Читать интересную книгу Гарри Поттер и Наследники Слизерина - Fidelia

— Это как? – не понял Гарри.

— А вот так. – Маргарет что‑то прошептала, и из её палочки вырвался короткий плоский золотой луч. Он с размаху наделся на шею Сириуса словно ошейник. – Попробуй‑ка, превратись теперь в собаку!

Сириус попробовал, потом ещё раз и ещё. У него ничего не выходило.

— То‑то же. – Маргарет прошептала контрзаклинание, и ошейник исчез. Сириус сразу же стал большущим чёрным псом. – Ну как, полезное заклинание?

— А то! – воскликнул Люпин. – Если бы мы им три года назад воспользовались, когда мы разоблачили Хвоста, он не смог бы сбежать, превратившись в крысу, не вернулся бы к Волану‑де–Морту, и тот, возможно, до сих пор не вернулся бы!

— Кстати, а почему Волан‑де–Морт выбрал именно этот день, чтобы похитить Маргарет? – спросил Гарри.

— В замке много гостей. Если бы ему повезло, мы не хватились бы Мэгги до самого вечера – мало ли, с кем она общается, старые друзья, знакомые, одноклассники… – пояснил Дамблдор.

— А ещё полнолуние, – заметил Люпин, морщась и отпивая очередную дозу своего лекар–ства из фляжки. – Как я понимаю, это было необходимым условием церемонии вступления во власть. – Ух, гадость.

— Жидкое коллоидное серебро пополам с осиновым пеплом? – спросила Маргарет участ–ливо.

— Откуда вы знаете? – спросил её удивлённый Снегг.

— Нетрудно догадаться.

— Остальным специалистам по зельеварению понадобилась чуть не тысяча лет, чтобы найти лекарство для оборотней, а ты вот так взяла и догадалась? – недоверчиво посмотрел на неё Люпин.

— Я – не остальные. Я – Маргарет Фиона Поттер, в недалёком будущем Блэк! – заявила девушка и рассмеялась. – Как давно я не произносила эту фразу… А ведь когда‑то она была моей любимой… Может, мне замуж не выходить, чтобы и дальше щеголять этой фразочкой…

— А почему Оживляющее заклинание запрещённое? – спросил Рон Блэка.

— О–о-о! Для этого есть свои причины. В общем‑то ученики внесли свой вклад в копилку недовольства оживлением. По идее оживить можно любую вещь: скамейку, и она ускачет, ботинки – и они начнут пинаться, простыню – и она будет летать и укутывать всех с головы до ног как смирительная рубашка. Я же рассказывал, как Маргарет когда‑то оживила подушку, и та меня чуть не придушила. А скандалы с кусачими дверными ручками и прячущимися ключами? Это ещё цветочки… Ученики Хогвартса оживляли крылатых вепрей на воротах и горгулью у входа в кабинет Дамблдора. Горгулья куда‑то сбежала, и пароль было говорить некому. Помните, вам целую неделю пришлось ходить в собственный кабинет окольными потайными путями? Представляете, что было бы, если бы кому‑нибудь пришло в голову оживить статую Горбатой Ведьмы или Ноттингемского Отравителя? А рыцарские доспехи с острыми мечами? Причём оживить вещь легко, а вот угомонить её, заставить её утихнуть, уснуть, гораздо труднее. Сами знаете, как наши над магглами шутят: оживят дверцу шкафа, и та всё время открывается и закрывается сама, а магглы в обморок падают, утверждая, что в их доме завёлся барабашка, полтергейст или ещё кто‑нибудь. Снять заклинание можно, но сложно, поэтому и штат выездных ликвидаторов последствий заклинаний и неправомерного использования маггловских артефактов при Министерстве такой большой. Все они работают под началом твоего отца, Рон, Мистера Уизли, там же работала и Мелисса Найтингейл.

— Гарри, помнишь, летом отец что‑то сделал с летучим змеем, о тот начал говорить. Он нам ещё отказался сказать, какое заклинание он применил. Значит, он это самое Вита Атрибуцио использовал, а нам не сказал, зная, что оно запрещённое.

— Я помню, ему потом штраф пришёл, он ещё его от Миссис Уизли прятал.

В этот момент крупная министерская сова с жёлтыми лапами влетела в разбитое окно и сбросила Сириусу на голову штрафной свиток.

— Вот, пожалуйста. Вы приговариваетесь к штрафу в семнадцать галлеонов, три сикля и четырнадцать кнатов! Что я говорил!

— Слушайте, Блэк, вы всё так здорово, подробно и понятно объясняете, что даже я заслушался, – вкрадчиво проговорил Снегг. – Не боитесь, что присутствующие здесь ученики заинтересуются этим запрещённым заклинанием? – и он кивнул на Гарри, Рона и Гермиону.

— Если бы я работал в Министерстве и отвечал за образование, я сделал бы все запрещённые заклинания обязательными для изучения, и тогда их никто не знал бы! – усмехнулся Сириус. – По себе знаю, что ученики никогда не учат то, что помечено как обязательное, и всенепременно интересуются помеченным как запретное. Если запретные заклинания сделать обязательными, лет через двадцать заклинание Авада Кедавра само изжило бы себя. Его никто не знал бы.

— Жаль, что вы не работаете в Министерстве и не отвечаете за образование, – саркастически заметил Снегг. – Но вы так всё толково объяснили… Уж не собираетесь ли вы стать новым учителем Защиты?

— Очень может быть. Только ради вашего спокойствия и вечного пребывания в должности профессора Зельеварения, – в тон ему ответил Сириус.

— Я, между прочим, ещё не увольнялась, а вы обсуждаете нового учителя, будто я здесь уже не работаю! – возмутилась Маргарет.

— Простите пожалуйста, Мисс Поттер, я решил, что вы выходите замуж и будете жить с мужем… – насмешливо заметил Снегг.

— Выхожу замуж, но не умираю же! Вашими коллективными стараниями я жива–здорова и пока ещё от должности не отказывалась!

Её возмущённую тираду прервало появление ещё одной министерской совы, кинувшей свиток Маргарет. Она развернула пергамент и удовлетворённо улыбнулась, протягивая свиток Сириусу:

— А это мой свадебный подарок.

Сириус непонимающе уставился в пергамент, прочитав его вслух:

Маргарет Фиона Поттер, полувейла, приговаривается к штрафу в сто галлеонов за применение чар вейл к Питеру Петтигрю в третий и последний допустимый раз второго июня в двадцать три часа сорок шесть минут. Напоминаем вам, что за последующее применения чар вейл вам грозит тюремное заключение в Азкабане сроком на три месяца. За каждое последующее нарушение срок пребывания в тюрьме будет увеличиваться на три месяца.

— Сто галлеонов? Штраф? Чары вейл? – посыпались вопросы со всех сторон.

— Почему ты назвала это свадебным подарком? – недоумевал Сириус. – По–твоему я всю жизнь мечтал узнать, что применяешь на ком‑то чары вейл?

— За какое преступление ты просидел в Азкабане двенадцать лет? За предательство Пот–теров? За пособничество Волану‑де–Морту? Нет, милый, тебя посадили в тюрьму за убийство благородного Питера Петтигрю, который якобы нашёл тебя и попытался схватить. Но если я применила на нём чары вейл, значит, он жив. Значит, ты невиновен в глазах Министерства, а следовательно свободен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});