бросились на Хима и с оглушительным треском начали взрываться… вот только хилереми успел спастись при помощи Исходной Позиции, после чего вновь бросился на монстра.
Сареф нехотя признавался себе в том, что этот бой невероятно завораживал и будоражил кровь. Словно это было очередной проверкой от Системы на то, чему они с Химом за это время научились, и могли ли постоять за то, что считали для себя важным. Поначалу Сареф рассчитывал лишь дождаться отката Силового Поля, обездвижить Мёртвого Короля воров и, закрыв себя в телекинетическую защиту Гилеана, всё-таки прорваться через пламя Хаоса и добраться до портала. Но теперь… он с удивлением видел, что они с Химом вполне тянут бой с Мёртвым Королём воров. И одновременно понимал, почему так происходит.
Они с Химом достигли очень высокого уровня силы… но при этом у них не было ни одного Радужного умения! Таким образом, против Мёртвого Короля воров, который как раз и получал тем больше преимущества, чем больше у его врагов было Радужных умений, они находились на пике силы. И потому грех было не воспользоваться ковровой дорожкой, которую им сейчас выкладывала сама Система… не просто сбежать, в очередной раз натянув Мёртвому Королю воров отсутствующий нос, но и надавать ему по морде так, чтобы он в будущем думал семь раз прежде, чем заступать им путь!
Тем временем Хим забрасывал Мёртвого Короля воров своими огненными умениями. И хотя к огню у монстра явно была неплохая устойчивость, Хим при помощи Гилеана проводил просто шквал огненных атак. Как и Сареф, Хим с помощью Гилеана мог использовать «двуручные» умения, задействуя всего одну руку. Ну и огненно-световой луч доставлял монстру колоссальное количество проблем. Мёртвый Король воров явно часто имел дело с пламенем Хаоса — и, вероятно, по этой причине стихия света была для него невыносима. Ну а Сареф продолжал указывать на монстра Скальпелем Архитектора — и Глаз Снайпера в режиме прицеливания исправно накладывал на Мёртвого Короля воров метку.
Наконец, Король воров нашёл способ переломить это унизительное избиение. Он запустил свой халади, как бумеранг, и тот принялся крутиться самостоятельно, обрушиваясь на Хима и пытаясь нанести ему порезы.
Сареф среагировал мгновенно. Подбросив Скальпель, он схватил его зубами, одновременно вызывая Системное окно.
Элементная Ярость!
Теперь, когда Гилеан был у Хима, умение снова требовало двух рук для использования. И спустя пару секунд зарядки в Мёртвого Короля воров снова полетели невыносимые для него сгустки света и электричества. Тот, пытаясь подстроиться под темп своего халади, чтобы достать до Хима, в ярости обернулся. И снова использовал свой астральный рывок, оказываясь рядом с Сарефом и призывая халади в руку. После чего он нанёс по Сарефу, который без Гилеана вынужден был стоять на месте во время Элементной ярости, три стремительных укола прямо в грудь.
Получен критический урон 188!
Получен критический урон — 214!
Получен критический урон — 170!
Получено Состояние Ранение!
Наконец, справившись с Системным окном, Сареф поспешно вызвал Тёмную Фазу, улетая прочь. Вот только, когда он материализовался, Мёртвый Король воров совершил выпад своим халади… и спустя мгновение под стремительный свист Сареф получил укол в живот, который выбил из него последние крохи здоровья. И даже Метка на промахи в этот раз, к сожалению, его не спасла.
Получен урон 42!
Внимание! Запас здоровья упал ниже 20%! Призрачное возмездие!
Воспарив над землёй в призрачной форме, Сареф с усмешкой наблюдал, как Мёртвый Король воров при помощи астрального рывка сместился к нему, и теперь изо всех сил тыкал в него своим оружием. Не помогала даже чёрная его сторона — призрачное состояние работало исправно, не пропуская никакой урон.
И почему-то только теперь Перед Сарефом вспыхнуло Системное окно:
Зеркало Боли! Отражено урона — 199!
Мёртвый Король воров, всё ещё пытаясь достать до Сарефа, согнулся пополам от боли, явно не ожидая такой отдачи. А когда он поднялся — то Хим, оказавшийся позади него, схватил монстра за голову и с громким приятным хрустом провернул ему шею на 180 градусов. Король воров рухнул на землю и вспыхнул зелёным пламенем, явно отдавая большую часть своих сил, чтобы не сдохнуть на месте.
Вот только Хим, наконец, заполучив в свои лапы того, кто дважды заставлял его повиснуть на волоске от смерти забавы ради, сначала с провокационным знакомством, а потом и с Наручем Экзорциста, не собирался так просто упускать возможность отомстить. При помощи Гилеана подняв беспомощного монстра, он швырнул его в кристаллическую стену. С протяжным оглушительным звоном несчастный монстр врезался в кристаллы, разрушив их своим телом от силы броска. Но хилереми только разогревался. Снова подхватив тело монстра телекинезом, он швырнул его в другую стену, так же разбив её. Несчастный Король воров уже едва шевелился. Но Хим совершенно не собирался останавливаться. Гилеаном он снова подхватил тело монстра и швырнул себе под ноги. После чего, придавив ему лапой висок, мягко сказал:
— Тебе, вроде бы, не впервой валяться в ногах у моих соплеменников, — после чего присел на корточки, не убирая лапы с головы монстра и добавил, — что ж, похоже придётся преподать тебе этот урок повторно. Если ты ещё когда-либо встанешь на пути у меня или моего хозяина — сильно пожалеешь. Впрочем, — Хим нагнулся к монстру ещё ниже, глядя ему в глаза и получая неимоверное удовольствие от своего положения, — не пожалеешь. У тебя не будет второго шанса. Мой хозяин однажды дал тебе второй шанс — и ты плохо им воспользовался. Ты больше не достоин жизни, тварь!
С этими словами он убрал лапу и, схватив рукой Мёртвого Короля воров за голову, с огромной силой впечатал его лицо в каменистую поверхность пещеры. И ещё раз. И ещё. И ещё. И с каждым разом раздавался всё более противный хруст костей, и Сареф, который всё ещё не мог прийти в себя, удивлялся лишь тому, как у Короля воров до сих пор не треснул череп.
Хим бился в таком мстительном экстазе, что совсем перестал контролировать свои эмоции, которые теперь начинали захлёстывать и Сарефа. И он не мог их переварить. Животный, ледяной страх его хилереми, когда он висел на волоске от смерти, когда он вынужден был умолять о жизни, когда одно неосторожное или неразумное движение Сарефа могло прервать его жизнь… Всё это было отнюдь не забыто, но приберегалось до поры, до времени. И теперь всё это изливалось в такую сладкую и пьянящую месть, которая просто сводила с ума. От