Человек цепляется за веру…
Человек цепляется за веру,Как за ветку падающий вниз,И когда он делает карьеру,И когда над бездною повис…
Человек цепляется за веру.Вечно ищет и искать готовТемную и теплую пещеруВ каменной пустыне городов.
Он за веру держится, условясьЖить как люди… Только б не чудить.Только б несговорчивую совестьБогу веры перепоручить.
Человек цепляется за веру.Безразлично, эта или та.Страшно людям оживить химеру,Но еще страшнее пустота.
Верующих вечная забава…Не хватает палок и камней…От меня направо и налевоСтруи человеческих страстей.
И стучит отзывчивая палка.Иноверец падает, хрипя.Верующим бить его не жалко.Потому что бьют не от себя.
Человек цепляется за веру,Держится пока что до поры,Потому и можно изуверуЗажигать высокие костры.
И пока он держится за веруИ готов ей праведно служить.Тихий дьявол возжигает серу.Потирает руки: — Можно жить…
Поэту
Взгляд в долину с горы погружать:Благодать, благодать, благодать.
Из сует выпадай, выпадайИ в природу, как в детство, впадай.
Электрический — сколько ватт? —Взгляд у ястреба звероват.
Струи ив над струением вод.Дева-иволга влажно поет.
Но на дуб, вопиющий от ран,Обернись, как араб на Коран.
Чтоб из глаза соринку извлечь.Нужен дружеский глаз, а не меч.
Не нужны доброте кулаки,А нужны доброте кунаки.
Но от славы (помои в упор!)Уклонись, как хороший боксер.
Руку павшему дай и молчи.Сам отчаяньем — не дотопчи.
Приблизительность, нечто, туман —Для художника страшный капкан.
И невольно ложится на лист:Победивший романтик — фашист.
Определение поэзии
Поэт, как медведь у ручья.Над жизнью склонился сутуло.Миг! Лапой ударил с плеча.На лапе форель трепетнула!
Тот трепет всегда и вездеЛови и неси сквозь столетья:Уже не в бегущей воде.Еще не в зубах у медведя!
Натруженные ветви ломки…
Натруженные ветви ломки.Однажды раздается хруст.Вот жизнь твоя, ее обломкиПодмяли ежевичный куст.
Присядь же на обломок жизниИ напиши еще хоть разДля неулыбчивой отчизныЮмористический рассказ.
Летний лес
Здравствуй, крона вековая до небес!Здравствуй, временем непролитая чаша!Летний лес, птичий лес, вечный лес —Это молодость моя или наша?
Начинаются и шорох, и возняГде-то в сумраке зеленом, в тайных гнездах.Словно капли дождевые, щебетняСквозь мерцающий, пульсирующий воздух.
Переплеск, перестук, перелив…Я мелодию угадываю все же:— Рад, что жив! Рад, что жив! Рад, что жив!— И я тоже! И я тоже! И я тоже!
Дикий голубь, зимородок, соловей…Я прошу тебя, лесное бездорожье.Ты печаль мою трамвайную развей!Все мы были и юнее и моложе.
Переплеск, перестук, перелив.Голос птицы родниковый и глубокий:— Рад, что жив! Рад, что жив! Рад, что жив!Брызжет с веток и охлестывает щеки.
Это песня широты и доброты.Небо есть. Солнце есть. Так чего же?— Ну а ты? Ну а ты? Ну а ты?— Я не знаю… Ну, конечно… И я тоже.
В больнице
Памяти Д. К.
Послушайте, не говорите «бред!».Еще не поздно позвонить ОРУДу.Водитель гонит на зеленый свет,И красное разбрызгано повсюду.
Нет, не нарочно гонит. Не назло!Он заболел, он должен быть уволен!Меня догадкой сразу обожгло,Я только посмотрел и вижу: болен!
Но у него отличнейший бензин.Да и в запасе целая канистра.Он выжимает километров триста!Мне страшно за доверчивых разинь!
Остановить и отобрать права!Дальтоник он! Он не имеет права!Вас минуло, так не расти трава?!Очередная сплетня и забава?!
Там, где цвета не могут различать.Запомните, не будет исключенья,А крови цвет имеет ли значеньеТам, где цвета не могут различать?
Ведь не годится для таких затейОн, человек устроен слишком хрупко.По городу грохочет мясорубка…Но главное — предупредить детей.
Остановить! Дать знать издалека!Иначе, дурень, врежется с разбега!Нет, нет! Не бить! Не подымается рука.Жестоко бить больного человека.
