также необыкновенной лаконичной декоративностью, подчеркивающей разнообразие и многозначность таланта Дейнеки. В них в наибольшей степени раскрывается увлеченность формальным экспериментом, за который Дейнеку будут «кусать» советские критики, чутко улавливающие отклонение от генеральной линии.
В 1922 году Дейнека сделал рисунки-иллюстрации к басням Крылова «Кот и повар» и «Крестьянин и смерть» для издательства ВХУТЕМАСа. В них, как и в ряде прекрасных женских портретов, созданных художником в те годы, также чувствуется влияние Юрия Анненкова. Однако под влиянием Фаворского, которого считали чуть ли не немецким художником, увлечение Анненковым уходит на второй план. Действительно, искусству Дейнеки того времени присуще влияние немецкого экспрессионизма. В это время Советскую Россию посещает замечательная художница и скульптор, одна из важнейших представительниц экспрессионизма Кэте Кольвиц, в Музее нового западного искусства проходят выставки нового искусства Германии, где представлены лучшие немецкие экспрессионисты, которые впоследствии будут названы Гитлером представителями «дегенеративного искусства».
* * *
13 марта 1922 года Александр как студент ВХУТЕМАСа получил удостоверение об освобождении от призыва в Красную армию по 19 июля 1922 года вместе с предупреждением: «Обязан явиться в мобилизационное отделение военкомата г. Москвы в случае оставления учебы». По сопроводительным пометкам можно предположить, что Дейнека был тогда студентом второго курса. 15 мая стипендиальная комиссия («тройка по распределению стипендий») внесла студента графического факультета «Дейнеко Александра Александровича» в список на получение стипендии первой категории.
К этому периоду относится одна из самых необычных картин Дейнеки, которую считают «Автопортретом в панаме». Поначалу она называлась «Женский портрет», но в последние годы исследователи сопоставили это полотно с известными портретами и фотографиями Дейнеки того времени и пришли к выводу, что на нем молодой художник изобразил себя. Следует признать, что женоподобность (яркие красные губы, полные страдания глаза, непонятная шляпка), которую Дейнека приписал себе, говорит о безграничности поисков, характерных как для него самого, так и для всей художественной среды того времени. Однако именно тогда Дейнека осваивает законы выразительности или, как сказали бы в наши дни, остроты, проявляющейся в запоминающемся хлестком решении пластических задач, и приобретает наиболее ценные качества яркой выразительности, которые проявятся в 1930-е годы, что сделает его одним из самых мощных и запоминающихся живописцев ХХ века.
Повседневная жизнь студентов ВХУТЕМАСа за пределами учебных классов была насыщенной и яркой. Об этом вспоминают многие вхутемасовцы. Как писали в воспоминаниях Кукрыниксы, вхутемасовцы умели весело проводить досуг. Но это, разумеется, не мешало им увлеченно заниматься любимым искусством, вести подчас огромную общественную работу и даже отдавать дань спорту. Иван Рахилло, например, рассказывал, как студенты занимались оформлением стенной газеты, устроившись «прямо на полу нашего просторного спортивного зала».
Как всегда и всюду, где учился или преподавал Дейнека, много внимания уделялось спорту, который «в нашей жизни занимает места не меньше живописи». ВХУТЕМАС держит первое место по многим видам спорта: фехтованию, боксу, гребле, гимнастике. Вот картинка с натуры, сделанная кем-то из студентов: «В центре зала играют баскетболисты. В углу „работают“ боксеры, среди которых и Дейнека. Вместе с Иваном Рахилло Дейнека занимался в секции бокса ВХУТЕМАСа, организованной знаменитым тренером А. Ф. Гетье. Он яростно атакует „грушу“, а в перерыве подходит к ребятам, оформляющим газету, и критически разглядывает рисунки.
— Что же это вы всех буржуев на одно лицо! Цилиндр, белая манишка, пузо… Буржуи уже давно не те, — со знанием дела заключает Дейнека»[31].
