у меня соображений. Я уже три часа думаю над этим делом — и пока ничего путного не придумал. Средства массовой информации? МИД? Европейские структуры? Херня это всё…
Генерал кивнул.
— Херня, согласен. Даже если мы во всех европейских газетах разместим тексты о грядущих событиях в словацко-венгерском пограничье — никто на это никакого серьезного внимания не обратит. Плюнут, проще говоря, на нашу сенсацию. Так что отпадает. — обернулся к Крапивину: — Егор, а ты что думаешь по этому поводу?
Крапивин почесал подбородок.
— Яворнику я бы отправил адреса, где, по сведениям Одиссея, может храниться оружие. Тем более — данные там подробные, если в этих схронах стволы лежат — то словаки их найдут. Но вот дальше… — и подполковник пожал плечами.
— Дальше — тупик, — кивнул генерал. И добавил: — Тем более, схронов этих там может быть десятка три, если не больше, и четыре вскрытых ничего не решат. Румянцев, ты?
— Чёрт его знает, Максим Владимирович, что в этой ситуации можно сделать. Поднимать шум в прессе — бесполезно, в Словакии грядущим венгерским мятежом вовсю тамошние публицисты народ пугают — и что? И ничего. Народ читает эти страшилки, и смеётся.
Генерал вздохнул.
— Информационный мусор, он же — «белый шум». Безупречный американский метод, и противоядия ему никто пока не придумал. Даже если реальная информация просочится в открытую прессу — она затеряется среди моря дезы. Ладно, Загородний, у тебя какие мысли по этому поводу?
Подполковник Загородний развёл руками.
— Ни малейшего представления! Разве что…
— Ну-ну, давай без этого мхатовского антуража! Лариса Коонен всё равно лучше тебя умела паузу держать! — подбодрил его Калюжный.
— Есть у меня мыслишка одна. Дипломаты мадьярские, насколько я знаю тамошние реалии, фрондируют новым будапештским властителям. У меня есть один деятель в здешнем посольстве — не на связи, а так, по жизни пересекались… — подполковник замялся.
— Где ж это ты мог с венгерским дипломатом пересечься? — улыбнувшись, спросил Левченко.
— Собаки у нас одной породы. У него — сучка, у меня — кобель. Бернский зенненхунд. Таких собак в сериалах любят снимать…
— Ну? Не томи, заводчик зенненунхундов! — Левченко шутливо хлопнул Загороднего по плечу.
— Полгода назад я своего Швица возил на выставку, там с этим Имре и познакомились — он искал кобеля для своей девахи. Потом забирал щенка… Не сказать, чтоб он мне душу свою раскрыл, но время поболтать о разных разностях у нас было. В том числе — и о внутриполитической ситуации в Венгрии. Я так понял, что дипломаты мадьярские приходу во власть праворадикалов ничуть не рады — и этот Имре тоже из числа этих недовольных…
Генерал кивнул.
— Хоть что-то. Сможешь своему родственнику — ваши ж собаки вроде как свадьбу сыграли, и деток нарожали? — Калюжный улыбнулся, — намекнуть, что с ним хочет поговорить один хороший человек?
Загородний пожал плечами.
— А чего ж не намекнуть? Намекну!
— Ну, вот и славно. Левченко, поговоришь с дипломатом?
Левченко хмыкнул.
— Поговорить — поговорю, На предмет?
— На предмет того, что венгерская политическая верхушка затеялась втянуть страну в вооруженный конфликт. И ежели дипломат этот из числа фрондирующих — то есть шанс, что доведёт эту информацию до своего начальства. Глядишь, те люди в окружении Орбана, что связаны с этим заговором — и поопасятся затевать мятеж своей ирреденты по ту сторону Дуная, ежели поймут, что затеи их есть секрет Полишинеля…
— Понял. Постараюсь быть убедительным.
Генерал кивнул.
— Да уж постарайся… Ладно, все могут быть свободны. Левченко, останься!
Когда все офицеры вышли — Калюжный, задумчиво глядя в окно, вполголоса спросил у сидящего за столом Левченко:
— Дмитрий Евгеньевич, как на духу — думаешь, сможем мы эту заваруху предотвратить?
Полковник вздохнул.
— Вряд ли. Ну, сообщим словакам про схроны эти, ну, запустим информацию в венгерский МИД… Слабые всё это шаги. Блокируются на раз — тем же «белым шумом», о котором вы говорили. К тому же я уверен, что клиентелы тех, что играют за чёрных, в тамошних властных коридорах — с избытком и перебором…
Генерал покачал головой.
— Как там говорил Наполеон? Про большие батальоны? Что они всегда правы. Просто потому, что большие…У тех, что играют за чёрных, на восточноевропейском пространстве не то, что батальоны — дивизии! А у нас — хорошо, если роты… Что из этого следует? А, Левченко?
— Что надо искать возможности уравнять шансы.
Калюжный кивнул.
— Совершенно верно. И так, понимаешь, уравнять, чтобы всю эту заморскую интригу разнести вдребезги пополам!
— Не вижу пока, как…
— Ты не видишь, да и я, если честно, пока не наблюдаю… Но такая возможность должна быть! — Помолчав, генерал продолжил: — Ты вот что. Ты своего Ведрича озадачь — пущай поищет отставников, из числа старших офицеров инженерной службы ЮГВ[25], какие ещё живы и при памяти. Десяток, думаю, найдётся… И пущай с ними свяжется — уж кто из них где нынче обитает. И пригласит к нам в гости — понятное дело, оплатит проезд и суточные выделит.
— А… А под каким соусом?
— А это вы уже сами там придумайте. Но чтобы все, кого он по эту сторону найдет — все чтоб были! Самое позднее — через неделю.
— Понял, Сделаем.
— Ну а раз понял — иди, работай, нечего тут тебе стариковские тары-бары слушать…
Всё это было вчера днём. Вчера же вечером Загородний позвонил своему мадьярскому знакомцу, тот поговорить с «хорошим человеком» отнюдь не возражал, сам назначил время и место… И вот теперь так бессовестно опаздывает!
Хотя нет, вроде уже приехал. Вон тот «фольксваген» с дипломатическими номерами — по ходу, это он и есть. Двадцать пять минут опоздания для Москвы — и не срок вовсе, не будем строги к человеку, все же — хоть и бывший, а всё равно наш…
— Йо напот киванок, урам Эрдеи! — Левченко постарался произнести традиционное венгерское приветствие как можно ближе к оригиналу.
— Здравствуйте, господин Левченко, это ведь о вас вчера говорил Юрий Михайлович?
Подполковник кивнул.
— Обо мне. Есть у меня кой-какая информация, которой я с вами хотел бы поделиться.
Венгр улыбнулся.
— Я думал, вы будете просить сделать шенгенскую визу без очереди. — И вновь улыбнулся, давая понять, что это — шутка.
— Виза — это хорошо, — кивнул Левченко, — но мой вопрос немножко посерьезней.
— Я вас внимательно слушаю.
Левченко решил не ходить вокруг да около, а сразу, как говорится, взять быка за рога. И потому без лишних предисловий сказал:
— Мы ТОЧНО знаем, что во второй половине сентября или в начале октября в южной Словакии, в районах, населенных венгерским национальным меньшинством,