Читать интересную книгу "В отражении тебя - Моник Сиси"

и теперь под светло-голубой шелковой блузкой просматривался светлый бюстгальтер – деталь, которая приковала все мое внимание.

– Вы, должно быть, мисс Редигьери, – вмешался кузен. Он прошел мимо меня и протянул руку. – Я Габриэль Лэньон, младший сын миссис Лэньон.

– Приятно познакомиться, – сказала она, прочистив горло. – Надеюсь, ваша мать здорова?

– Она сожалеет, что не выполнила обещание, данное мистеру Лоранди. Я знаю, что они старые друзья.

Амелия нежно улыбнулась, стараясь не смотреть на меня.

– Я бы хотела как-нибудь с ней встретиться.

– Уверен, что у вас это получится.

Я прикурил и сердито выдул дым, подчеркивая свое недовольство.

Она сделала шаг назад.

– Я, пожалуй, пойду.

– Как печально, – запротестовал кузен.

Я бросил на него косой взгляд, но Габриэль сделал вид, что не заметил.

– Почему бы вам не присоединиться к нам? Слышал, что сегодня утром у Олив возникла проблема, и мне было бы интересно узнать ваше мнение о том, что произошло.

– Я совершила ошибку, – она виновато опустила голову.

– Ну что вы, я считаю, что ваши намерения были благие.

Амелия повторила, что хочет уйти, я не стал ее отговаривать, а вот Габриэль продолжил настаивать на своем, в итоге мы с ней сдались и втроем зашли в лабиринт.

Габриэль и Амелия обсуждали мою дочь так, будто меня не было рядом, я шел на шаг позади и восхищался, с какой страстью гувернантка рассказывала о своей работе. Она даже намеком не упрекнула меня, просто поделилась мнением, что Олив нужно побольше общаться со сверстниками и что стоит поощрять ее увлечение книгами.

Кузен, как хороший психотерапевт, с интересом ее слушал, порой задавал меткие вопросы, явно оценивая подготовку гувернантки. Амелия призналась, что педагогического образования у нее нет и что это не станет помехой, ведь она любит детей и радуется, когда удается раскрыть их потенциал.

– Врожденный талант, – восхитился Габриэль. – Побольше бы школам таких людей, как вы. Чаще всего преподавателей подбирают исходя из образовательных стандартов, но мне кажется, что во благо учеников иногда нужно делать исключение. Лучше взять специалиста, полного энтузиазма, который не жалеет время на поиск творческих способов вдохновлять детей, чем того, кто спешит покинуть класс в конце урока.

Амелия покраснела и повернулась на три четверти, видимо, хотела убедиться, что я услышал кузена.

Мы прошли весь лабиринт, на выходе Амелия попрощалась, а Габриэль в ответ пригласил ее с нами поужинать.

– Мы не примем отказа, – добавил он, толкая меня локтем.

Я закашлялся. Амелия перевела на меня взгляд в поисках подтверждения. Что ж. Меня загнали в угол, пришлось кивнуть в знак согласия.

– Если только вам нечем заняться, – я понадеялся, что она заглотит наживку, но…

– С удовольствием.

…она все же согласилась.

– Тогда до встречи, – попрощался Габриэль.

– Какого черта ты это сделал? – возмутился я, как только мы с кузеном остались одни.

– Проблема не в девушке, не так ли, Итан? Проблема в тебе. Тебя тянет к ней, и ты боишься, что Джулиан узнает об этом.

– Я просто хочу, чтобы он не использовал ее как повод ударить меня, – пояснил я. – Мой брат прекрасно знает, что Беатрикс для меня – всего лишь работа. Но если я проявлю интерес к Амелии, то воспользуется ситуацией, как это случилось с Грейс.

– Амелия может оказаться сильнее, – сказал Габриэль.

– Никому такое не под силу, а Олив еще не готова узнать правду.

Ровно в семь тридцать мы зашли в столовую, гувернантка стояла перед картиной с охотой. Что такого интересного она в ней нашла? Похоже, она не одобряет, когда животных убивают ради «спорта».

Картина и правда завораживала, художник создал потрясающее произведение. Амелию, видимо, заинтриговали именно собаки, и я понимал почему: двадцать ищеек казались настоящими, возникало ощущение, что к ним можно прикоснуться.

Как и в день ее приезда в поместье, я молча наблюдал, завороженный тем, как она обняла себя, ее осанкой и уверенной позой, волнами волос, беспорядочно спадающими на плечи. На ней были серая юбка до колен, черный свитер с круглым вырезом, который старил ее лет на десять, и балетки цвета бензина. Простой наряд не делал ее привлекательной, а вот стройная фигура по-прежнему притягивала взгляд. Пояс подчеркивал тонкую талию и плавный изгиб бедер, острые колени добавляли неотразимости, вызывая желание к ним прикоснуться. Она должна уйти, и как можно скорее. Эта девушка – непреодолимое искушение.

Моя нерешительность кузену надоела, и он первым направился к Амелии. Габриэль не пытался скрыть, что девушка его заинтересовала. В отличие от меня. Я так и остался в стороне, наблюдал, как они обменялись любезностями, сам же общаться с гувернанткой не захотел.

Габриэль вел себя как истинный джентльмен, даже сделал комплимент цвету туфель. Амелия сдержанно поблагодарила и сменила тему разговора. Видимо, ей не нравится быть в центре внимания, поэтому и переводит беседу в иное русло, если подобное происходит.

Интересно, она так делает из-за ложной скромности или не осознает, насколько притягательна?

В любом случае она вызывала во мне смешанные чувства. От ее внешности не захватывало дух, она красива, но не умопомрачительна. И все же Амелия, как наваждение, забиралась в голову и оставалась там, даже если не находилась перед глазами.

– Как мисс Олив? – обратилась она ко мне, когда мы сели за стол.

Габриэль занял место напротив Амелии, я – во главе стола, подальше от них.

– Она успокоилась, – я ответил, глядя не на нее, а на Лиззи, наливающую вино в мой бокал.

– Олив справится с этим, вот увидишь, – примирительным тоном подбодрил меня кузен.

– Если бы я с ней поговорила…

– А вам не кажется, что вы уже достаточно натворили? – оборвал ее я.

Амелия нахмурилась и тут же отвела взгляд. Но с ее стороны это был не жест покорности, а скорее разочарования, и это еще больше разозлило. Ненавижу упреки, и меня раздражает, что она осуждает то, как я воспитываю дочь. Мне должно быть все равно, но Амелия умудрилась заставить почувствовать себя несостоятельным.

– Ты несправедлив, – вклинился Габриэль. – Я согласен с Амелией. У нее есть опыт общения с детьми, и она знает, как поднять настроение ребенку. Позволь ей проведать Олив.

– Я с радостью это сделаю, – Амелия не дала мне возможности возразить. – Даже если она прогонит меня, я хотя бы попытаюсь объяснить, что она не виновата в том, что сегодня произошло.

– Я сказал, нет.

– Не исключено… – она проигнорировала мою реплику, – что Олив больше никогда не захочет покидать Доунхилл.

Я шумно вдохнул и процедил:

– Вы же понимаете, что я не позволю снова увезти мою дочь куда вам вздумается?

Габриэль вздохнул, я бросил на него предупреждающий взгляд. Он