Именно во ВХУТЕМАСе появилась первая и лучшая в ту пору в стране волейбольная команда. Ее сильнейшими игроками были известные впоследствии художники Георгий Нисский и Яков Ромас. Быть может, именно тогда вызрела та спортивная косточка, что прочно и навсегда укоренится в творчестве Александра Дейнеки.
Прекрасные, окрашенные добрым юмором воспоминания о студенческой вхутемасовской поре оставили Кукрыниксы. Они рассказывают о том, как допоздна засиживались над карикатурами на Кончаловского, Штеренберга, Машкова, Радимова, Дейнеку, Пименова. Кроме содержания старались пародировать и технику исполнения, выдумывали забавные, но легко узнаваемые названия: художник Началовский — «Пейзаж с ручьем», художник Остенберг (то есть Штеренберг, руководитель ОСТа) — «Щука в брюках», серия пейзажей «Радимцева» (П. Радимов в Абрамцеве), «Ахтыпортрет» Радимова и т. п. «Своего рода отдыхом и развлечением у студентов были различные розыгрыши, что было очень распространено среди интеллигентной молодежи в те годы. „Жертвами“ их становились главным образом новички, только что принятые в институт, но нередко на удочку попадались и старожилы. Вдохновителями и исполнителями этих розыгрышей бывали почти всегда одни и те же студенты: А. Ржезников, погибший потом на фронте, А. Каневский, М. Куприянов», — вспоминали Кукрыниксы[32].
«Для розыгрыша подбирались самые фантастические, самые нелепые темы, и все же в них верили. Объясняется это, видимо, тем, что организаторы розыгрышей проявляли блестящее актерское мастерство, „играли“ столь правдиво и убедительно, что у разыгрываемых не оставалось никаких сомнений в правдивости сообщенных им фактов. Используя, например, тему поиска заработка, организаторы очередного розыгрыша говорили, что на ипподроме ищут художников, которые смогли бы перекрасить лошадей… под коров или написать на них натюрморты. В другой раз был пущен слух, будто некий начальник милиции хочет, чтобы какой-нибудь скульптор сделал его бюст… из шерсти. А то из уст в уста передавалось, что в одной из квартир студенческого общежития находится Игорь Грабарь, отбирающий работы для Третьяковской галереи. И доверчивые студенты, волнуясь, собирали свои произведения, чтобы показать Грабарю, авось, понравятся…
Затрагивались и другие темы. Объявлялось, к примеру, что завтра состоится исключительный футбольный матч: команда „Живоцерковники“ выступает против команды „Сахарники“, причем „Живоцерковники“ играют почему-то верхом на лошадях и с керосиновыми лампами в руках, а в воротах у них стоит племянник самого патриарха. Билеты на этот матч давно раскуплены, несколько билетов было выделено для исполбюро ВХУТЕМАСа»[33]. Воспоминания Кукрыниксов дают представление о том, насколько живой и веселой была атмосфера, царившая во ВХУТЕМАСе, насколько преисполнена она была творчеством и лишена чинопочитания.
Когда в 1923 году Владимира Андреевича Фаворского должны были назначить ректором, студенты горячо поддержали его кандидатуру. На эту тему был поставлен агитспектакль в подражание гремевшей тогда в Театре Вахтангова «Принцессе Турандот». Петр Вильямс играл Калафа, его жена — Турандот, Сергей Образцов — Тарталью, а Андрей Гончаров — Панталоне. Спектакль получился остроумный, веселый. Андрей Дмитриевич Гончаров вспоминал, что студенты торжествовали, когда Фаворский стал ректором и в течение трех лет возглавлял ВХУТЕМАС. «Его обаятельная личность, его поразительная добросовестность, методичность, чувство ответственности — всё это не могло не оказать огромного влияния на работу ВХУТЕМАСа», — вспоминал Гончаров