был отодвинут от стены диван и там оказалось много пыли. Маленькая девочка, лет 5–6, рассказывая об этом, говорила так: «А там все пыль, пыль, пыль», и при каждом упоминании махала руками сверху вниз. Она же сочинила такую сказочку: «Жили-были петух и курочка. Все они жили, жили, жили, жили… Один раз курочка ушла в болото и потерялась. Петушок пошел ее искать. Искал, искал, искал… А курочка была в другом болоте…». Повторение действий в фольклоре имеет такое же значение, как гиперболизм. Гиперболизм есть увеличение размеров; многократность действий есть первобытный способ выразить силу и интенсивность этих действий и силу эмоций рассказчика.
Всматриваясь в сказочные утроения, мы можем обнаружить некоторое противоречие. Современное мышление не требует троекратного повторения. Поэтому в сказках из трех величин только одна подлинно действующая. Утроение складывается по схеме 2 + 1, три звена утроения не равноправны. Решающим является одно – последнее. Так, из трех братьев только один – герой повествования. Два других брата служат как бы контрастным фоном для него. Из трех задач царевны третья – самая трудная, из трех боев со змеем самый трудный и решающий – третий. Во всех этих случаях мы имеем схему 2 + 1 (головы змея – 3, 6, 9 = 3 × 1, 3 × 2, 3 × 3 или – 3, 6, 12 = 3 × 1, 3 × 2, 3 × 2 × 2), изредка встречается схема 3 + 1. Нет схемы 1 + 1 + 4. Другими словами, повторение имеет характер нарастания. Это нарастание – позднейшее привнесение, когда троица превращается в единство. Действующим, по существу, является только одно звено – последнее.
Утроения – один из вопросов сказочного стиля. Мы не можем здесь решать все вопросы сказочного стиля повествования. Мы можем выделить только некоторые из них, наиболее характерные.
Вопрос о стиле есть вопрос об отношении к действительности и к рассказываемому. В такой плоскости может быть разрешен, например, вопрос о юморе волшебной сказки. Волшебная сказка обладает тончайшим, совершенно специфическим юмором, окрашенным в легкую, добродушную иронию. Характер этого юмора и должен быть исследован в связи с общей теорией комического. Юмор основан на некоторой искаженной или преображенной передаче действительности. На этом же в еще большей степени основан характер сказочной фантастичности. Выше мы пытались определить некоторые черты этой фантастичности: приписывание действий необычным для них исполнителям (животные разговаривают, клубочек указывает путь и т. д.). Эта фантастичность – тоже не только поэтический прием, она является результатом весьма сложного и длительного мыслительного процесса познания действительности.
Отношение к действительности определяется мировоззрением. Очень сложный вопрос о заложенной в сказке идеологии связан прежде всего с вопросом о характере самого героя сказки, о том, каким идеалам он следует. При ближайшем рассмотрении оказывается, что он следует не идеалам современности, а выражает идеалы далекого прошлого, и что художественно-развлекательный характер современной волшебной сказки есть явление позднее. Таким образом, мы видим, что все важнейшие вопросы изучения волшебной сказки не могут быть разрешены без вопроса о ее происхождении и древнейших основах.
Если мы установили единство композиции волшебной сказки, ее однотипность и устойчивость, то мы должны спросить себя, чем такая устойчивость объясняется. Совершенно очевидно, что все аксессуары волшебной сказки, все эти волшебные предметы, летучие кони, огненные змеи, прекрасные царевны и т. д. не выдуманы современным крестьянином, а унаследованы им. Это ставит перед нами задачу исторического изучения сказки. Ключ к сказке – не в настоящем, а в прошлом. Сказка отражает не только современные эстетические вкусы и крестьянское творчество, она отражает наследие каких-то прошедших эпох, а каких именно, это мы и должны установить. Все дальнейшие задачи описательного изучения сказки могут быть научно удовлетворительно разрешены только в свете исторического подхода.
Краткий обзор сюжетов
Выше я противопоставил межсюжетное изучение сказки изучению посюжетному. Хотя между сюжетами имеются самые тесные связи, так что элементы одних сюжетов входят в другие, и хотя между сюжетами иногда трудно, а иногда и невозможно провести грань, все же типы сюжетов, несомненно, существуют, и на главнейших сюжетах русской волшебной сказки надо остановиться. Основные разряды сюжетов уже были мной намечены: это сюжеты, которые развиваются через бой с противником, это, далее, основанные на решении трудной задачи, и, наконец, не включающие ни того ни другого.
Вопроса классификации я касаться не буду, а просто из каждой указанной группы выхвачу несколько ярких художественных сюжетов и подробно на них остановлюсь.
Начну с образца сказки о похищении царевны и бое героя со змеем (тип 300А, Аф. 136). Эта сказка распространена по всему миру, имеется множество русских записей (по данным 1957 года – свыше 40). Имеются капитальные исследования: К. Ранке «Два брата»[925]. Е. Хартлэнд «Легенда о Персее»[926]. Мотив змееборства входит в состав разных сюжетов, он есть в народных книгах, в духовных стихах, но на нем мы сейчас останавливаться не можем. Возьмем в качестве примера только один текст, а именно сказку «Буря-богатырь Иван коровий сын» (Аф. 136).
Живут король и королева. Но у них нет детей. C точки зрения формальной мотив бездетности есть эпическое распространение начальной ситуации. C точки зрения же идейно-художественной это выражение народного стремления к тому, чтобы иметь детей. Для чего? Сказочная формула гласит: «В юности на утеху, в старости на прокормление, а по смерти – на помин души». Вдумаемся в это определение, и мы поймем всю внутреннюю его красоту. Но вот что интересно. Этот мотив развивается по всем законам сказочной композиции. Супруги живут уже 10 лет, но надо найти средство, чтобы королева понесла. И вот, чисто по-сказочному, кличется клич: кто бы мог найти такое средство от бездетности.
Совет из князей и бояр ничего не может придумать, тогда за дело берется крестьянский сын, хотя ему «и во сне не снилось», как можно помочь беде. Он отправляется из дому искать нужное средство. Мы уже знаем, что по канону сказки герой теперь должен подвергнуться испытанию, и действительно, попадается ему навстречу старушка. «Скажи мне, крестьянский сын, о чем задумался». Он в сердцах отвечает: «Молчи, старая хрычовка, не досаждай мне», но тут же жалеет об этом: «Зачем я ее избранил? Может быть, что и знает?». Короче, старуха ему указывает, как поймать златокрылую щуку. «Когда поймает ее король да приготовит, а королева покушает, тогда и понесет детище». Средства от бездетности когда-то были широко распространены и восходят они к тем первобытным временам, когда законы биологии не вполне