Ну хорошо. Не столковались мы.Я буду здесь стоять, как столб дорожный.По крайней мере, будьте осторожны.Сограждане, особенно с детьми…
Но что это? Рассвет? Зеленый свет…Сестра, простите, я сорвал повязку,Я болен, доктор? Лихорадка? Бред?Простите, доктор, это неувязка…
Но главное — предупредить детей.
На ночь
И, отходя ко сну в тиши.Вздохнуть и прочитать, расслабясь.Всех помыслов дневных душиНепредсказуемую запись.
И молвить, счастье затая.Оценивая день свой в целом:— Сегодня, слава богу, яОсобых глупостей не сделал.
Остроумие
— В чем остроумия природа?— Души внезапная свобода.«Меня, — кричит нам, — изреки», —И, словно рыба из реки,Выпрыгивает с языкаНа радость нам и остряка!— А вот наш друг к нам ходит в гости,Он остроумен только в злости.В чем остроумия секрет.Верней, чем пыл его согрет?— Вот вам ответ, если угодно:Во зле душа его свободна!
Вавилон
И я любил веселый грохотДымящих, как вулкан, пиров.И смех, переходящий в хохот,Землетрясенье животов.
Небезуспешные потугиЮнца, задиры и враля.Попасть в объятия подруги.Отталкиваясь от Кремля.
Порой насмешливая лираЗа горечь молодых утратДотягивалась до кумира,Но и кумир давал под зад.
Не голос праведный с амвонаИ не молящиеся лбы,Свалили башню ВавилонаЗахохотавшие рабы.
Что делают вавилоняне?Обломки башни продаютИли, как добрые славяне.Усевшись на обломки, пьют.
И рассуждают об эпохе,О славе башни говорят:— А было все-таки неплохо.Когда кумир давал под зад.
Да и куда глаза корячить.Когда грядущее темно.И глупо дураков дурачить.Смеяться стало несмешно.
Веселью с грохотом и стуком —Заткнись, — кричу, — не до забав!Блаженство — с выключенным звуком.Башкой к столешнице припав…
И если веры остаетсяПоследний, маленький оплот —Не в тех, кто все еще смеется.Скорее в тех, кто молча пьет
И думает: не глас с амвонаИ не молящиеся лбы.Свалили башню ВавилонаЗахохотавшие рабы.
Восстаньте, города и пашни,Чтобы избыть вселенский грех:И глупость вавилонской башни,И этот вавилонский смех!
Монолог старого физика
Склероз бывает благородный.Душе таинственно угодный.Забылась, слава богу, каста.Мой мозг, и это не секрет.Освободился от балластаВсех баллистических ракет.Я не находка для шпиона,Скорей подпорка для пиона.Не помню меры своей лепты:Все формулы ушли в рецепты.Да, в наше время каждый физикБыл в дамском обществе маркизик…Как там? Де Сад? Или Садко?Чтобы ходить недалеко.Сейчас в науке рубят суку.На коей двигали науку.Науку опустили в люк.Должно быть, бериевский трюк.К чертям! Податься бы на юг!Но некуда. По слухам, балтыОтгородились вплоть до Ялты.Нельзя сказать народу:— Мал ты! Но и нельзя сказать:— Велик ты! Все это, знаете, реликты.Народ отнюдь не богоносец.Ему вредна такая лесть.
Другое дело — богопросец —Такому и окажем честь.Но актуальнее сейчас«Критическая масса» масс.Народ не радует реформаБез ясной формулы прокорма.Хранят ее какие сейфы?Напрасно дразните гусей вы!
Пейзаж России после битвы,Хотя снега не замели,Понять возможно, если кит выИли китиха на мели.А что же, если вы не кит?Просить у Запада кредит?Или с дистанции умаСойти, но не сойти с ума?Все это значит — сильный умУстал быть пулею дум-дум.…Я видел на экране Думу,Как бы умов народных сумму.Но Менделеева таблицаЛишь одному могла присниться.Вот ключик к этому замочку:Всяк думающий — одиночка.Стал забывать среди людейСначала имена вождей.Потом начальников своих.Как звать его? Или как их?Иван Иваныч или как там?
А ведь встречались позже как-то.Он все переходил на спичИ зажигался, словно спичка.Он был начальник-невеличка.Ну как его? Иван Ильич?А может быть, Илья Иваныч?Мне вредно напрягаться на ночь.Был в наше время в моде Беккет.Теперь другой. Какой-то РэкетВ любом киоске, говорят.Опасный автор для ребят.Сулят такие тиражиНеслыханные мятежи!Тем более турецкий курдГотовит мировой абсурд.
Фонарик