Я взглянула на небо и заметила, как вдалеке, на окраине города, сверкнула молния. В ненастную погоду будет намного проще работать.
Я толкнула двойные стеклянные двери и отряхнулась, забрызгав дождевыми каплями ковер. Несмотря на то что я промокла, меня не покидало хорошее настроение.
Я с широченной улыбкой посмотрела на агента за столом. Она вовсе не разделяла моей жизнерадостности или того, что я куда-то вообще пошла в дождь. Моя улыбка померкла, и я прокашлялась.
– Спецагент Мэддокс здесь?
Она пристально посмотрела на мой бейджик, потом кивнула в сторону коридора:
– Он в комнате допросов номер два.
– Спасибо, – сказала я.
Я прошла к двери с кодовым замком и слегка нагнулась, прислонив бейджик к черному квадрату на стене. Мне показалось, что выгляжу я нелепо, поэтому я пообещала себе, что в скором времени подберу съемный держатель для бейджика.
Пискнул замок, и я вошла внутрь. Проследовала по коридору, миновала одну дверь и увидела, что Томас стоит в одиночестве и наблюдает за тем, как агент Гроув допрашивает неизвестного подозреваемого – угрюмого долговязого азиата в ярком спортивном костюме.
– Агент Линди, – сказал Томас.
Я скрестила руки на груди, осознав, что моя белая блузка промокла, к тому же я слегка продрогла.
– Как долго уже ведется допрос?
– Не слишком долго. Подозреваемый готов сотрудничать.
Я вслушалась в разговор на японском языке и тут же нахмурилась.
– Зачем ты проделала весь этот путь? – спросил Томас.
– У меня возникли вопросы по поводу записи разговоров, сделанных Гроувом. Мне нужно твое разрешение, чтобы переговорить с ним.
– По делу якудза?
– Да.
Томас безучастно хмыкнул:
– Твоя цель здесь находится под грифом секретности.
– Кто-то оставил в моем ящике на двери целую стопку его отчетов. Полагаю, Гроув знал, что я тоже специалист в этой сфере, и хотел, чтобы я на них взглянула.
– Предположения бывают опасны, Лииз. Это я их там оставил.
– А…
– Ты что-то нашла?
– Много чего.
Я посмотрела сквозь стекло на трех людей, находившихся внутри. В углу сидел еще один агент и со скучающим видом делал записи.
– А это кто? – спросила я.
– Питтман. Он разбил уже третью машину и какое-то время будет занят лишь бумажной работой.
Я посмотрела на Томаса, но не смогла ничего прочесть по его лицу.
– Ты, кажется, не очень удивлен тому, что я нашла кое-какие расхождения, – сказала я, глядя на Гроува сквозь зеркало одностороннего видения. – Вот, – сказала я, тыкая в него пальцем. – Сейчас он перевел, что одиннадцать бывших членов группировки якудза живут в здании, которое также является приютом для других подозреваемых Бюро.
– И что?
– Наш подозреваемый сообщил, что они на самом деле действующие члены якудза, и их количество – восемнадцать, а не одиннадцать. Гроув переводит неправильно. Либо у него поганый японский, либо он ненадежный агент.
Агент Гроув поднялся и покинул комнату, оставляя подозреваемого наедине с агентом, который вел запись. Он неторопливо вышел, закрыв за собой дверь. Увидев нас, он слегка замешкался, но лишь на долю секунды.
– Агент Мэддокс, – гнусаво проговорил он.
Его пальцы едва заметно дрожали, когда он поправлял очки на переносице – может, другой бы на это не обратил внимания, но только не я. Гроув был пухленьким краснощеким мужчиной с темными, почти черными, глазами. Жиденькие усы подрагивали с каждым его словом.
Томас указал на меня рукой, в которой держал стаканчик с кофе.
– Это агент Линди, новый руководитель Пятого отряда.
– Я слышал это имя, – сказал Гроув и внимательно посмотрел на меня. – Вы из Чикаго?
– Родилась и выросла там.
На его лице появилось знакомое мне выражение – обычно после этого человек спрашивал меня, кореянка, японка или китаянка ли я. Он пытался понять, говорю ли я на том языке, с которого он переводил, допуская ошибки.
– Может, вам стоит зайти внутрь и помочь. У него странный акцент. Постоянно сбивает меня с толку, – сказал Гроув.
