Читать интересную книгу "Маленькие мужчины выросли - Луиза Мэй Олкотт"

любительские зарисовки пришлись по вкусу профессору, а когда ящик опустел, Дэн преподнес мистеру Лори несколько индейских песен, записанных на бересте.

– Осталось поселиться в вигваме для полного счастья. Похоже, кормить вас придется жареным кукурузным зерном и сушеным мясом. Кому же захочется ягненка с горошком после эдакого сборища у костра? – сказала миссис Джо, оглядывая художественный беспорядок в холле: все лежали на коврах, в разной степени украшенные перьями, бусами и мокасинами.

– Лосиный нос, буйволиный язык, медвежья вырезка и жареный костный мозг мне больше по вкусу, но маленькая перемена в рационе не помешает, поэтому несите барашка да этого своего зеленого мяса, – позволил Дэн, гордо сидящий в ящике, точно вождь племени.

Девочки взялись за уборку, но дело не заладилось: какой вещицы ни касались, у всякой была своя история, притом увлекательная, смешная и необычная, поэтому чистюли ничего толком не сделали, пока Дэна не отвлек мистер Лори.

Было начало летних каникул, и все с любопытством ждали, какие перемены привнесет приезд Дэна с Эмилем в тихий быт книжных червей, ибо гости пробудили Пламфилд к жизни, как порыв свежего ветра. Многие студенты не покидали на время каникул колледжа, и Пламфилд с Парнасом изо всех сил старались их порадовать, ведь большинство приехали из штатов на окраине страны, были родом из бедных семей и не имели других возможностей приобщиться к культуре. Эмиль хорошо ладил и с мужчинами, и с барышнями и превесело проводил время, как истинный моряк, а вот Дэн благоговел перед «учеными красавицами» и только смотрел на них, точно орел на прелестных голубок. С юношами он сошелся куда легче и тотчас стал в их глазах героем. Искреннее восхищение его мужественными поступками помогло Дэну быстрее освоиться, ибо он остро ощущал свою отсталость в плане образования и частенько мучительно гадал, отыщется ли на страницах учебников хоть что-то сравнимое с мудрыми уроками, которые он почерпнул в ярко иллюстрированном томе матушки-природы. Молчаливость Дэна не мешала девушкам оценить его достоинства, и на Испанца, как его называли, они смотрели с явным одобрением, ведь в черных глазах таилось больше выразительности, чем в пустых словах, и потому добросердечные создания пускали в ход все свое обаяние, стараясь показать расположение.

Дэн это заметил и постарался соответствовать – тщательнее выбирал слова, местами смягчал грубоватость манер и внимательно следил за произведенным впечатлением, ибо отчаянно желал прослыть воспитанным человеком. Дружеская атмосфера согрела его одинокое сердце, культурная обстановка пробудила в Дэне лучшие качества, а перемены в себе и других, произошедшие в его отсутствие, превратили дом детства в новый мир. После жизни в Калифорнии приятно было отдохнуть душой в окружении родных, что помогали забыть о многих сожалениях, а затем бросить силы на то, чтобы заслужить доверие замечательных юношей и добропорядочных девушек.

Днем ребята катались на лошадях, занимались греблей, ходили на пикники, а по ночам пели, танцевали и разыгрывали пьесы – и все соглашались, что таких веселых каникул не бывало уже много лет. Бесс выполнила обещание – ее любимая глина покрылась пылью, пока хозяйка веселилась с друзьями и занималась музыкой с отцом, который с радостью подмечал, как на щечках дочери заалели розы, а задорный смех прогоняет привычную задумчивость на лице. Джози реже ссорилась с Тедом – Дэн умел успокоить ее одним взглядом и почти такого же успеха добился с ее буйным кузеном. А еще больше пользы неугомонному юноше принесла Окту: ее чары полностью затмили прелесть велосипеда, который до этого был отрадой его сердца. С утра до вечера Тед скакал на неутомимой лошадке и понемногу окреп – к великой радости матери, которая уже боялась, как бы ее бобовый стебелек не вытянулся слишком сильно во вред здоровью.

Деми, утомленный деловой жизнью, в свободные часы фотографировал всех и каждого, кто соглашался постоять или посидеть на его снимках. Среди многих неудачных экземпляров попадались и самородки, ибо Деми неплохо разбирался в композиции и к тому же обладал бесконечным терпением. В сущности, он смотрел на мир через объектив камеры и с удовольствием прятался под черный чехол, смотря на ближних прищуренным взглядом. Дэн оказался для него подлинным сокровищем – он и получался преотлично, и спокойно позировал в мексиканском костюме, с лошадью и псом – все потом просили копии этих замечательных снимков. Бесс тоже была любимой натурщицей Деми – на конкурсе любительских фотографий он даже получил приз за снимок кузины, чьи волосы облаком обрамляли лицо, выступавшее из пены белых кружев. Гордый фотограф всем раздавал плоды своих трудов, а трогательную историю одного такого снимка мы поведаем позже.

Перед долгим отъездом Нат каждую свободную минутку посвящал Дейзи, и миссис Мэг смотрела на это сквозь пальцы – полагала, что разлука исцелит незадачливого влюбленного. Дейзи говорила мало, но в минуты уединения на нежное личико девушки набегала тень грусти, а на платочек с инициалами, аккуратно вышитыми из ее волос, украдкой скатывалось несколько слезинок. Она не сомневалась в преданности Ната, однако жизнь казалась одинокой и унылой без милого друга, не покидавшего ее со времен куличиков и признаний у старой ивы. Дейзи была девочкой старомодного воспитания, послушной и кроткой, и глубоко уважала мать, а потому слово ее воспринимала как закон и довольствовалась дружбой, раз любовь строго запрещали. Дейзи скрывала свои пустячные горести, весело улыбалась Нату и старалась скрасить его последние денечки перед отъездом маленькими радостями – от разумных советов и добрых слов до полного набора швейных принадлежностей для студенческой жизни и ящичка со сладким в дорогу.

Том и Нэн все свободное от учебы время проводили в Пламфилде, наслаждаясь общением со старыми друзьями, ибо Эмиль собирался в долгое плавание, Нат уезжал на неопределенный срок, а Дэн – тем более. Все понимали, что начинается взрослая жизнь и, хотя летние деньки приносили друзьям радость, детство кончилось, а потому в перерывах между забавами обсуждали надежды и планы на будущее – всем важно было поделиться ими друг с другом прежде, чем разойдутся пути.

Только и оставалось, что несколько беззаботных недель, после «Бренда» готовилась к отплытию, а Нат собирался отбыть из Нью-Йорка в сопровождении Дэна – у того все мысли занимали собственные планы, и ему не терпелось поскорее взяться за дело. Напоследок в честь друзей устроили танцы, и все явились в Парнас в лучших нарядах и самом веселом расположении духа. Джордж и Долли и в одежде, и в манерах следовали последней гарвардской моде – они замечательно смотрелись в вечерних костюмах и «мятых шляпах», как называла Джози эти