, тут дело нешуточное. И не шляйтесь в малонаселенных местах, а то у них могут зачесаться руки. А теперь сделай так, чтобы я тебя не видел. В следующий раз, когда будешь здесь, раздавим пузырек. – Ретталья похлопал Санмартина по плечу. – Менсиес ждет тебя в машине. На следующей неделе я буду там и дам тебе возможность проиграть мне какую-нибудь сумму в шахматы.

– Смотри, как бы я не удивил тебя. – Санмартин вымученно улыбнулся. – Держи меня в курсе, как пойдут дела с «Двенадцатью апостолами».

– Я подумаю. Чао, братишка. – Ретталья услышал, как захлопнулась дверь. – Из тех двенадцати один оказался Иудой.

Он произнес эти слова так тихо, что даже стены не расслышали.

Как только новая информация об африканерах пошла по казармам, имперские солдаты окрестили их «братьями». По вполне очевидным причинам ковбои были немедленно переименованы в «жуликов». Пошли протесты – после того как ковбои объяснили бурам, что в их прозвище вложен оскорбительный смысл. Последовал запрет полковника Линча, после чего имперцы стали звать тех и других просто «те же», подразумевая прежние прозвища.

Суббота (2)

В хвосте колонны поставили двух дряхлеющих часовых – аппараты «пьяно». Как и «кадиллаки», «пьяно» были оснащены всевозможной электроникой, чтобы делать свое дело как следует. Кольдеве ждал, когда появится «Снегурочка».

Брувер сносного жилья себе не подобрала и обедала, когда никого вокруг не оставалось. По этому можно было составить представление о ее характере и понять, почему она нашла общий язык с Санмар-тином. Кольдеве как раз думал о ней, и тут – легка на помине – вошла Брувер.

– Доброе утро, мисс Брувер! – поприветствовал он ее.

Девушка вздрогнула.

– И вам доброе утро, хеэр Кольдеве. – Глаза ее заблестели. – У вас ко мне имеется дело?

Вездесущий майор Ретталья приложил свою руку и здесь: то, что он говорил Брувер о работе, было обманом. На самом деле от нее требовалось одно: приводить в божеский вид переводы, сделанные компьютером. У нее сложились прекрасные отношения с мэром Бейерсом, который хорошо знал ее деда и имел сына и дочь примерно того же возраста, что и она. Так что Брувер в основном работала по обеспечению деловых связей между бурской общиной и людьми Варяга.