но так, что тот ничего слышать не мог. Рядом с ним другой хазарин ехал, то ли родич, то ли советчик, и тихо ему втолковывал:
— У них холоп — это не то, что у нас раб, это хоть и зависимость, но не полная. Например, продать самого холопа ты не можешь, а только долги его. И будет холоп у другого те долги отрабатывать. А как отработает, может уйти куда хочет. Но есть холопы, в холопстве рождённые, — те почти собственность хозяина, только принято у этих варваров держать таких холопов как младших и никчёмных родственников.
— Так я что, и кормить их должен?
— Да, господин.
— Ну, тогда будут они все должны мне на пять поколений вперёд! Это мы быстро сделаем. Они же тут варвары дикие, привыкли на слово верить да держать его, а у нас хорошо, слово только своим единоверцам данное нарушать нельзя! Остальным же, что собакам, захотел — дал, захотел — обратно забрал. Ладно, колдун, отдыхай. Считай, что помог мне хорошо. Дальше не твоя забота.
Приехали они в усадьбу, и стал Мякишка новому барину показывать всё как есть. Да что показывать-то? Одно запустение да разруха кругом. Но новый барин улыбается, говорит: «Корощё, тута ешо много чего ести! Тута корощё развернутись можьна!» Радуется Мякишка, вишь как барин хорош, уже всё видит, как что сделать, чтобы усадьбу поднять. И давай ему пуще прежнего рассказывать, что да как. И про сенокос рассказал, и про луга рассказал, и сколько с лесу прежний барин брал, рассказал. Хазарин лишь ухмылялся — мы, мол, и больше возьмём. А когда Мякишка ему про доменку рассказал да про железо, что с Топлюги берут, у Мешка аж руки затряслись. Велел он завтра с утра туда и отправиться, на своё хозяйство глянуть.
— Дык не твоё оно уже, а Вешкино. Старый барин доменку ему по смерти оставил.
— А записка на то ест?
— Кака-така записка?
— Ну, бумага, кожа, береста, или щто тут у вас ещё, на которой написано, что старый барин иму доменку в дар оставила?
— Какая записка, все же слышали, что коли он с битвы не вернётся, доменка Вешке перейдёт.
— Като все?
— Я, другие холопы, Вешка, Метель, Дарёнка.
— Ти — холоп, тебе слова нету. Другие тоже холопи, има тоже слова нету. Вещка, и как иха тама ешо? Они заинтересовани. Они на той доменки живут, има слова тоже нета.
Мякишка аж рот раскрыл от такой находчивости нового барина! Оно ведь так и есть, и стоит только к князю с этим пойти, как тут же доменка опять при усадьбе будет. А их там теперь уже три целых да людишек почитай четыре десятка. Вот прибыток так прибыток!
Вечером новый барин всех холопов собрал да стал рассказывать, как там, в Хазарии, жить хорошо. И дворцы там огромные, и реки там большие, и сады там везде, а в садах тех абрикосы да персики растут, и виноград на каждом доме гроздьями висит. Слушали его холопы с открытыми ртами, диву давались да головами качали. А Мешок им песни поёт, какие там люди обходительные да вежливые! Как там женщин любят! И есть там обычай такой, что из всех самую красивую выбирают да честят её потом целых пять лет! А затем замуж выдают, за самого красивого да богатого человека! У девок тут же глазёнки загорелись! «Эх, вот бы и нам туда съездить!» Но и тут добрый барин не оставил. Сказал, что конечно, можно и отправить вас туда, да вот только ехать в Хазарию далеко и долго. Но все вы так красивы, что непременно станете самыми лучшими из девушек! Он, их новый барин, готов им в этом помочь! Он им на дорогу денег даст да охрану из своих людей приставит, чтобы злые люди их не обидели. А родители потом когда-нибудь расплатятся.
Обрадовались девки! Стали батюшек своих упрашивать отпустить их в чудную Хазарию. Немногие родители согласись, но двадцать девок набралось. На следующий день собрали кое-какой обоз. Назначил Мешок десяток в охрану и отправил в столицу, чтобы там к большому обозу, что в Хазарию пойдёт, пристать. Жаловаться стали холопы, что ни хлеба, ни другой еды нету у них.
— Эй, да шьто ми, волки шьто-ли? Сейчас по сумам поскрыбём, дадим вам иды сколько можьно. Потом расплатитесь, как заработаити. Я же суды надолго приехал. Расплатитес.
Поскребли хазары в сумах да мешках, набрали сухарей старых малость, мяса вяленого да червями кое-где порченного и раздали всем поровну. Еда, хоть и не очень, но всё же еда. Стали благодарить мужики доброго барина, что от смерти, можно сказать, спас. А тот лишь улыбался как кот да приговаривал:
— Ничего, ничего, заработаити потом, тада и сочтёмси.
— Конечно, сочтёмся, — били себя в грудь холопы.
За такими приятными для всех хлопотами время прошло, настала необходимость к доменкам ехать. А к посёлку Вешеву так и пристало названьице «Доменки».
Приехал новый барин Мешок в Доменки, перед Вешем встал, и давай его стращать да пугать. Мол, что там старый барин говорил, то не считается. А Доменки ему, Мешку, принадлежат. А за то, что Вешка тут железо варил, должен он, Вешка, барину Мешку железа двести пудов, да денег золотых сто гривен!
Вешка на такую наглость хазарина послал куда подальше, да и своим делом занялся. Хазарин за ним побежал и требования сбавил, потом ещё… и ещё. В конце концов просил он у Вешки всего полкрицы железа в год. Но непреклонен остался Веш.
— Я вольный человек, и люди, что со мной живут, вольные, и никому мы ничего не должны! Так что убирайся отсюда по-хорошему.
Вскипел тут хазарин!
— Ну ти ещё пожалеищь! Ви у мени ни в халопях, а в рабах ходить будити!
Развернул коня своего да ускакал в усадьбу.
Мякишка, при этом присутствовавший, Вешу дивился.
— Да что ты, Веш? Тебе полкрицы в год жалко? Барин у нас хороший, он нам про житьё в Хазарии рассказывал. Девок туда за женихами отправил! Нештоты ссориться с ним будешь?
— Дурак ты, Мякишка! Коли я ему платить соглашусь, хоть крупицу малую, значит, он право на оброк с меня имеет. Значит, я признаю, что Доменки — его. А оброк потом и поднять можно. Ссориться я с ним не собираюсь, поэтому появляться ему тут с такими заявками лучше не надо.
В это время Всеслав вышел:
— А ну-ка, Мякишка, повтори, что барин вам про житьё-бытьё в Хазарии говорил?
— Говорил, что дворцы там