– И что с того? – спросила я, кусая ноготь большого пальца.
Томас замешкался.
– Ты серьезно говорила об этом?
– О чем именно?
Он словно целую вечность смотрел в мои глаза, продумывая, что сказать.
– Что ты «эмоционально недоступна»?
Он не просто застал меня врасплох, а буквально шокировал.
– Не знаю, что на это ответить, – сказала я.
Молодец, Лииз!
– Это касается всех мужчин или только меня? – спросил Томас.
– Ни то ни другое.
– Просто я… – Теперь он не флиртовал, а проявлял настоящий интерес. – Кто тот парень из SWAT, которого ты оставила в Чикаго?
Я оглянулась, будто за окном седьмого этажа кто-то был и мог меня услышать.
– Томас, я на работе. Почему мы, черт побери, говорим об этом сейчас?
– Если хочешь, можем поговорить за ужином.
– У меня другие планы, – сказала я.
Его лицо напряглось.
– Свидание?
– Нет.
– Если это не свидание, то Сойер переживет.
– Я не собираюсь отменять встречу с ним только потому, что ты хочешь победить в какой-то вашей игре. Это старо как мир. Я уже устала от твоих выходок.
– Тогда решено. Мы поговорим о твоем бывшем ниндзя в моем любимом ресторане в восемь тридцать. – С этими словами он поднялся.
– Нет, не решено. Ничего из этого мне не интересно!
Он огляделся по сторонам и игриво ткнул пальцем себе в грудь.
– Нет, и ты мне неинтересен, – фыркнула я.
– Для федерала ты никудышная врунья, – усмехнулся Томас. Он прошел к двери и открыл ее.
– Что сегодня со всеми?! – воскликнула я. – Вэл ведет себя как чокнутая, и ты сумасшедший… и к тому же самодовольный. Я просто хочу прийти на работу, потом уйти домой и ради разнообразия поужинать не в одиночестве, с кем, черт побери, мне вздумается, без всяких нервов, упрашиваний и соревнований.
Теперь весь отдел пялился в сторону моего кабинета.
Я стиснула челюсть.
– Если у вас нет для меня новой информации, агент Мэддокс, то прошу, дайте мне поработать над текущим проектом.
– Хорошего дня, агент Линди.
– Спасибо, – фыркнула я.
Не успел он закрыть за собой дверь, как вновь заглянул в кабинет.
– Я уже привык, что ты зовешь меня Томас.
– Убирайся из моего кабинета, Томас.
Он закрыл дверь, и мои щеки зарделись, а на губах невольно расползлась улыбка.
* * *По обе стороны улицы струились ручьи, унося городскую грязь и мусор в огромные квадратные канализационные решетки на каждом перекрестке. Пронзительно визжали шины, соприкасаясь с мокрым асфальтом, а я стояла под полосатым навесом и перед большой витриной, на которой была надпись в винтажном стиле «Бруклин Герл».
Я не могла скрыть улыбки из-за того, что не нужно брать с собой пальто. Низкие облака над моей головой были пронизаны лунным светом. Целый день в Сан-Диего то и дело лил дождь, но сейчас я стояла в белой блузке с коротким рукавом, льняном блейзере кораллового цвета и узких джинсах с сандалиями. Мне хотелось обуть мои замшевые босоножки на шпильке, но тогда бы они промокли.
– Привет, – прямо на ухо сказал мне Сойер.
Я с улыбкой повернулась, толкнув его в бок.
– Я забронировал нам столик, – проговорил Томас, проходя мимо нас и открывая дверь. – На троих, верно?
Казалось, Сойер проглотил язык.
Томас изогнул брови:
– Так что? Идем ужинать. Я ужасно голоден.
Мы с Сойером обменялись взглядами и зашли внутрь.
Томас сунул руки в карманы, стоя возле старшей официантки.
– Томас Мэддокс, – сказала молодая девушка, и ее глаза заблестели, – сколько лет, сколько зим.
– Привет, Кейси. У нас столик на троих.
– Сюда. – Кейси улыбнулась, взяла три меню и проводила нас в угловую кабинку.
Сойер сел у стены, а я опустилась на стул возле него, так что Томасу пришлось занять место напротив нас. Сперва оба парня казались довольными такой рассадкой, но когда Сойер придвинул ко мне стул, Томас нахмурился.
