– Могу поспособствовать, – сказала я, убирая волосы с лица. – Трент? – спросила я, кивая на мобильник.
Томас опустил глаза, потом опять посмотрел на меня:
– Ага.
– Что тебя так расстроило?
Томас замешкался, очевидно, он не хотел отвечать.
– Трент говорил про мальчишник Трэвиса.
– И?
– Он будет всех развлекать.
– И?
Томас нервно заерзал на сиденье.
– Он, э… заключил пари с Камиллой.
Томас покачал головой:
– Некоторое время назад она согласилась выйти за него, если он совершит что-нибудь безумное и нелепое. Так он и поступит на мальчишнике Трэва, а потом он… – Томас уставился в пол. Выглядел он опустошенным. – Он попросит руки у Камиллы.
– У твоей бывшей.
Томас медленно кивнул.
– Той, которую ты все еще любишь. И ты поцеловал меня, чтобы забыть про это?
– Да, – признался он. – Прости. Это было подло с моей стороны.
Мне очень хотелось разозлиться на Томаса. Но как я могла сердиться, если мечтала о его поцелуе с момента нашей первой встречи? И как я могла ревновать? Совсем скоро женщина, которую он любил, обручится, а он сам чуть ли не благословил их союз. Однако эти разумные доводы меня не успокаивали. Я завидовала женщине, которую никогда не встречала и которая никогда не будет с Томасом. Я не могла злиться на него, но вот на себя – еще как.
Я дернула дверцу:
– Пятый отряд собирается на совещание в три часа.
– Лииз, – позвал меня Томас.
Я ушла так быстро, как позволяли каблуки, и заторопилась к лифту.
Когда дверцы захлопнулись за мной, я оказалась в тишине, наблюдая за цифрами на табло. В лифте сменялись люди – агенты, ассистенты, руководство города, и все говорили приглушенными голосам, едва слышно.
Когда на седьмом этаже двери разъехались, я вышла наружу и попыталась по-быстрому проскочить мимо кабинета Маркса. Он всегда приходил рано, а Вэл обычно была у него, развлекая своей болтовней. Я проскочила мимо открытой двери, услышала голос Вэл и по-быстрому миновала дверь с кодовым замком. Потом завернула за угол первого бокса, прошла следующие два и нырнула в свой кабинет, закрываясь там.
Усевшись на свой трон, я повернулась спиной к стеклянной стене и уставилась на книжную полку и раскинувшийся передо мной город. Я услышала стук в дверь, но проигнорировала его, а потом кто-то сунул папку в ящик на моей двери, оставляя меня наедине с самой собой. Прячась за высокой спинкой кресла и накручивая на палец длинную черную прядь волос, я думала о поцелуе, о прошлой ночи и каждом мгновении, когда оставалась тет-а-тет с Томасом, с момента нашего знакомства.
Он по-прежнему любил Камиллу. Я же не понимала и, что хуже, сомневалась в собственных чувствах. Но я знала одно – Томас мне не безразличен. Честно говоря, это было грандиозное преуменьшение. То, как откликалось мое тело на его присутствие, просто одурманивало. Такое невозможно было игнорировать. Я желала Томаса так, как никогда не желала Джексона.
Но стоило ли это тех сложностей, что могли возникнуть на работе? И в моей душе.
Я вытащила прядь волос изо рта, поняв, что жую ее. С детства не возвращалась к этой привычке. Томас был моим соседом и начальником. Нелогично и неразумно пытаться стать кем-то бо́льшим, и, если я хотела держать ситуацию под контролем, нужно с этим смириться.
Дверь в мой кабинет резко распахнулась.
– Лииз?
Пришел Томас.
Я медленно повернулась и выпрямила спину. Тревога в его взгляде сводила меня с ума. Томаса разрывало на две части, как и меня.
– Все хорошо, – сказала я. – Я злюсь не на тебя.
Он закрыл дверь, прошел к одному из кресел и сел. Подался вперед, ставя локти на стол.
– Это ни в какие ворота не лезет. Ты такого не заслужила.
– Минутная слабость. Я понимаю.
Он ошарашенно уставился на меня.
– Лииз, ты не минутная слабость.
– Передо мной стоит цель, которую я намерена достичь. Чувства, которые могли возникнуть у меня к тебе, не встанут на пути к этой цели. Иногда я забываюсь, но всегда возвращаюсь к исходному плану – плану, в котором нет места для отношений.