Я пожала плечами:
– Мне? Я не говорю по-японски. Но хотела бы научиться.
– Может, тебе с ней поработать, Гроув? – подал голос Томас.
– Будто у меня есть на это время, – проворчал тот, потирая вспотевшие ладони друг о друга.
– Просто идея, – сказал Томас.
– Я за кофе. Увидимся позже.
Томас коротко кивнул, ожидая, когда агент Гроув покинет помещение.
– Молодец, что подловила его, – сказал Томас, глядя, как Питтман рисует закорючки.
– И как давно ты об этом знаешь? – спросила я.
– Подозревал его как минимум три месяца. И убедился, когда промахнулся с арестами – вошел в пустую комнату, хотя знал, что за два дня до этого она кишела членами якудза.
Я изогнула бровь, а Томас пожал плечами:
– Я собирался отдать ему на перевод Титул Три, который мы получили по парням Бенни в Вегасе, но после провала с арестами передумал. Поэтому и решил привлечь нового сотрудника, специалиста получше.
– Кого-то, кто не был бы двойным агентом?
Томас повернулся ко мне со слабой улыбкой на губах:
– А ты думала, зачем я вызвал тебя сюда?
– Ты арестуешь его? – спросила я. – Как ты поступишь?
Он пожал плечами:
– Сомневаюсь, что мы будем использовать его в качестве переводчика.
– Я серьезно, – скривилась я.
– И я.
Томас прошел вместе со мной по коридору, потом на стоянку. Он выбросил стаканчик и открыл зонт.
– Лииз, тебе бы тоже стоило приобрести такую штуку. Весна все-таки.
Мое имя Томас произнес менее едким тоном, чем прежде. На этот раз оно соскользнуло с его языка с нежностью и лаской. Хорошо, что из-за дождя мы могли идти так близко друг к другу, подумала я.
Я обходила лужи, внутренне наслаждаясь каждым моментом, а Томас пытался удержать зонт над моей головой. Наконец он сдался и приобнял меня за талию, прижимая к себе. Встреться нам на пути лужа, он бы запросто поднял меня.
– Раньше я не любил дождь, – сказал Томас, когда мы остановились перед дверьми, ведущими в холл. Затем отряхнул зонтик. – Но теперь, возможно, изменю свое мнение.
Я задрала голову и заулыбалась, пытаясь скрыть совершенно абсурдное головокружение, которое возникло из-за столь невинного флирта.
Переступив за порог основного корпуса, Томас вновь стал прежним ПООСом.
– К концу дня предоставь ФД-три-ноль-два по тем расхождениям, что ты обнаружила. Мне нужно отчитаться перед ООСом.
– Есть, сэр, – сказала я, поворачиваясь к лифту.
– Лииз?
– Да?
– Ты сегодня идешь на тренировку?
– Не сегодня. Я обедаю с Вэл.
– Ясно.
Я с восторгом заметила нотку разочарования в его взгляде.
– Но завтра пойду.
– Понятно, – сказал он, пытаясь стойко выдержать удар по самолюбию.
Если бы он выглядел еще чуточку несчастнее, я бы точно не сдержала улыбки, грозившей вырваться на поверхность.
Я зашла в лифт, и весь трепет, который я ощущала, вмиг испарился. Вместо этого я всерьез разозлилась на саму себя. В ночь нашего знакомства я выставила Томаса из своей спальни, потому что не сомневалась, что буду наслаждаться свободой. Отношения с Джексоном душили меня, а перевод на новое место казался идеальным выходом из ситуации.
Но почему, черт побери, я так себя чувствую из-за Томаса? Если откинуть в сторону мое мнение насчет новых отношений, а также его нрав и все пережитое им, почему рядом с ним я теряю рассудок?
В чем бы ни была причина, нужно с этим разобраться. Необходимо сосредоточиться на выполнении нашего задания на острове Сент-Томас, а нечто столь сумбурное, как глупые чувства, делу не поможет.
Дверцы лифта разъехались, и я увидела сияющую улыбку на лице Вэл. Коллега взглянула на меня, и ее хорошее настроение улетучилось.
– Лииз, ты что, не слышала про существование зонта? Бог ты мой!
Я закатила глаза:
– Ты ведешь себя так, будто я по уши в собачьем дерьме. Я всего лишь попала под дождь.