Я с подозрением глянула на него.
– Я думала, это твой любимый ресторан.
– Так и есть, – сказал Томас.
– Девушка сказала, ты здесь давно не был.
– Ага.
– Почему? – спросила я.
– Разве ты не приводил раньше сюда свою девушку? – спросил Сойер.
Томас сердито посмотрел на Сойера исподлобья, но потом наши взгляды встретились, и его суровое лицо смягчилось. Потом он опустил глаза и поправил свои приборы и салфетку.
– Последний раз я приходил сюда с ней.
– Ой, – сказала я, и во рту у меня тут же пересохло.
К нашему столику, улыбаясь, подошла молодая официантка.
– Привет.
Сойер поднял взгляд, и его глаза сверкнули, когда он узнал девушку.
– У кого-то сегодня после работы свидание. Я ревную.
Тесса покрылась румянцем:
– Все дело в новой губной помаде.
– Я так и знал, что-то изменилось. – Сойер задержал взгляд на девушке, а потом посмотрел в меню.
Томас закатил глаза и заказал бутылку вина, даже не глядя в меню. Официантка удалилась.
– Ну что? – сказал Сойер, разворачиваясь ко мне вполоборота. – Уже повесила картину?
– Нет, – ответила я, усмехнувшись и покачав головой. – Не понимаю, почему она такая тяжелая. Так и стоит возле стены, там, где я решила ее повесить.
– Странно, что на той стене нет ни гвоздя, – сказал Сойер, стараясь скрыть нервозность.
Томас заерзал на стуле:
– У меня есть кронштейн. Насколько она тяжелая?
– Слишком тяжелая для гипсокартонной стены, но с кронштейном должно получиться, – сказала я.
Томас пожал плечами, выглядел он более расслабленным, чем мы с Сойером.
– Я позже занесу тебе.
Боковым зрением я увидела, как напряглась челюсть Сойера. Только что Томас занял мое время после ужина. Может, другой женщине такое понравилось бы, но я находилась на грани отчаяния.
Тесса вернулась с бутылкой и тремя бокалами. Пока она разливала вино, Сойер ей подмигнул.
– Спасибо, дорогая.
– Не за что, Сойер. – Она едва сдерживала радость, покачиваясь на каблуках. – Э… вы выбрали закуски?
– Запеченные фаршированные кабачки, – сказал Томас, неотрывно глядя на меня.
Из-за его пристального взгляда я поежилась, но не отвернулась. Мне хотелось быть непроницаемой хотя бы снаружи.
– А мне просто хумус, – проговорил Сойер. Казалось, выбор Томаса внушал ему отвращение.
Тесса развернулась на каблуках, и Сойер проследил, как она удаляется назад к кухне.
– Прошу меня простить, – сказал Сойер, показывая, что ему нужно выйти из-за стола.
– Конечно. – Я пододвинулась и встала, пропуская его.
Он с улыбкой прошел мимо меня, а потом направился к уборным, как я предположила, минуя серые стены и фреску в деревенском стиле.
Томас улыбнулся, когда я опустилась на стул. Заработал кондиционер, и я закуталась в блейзер.
– Накинь вот это, – предложил Томас свой блейзер, который по цвету идеально совпадал со стенами. Также он надел сегодня джинсы и коричневые ботинки «Тимберленд».
Я покачала головой:
– Мне не так уж холодно.
– Просто ты не хочешь сидеть в моем пиджаке, когда вернется Сойер. Но он и не заметит, потому что будет увлечен разговором с Тессой.
– Меня не заботит, что думает или чувствует Сойер.
– Тогда зачем ты пришла сюда с ним?
В голосе Томаса не было укоризны. Говорил он вовсе не громким и требовательным тоном, как всегда, отчего его слова смешивались с общим гулом ресторана.
– Сижу-то я не напротив него. В данный момент я здесь с тобой.
Уголки губ Томаса поползли вверх. Казалось, ему понравилось это замечание, и я мысленно поругала себя за вспыхнувшие внутри меня чувства.
– Мне нравится это заведение, – сказала я, оглядываясь. – Оно чем-то напоминает тебя.
– Я раньше его обожал, – проговорил Томас.
– А теперь нет. Все из-за нее?
– Мое последнее воспоминание об этом месте – это последнее воспоминание о ней. Аэропорт не в счет.
– Значит, она тебя бросила.