Томас пытался переварить мои слова.
– Именно это случилось между вами с Джексоном? Он не входил в твои планы на будущее?
– Дело сейчас не в Джексоне.
– Ты про него почти не рассказываешь, – сказал Томас и откинулся в кресле.
Вот черт! Я совсем не хотела начинать этот разговор.
– Потому что в этом нет нужды.
– Разве вы не были помолвлены?
– Тебя это не касается, но да.
Томас изогнул бровь:
– И что, совсем ничего? Ты и слезинки не пролила?
– Такое… не для меня. Я напиваюсь.
– Как в ту ночь в «Каттерсе»?
– Именно как в ту ночь. Так что у нас равный счет.
Томас приоткрыл рот от удивления, даже не пытаясь скрыть задетое самолюбие.
– Ничего себе. Понятно.
– Томас, ты как никто другой должен меня понять. Перед тобой стояло такое же решение, когда ты был с Камиллой. И выбрал ты Бюро, так?
– Нет, – уязвленно сказал он. – Я пытался сохранить и то и другое.
– Вот эта черта мне в тебе не нравится.
– Очень жаль. Придется теперь иметь с ней дело.
Я дерзко посмотрела ему в глаза. Томас хотел что-то сказать, но тут постучали, и дверь приоткрылась.
– Агент Линди? – услышала я ровный и звонкий голос, идущий из коридора.
– Да? – спросила я, увидев на пороге Констанцию.
– К вам посетитель. Я привела его наверх.
Не успела я спросить, кто вообще мог прийти сюда, как из-за Констанции появился Джексон Шульц и остановился в проеме.
– Вот дьявол, – выдохнула я.
Джексон был в рубашке цвета берлинской лазури и галстуке с узором. Таким разодетым я видела его лишь в тот вечер, когда он сделал мне предложение, да и на похоронах агента Грегори. Оттенок рубашки подчеркивал синие глаза Джексона. Раньше они очень мне нравились, но сейчас я видела лишь то, что они были столь же круглыми, как и его лицо. Джексон всегда поддерживал себя в хорошей физической форме, но из-за побритой налысо головы он казался слегка полноватым.
Чем больше времени мы проводили вместе, тем заметнее становились его менее привлекательные черты и привычки – то, как он после еды цедил пищу сквозь зубы; наклонялся набок, когда пускал газы, даже в общественном месте, и не всегда мыл руки после того, как провел в уборной около получаса. Меня воротило даже от трех глубоких морщин на его загривке.
– Ты кто, мать твою, такой? – спросил Томас.
– Джексон Шульц. Чикагский SWAT. А ты кто такой?
Я поднялась:
– Спецагент Мэддокс занимает пост ПООСа в Сан-Диего.
– Мэддокс? – Джексон равнодушно усмехнулся.
– Да, тот самый засранец, который всем тут заправляет. – Томас глянул на Констанцию. – У нас вообще-то совещание.
– Простите, сэр, – сказала Констанция без капли сожаления.
Меня ей не одурачить. Она рассказала Томасу, какой кофе мне купить, а как только узнала, что в здании Джексон, сразу же привела его в мой кабинет – напомнить своему боссу о конкуренции. Я и не знала, стоит ли мне приструнить ее или просто рассмеяться, но, очевидно, она заботилась о Томасе. К тому же мне было приятно осознавать, что Констанция считала меня достойной того, чтобы сводить со своим начальником.
– Агент Мэддокс, мы как раз заканчивали, не так ли? – проговорила я.
Томас посмотрел на меня, потом вновь на Джексона:
– Нет. Агент Шульц, черт его дери, может подождать снаружи. Констанция?
Она улыбнулась лишь уголком губ:
– Конечно, сэр. Агент Шульц, следуйте за мной.
Джексон не сводил с меня глаз, пока наконец не удалился следом за Констанцией.
Я сощурилась, глядя на Томаса:
– Это было необязательно.
– Почему ты не рассказала о его визите? – рявкнул Томас.
– Ты думаешь, я знала?
Он слегка расслабился.
– Нет.
– Чем быстрее ты запустишь его сюда, тем быстрее он уйдет.
– Я не хочу, чтобы он был здесь.
– Прекрати.