Читать интересную книгу "Маленькие мужчины выросли - Луиза Мэй Олкотт"

за обе щеки. Зато нам после тяжких трудов еда необходима, и я всеми святыми клянусь, что потребую еще меренги, если не кончилась. Официант! Подайте нам вот то блюдо, да побыстрее, – скомандовал Пышка, ткнув пальцем в юношу в потрепанном костюме: юноша как раз проходил мимо с полным подносом бокалов.

Приказ тотчас исполнили, но у Джорджа мигом пропал аппетит, когда Долли вдруг поднял взгляд от испорченного сюртука и воскликнул ошарашенно:

– Ну ты и сел в калошу, дружище! Это же Мортон, любимец мистера Баэра! Все на свете знает, от книг не оторвешь, все награды себе собрал. Да тебе вечно припоминать будут! – Долли так заливисто рассмеялся, что ложка мороженого шлепнулась прямиком на голову даме, сидящей под ними, – в общем, тоже без конфузов не обошлось.

Оставим незадачливых друзей предаваться отчаянию и послушаем тайный разговор двух барышень – они удобно устроились в тихом уголке и ждали, пока их спутники наедятся.

– У Лоренсов такие интересные приемы, скажи? – спросила та, что помладше, оглядывая обстановку с восторгом человека, которому все в новинку.

– Согласна, только я вечно одета невпопад. Дома посмотришь – вроде бы элегантно, даже нарядно, а здесь я выгляжу как глупая деревенщина. Новые платья покупать нет времени и денег тоже, да одеваться я правильно не умею, – призналась вторая, с тревогой глядя на свои ярко-розовые шелка, отороченные дешевым кружевом.

– Обратись к миссис Брук, она подскажет, как поправить дело. Со мной она была очень добра. Я пришла в зеленом шелковом платье, а оно такое безобразное и дешевое в сравнении с местными нарядами, что я ужасно расстроилась и как-то поинтересовалась у нее, сколько стоит платье миссис Лоренс. Простое, элегантное, вряд ли за него много пришлось отдать. Оказалось, оно из индийского муслина и валансьенских кружев, мне о таком и мечтать нечего. Тогда миссис Брук сказала: «Добавь муслина к зеленому шелку, а волосы укрась шишечками хмеля или цветами – только белыми, а не розовыми, – и получится замечательный наряд». Прелестно, верно? И мне к лицу! – Мисс Бертон с детской радостью оглядела свой образ: действительно, капелька вкуса смягчила кричащий зеленый цвет ткани, а колокольчики хмеля шли ее рыжим локонам больше роз.

– Очень мило, я тобой любовалась. Я со своим платьем так же сделаю и о лиловом спрошу. Миссис Брук помогла мне избавиться от головной боли, а у Мэри Клэй мигом прошло несварение, как отказалась от кофе и горячего хлеба.

– Мистер Лоренс мне посоветовал побольше гулять и бегать, а еще ходить в гимнастический зал, чтобы плечи расправились и осанка стала лучше. Фигура у меня теперь гораздо красивее!

– А ты знала, что мистер Лоренс оплачивает счета Амелии Меррил? Ее отец потерял состояние, и Амелия ужасно огорчилась, что придется уйти из колледжа, но мистер Лоренс такой добрый – он вмешался и все исправил.

– Да, а мистер Баэр по вечерам занимается с несколькими мальчиками у себя дома, чтобы не отставали от других. Еще миссис Баэр в прошлом году сама ухаживала за Чарльзом Мэки, когда он заболел лихорадкой. Честное слово, нет на свете людей лучше и добрее!

– Это точно! Чувствую, время здесь я проведу с радостью и пользой.

Обе барышни позабыли на миг о лакомствах да нарядах и подняли полные любви и благодарности глаза на своих друзей, которые пеклись об их телах, умах и душах.

Теперь пройдемте к веселой компании, которая ужинает на лестнице: девушки наверху, словно пена морская, а юноши внизу, словно тяжелые частицы, что всегда опускаются на дно. Эмиль – он никогда не сидел, если можно было залезть повыше, поэтому устроился у перил. Том, Нат, Деми и Дэн собрались группкой на ступеньках и старательно уплетали ужин – дам они уже по всем правилам угостили и наконец наслаждались заслуженной передышкой, не отрывая глаз от приятного зрелища впереди.

– Жалко, что мальчики уезжают. Без них будет ужасно скучно. Раз они перестали дразниться и научились вежливости, с ними и поговорить приятно, – вздохнула Нэн, пребывающая в тот вечер в благостном расположении духа: Том после памятного злоключения досаждал ей меньше обычного.

– И мне жалко; мы с Бесс сегодня утром взгрустнули, хотя она не очень любит мальчиков, разве только самых галантных. Она рисовала портрет Дэна и не успела еще закончить. Никогда не видела, чтобы она так увлекалась работой, и получается у нее отлично. Он ведь такой яркий, статный – напоминает умирающего гладиатора и вообще героя Античности. А вот и Бесс! Прелесть как хороша! – Дейзи помахала Принцессе, идущей под руку с дедушкой.

– Не думала, что из него выйдет толк. Помните, как мы звали его «злым мальчишкой» и считали, что он станет пиратом или другим злодеем? Он ведь постоянно глядел исподлобья, а иногда ругался. Теперь он самый красивый из наших мальчиков и рассказывает такие интересные истории, а уж планы у него!.. Очень он мне по душе – такой большой, сильный, независимый. Устала я от неженок и книжных червей, – заявила Нэн с обычной прямотой.

– Не красивее Ната! – возразила преданная Дейзи, сравнив два лица: одно необычайно веселое, другое – трогательно-задумчивое, несмотря на поедание вкусного торта. – Мне нравится Дэн, и я рада его успехам, но от него быстро устаешь, и вообще, он меня пугает… Со спокойными людьми лучше.

– Жизнь – борьба, и я уважаю крепкого солдата. Мальчики очень уж легкомысленны, не понимают они, как все серьезно и как важен упорный труд. Поглядеть вот на этого сумасброда Тома: только время попусту тратит и выставляет себя на посмешище – а все оттого, что не может получить желаемого, прямо как дитя, которое с ревом требует луну… Сил нет терпеть такую глупость! – горячилась Нэн, опустив взгляд на весельчака Томаса: он исподтишка запихивал миндальный бисквит Эмилю в туфли и вообще скрашивал свое изгнание как мог.

– Многих девушек тронула бы такая преданность. По-моему, это прекрасно, – призналась Дейзи, спрятавшись за веером, ибо рядом сидели другие барышни.

– Ты сентиментальная гусыня, тебе ли судить? Нат, когда вернется, даст ему фору. Жаль, что Том с ним не едет. Я так считаю: если мы, девочки, можем повлиять на мальчиков, это влияние нужно использовать им на благо, а не потакать им, превращая себя в рабынь, а их – в тиранов. Пусть покажут, на что годны, а потом уже чего-то от нас ждут и нам позволят поступить так же. Вот тогда мы поймем, чего стоим, и не допустим ошибок, способных перечеркнуть всю жизнь.

– Верно, верно! – воскликнула Элис Хит, которая была Нэн очень по