Читать интересную книгу Ишма. Всадница Смерти. Хроники Эпохи Взлета [СИ] - Дина Полоскова

Тихий плеск серых волн и запах речной тины сменяется громовыми раскатами – тысячи дочерей племени Безгрудых едут на сарматов под предводительством новой царицы.

Зенона немного оглядывается назад – теперь это ее войско. Наездницы в коротких туниках, с перекинутыми по обе стороны крупа коня сильными ногами, скачут вперед в одинаковых позах: спины их практически лежат параллельно земле, воительницы отдыхают перед боем. У некоторых сестер на руках дочери, присосавшиеся к материнской груди. Сыновей племя Безгрудых никогда не кормит своим молоком. Сегодня Зенона встретит своего мужа и вскоре тоже сможет взять крохотную дочурку в седло.

***

Каждое пробуждение напоминало пытку. И Ишма знала, что Кшетти сейчас еще хуже. Но девушка пока держалась. Обе они держались. Из последних сил.

Активация спасательных капсул практически в последний момент смешала планы Ри. "Биоматериала", вырученного с флотилии, катастрофически не хватало. И не хватит, мстительно думала Ишма. Люди спаслись. Вот только ей и остальным от этого не жарко и не холодно. Так получилось, что их по-прежнему держали всех вместе, впятером. Надо сказать, чувство юмора Мая Полонски нередко разряжало обстановку. Да и присутствие рядом Романа… Ишма никому не признавалась, конечно, но даже видеть его, обнимающего Кшетти, было лучше, чем остаться сейчас одной. Так получилось, но почему-то рядом с Веселовым девушка чувствовала, что не одна. Остальных для нее как будто не существовало. Вообще. Никакого эмоционального отклика. Точнее, какой-то отклик был, но не сравнить с тем, что вызывал Веселов одним своим присутствием. Улыбкой, спрятанной в уголке рта. Теплым умным взглядом. Озорной мальчишеской челкой, падающей на высокий загорелый лоб. Назар мог сколько угодно бросать на нее долгие взгляды, бесполезно. Ишма ничего не чувствовала. Полонски… Его болтовня нередко помогала отвлечься от мыслей о неминуемом. Все они здесь смертники. Остается только надеяться, что смерть эта не будет слишком позорной, не слишком уж недостойной человека. Ишма, как и остальные пленники, очень не хотела в "загон".

Каждое действие Кшетти, будь то слезы, смех, тихие звуки голоса или медленное хождение по камере по-прежнему жутко раздражало Ишму. Впрочем, неприязнь была более чем взаимной. Нахождение рядом было для девушек почти невыносимым физически.

И если присутствие Веселова вдохновляло Ишму на то, чтобы быть благородной, сильной, бесстрашной, то наличие рядом этой самой "ощипанной курицы" вызывало одни лишь противоположные эмоции.

Хотя. Не все ли равно. Они обречены. Кшетти напрасно ждет, что ее семья не допустит безвестного исчезновения дочери. Организует спасение.

Ишма отлично понимала, что ни о каком их спасении не может идти речи. И остальные были с ней солидарны. Правда, ни Ишма, ни мужчины не делились своими выводами с Кшетти.

Вряд ли кто-то сунется в этот сектор без целого флота в несколько боевых эскадр. А это уже не спасательная операция, а конфликт. И не просто конфликт, а межгалактического масштаба. Люди против нагов и инсектов. Смешно даже предположить, что Альянс пойдет на такое.

Для того чтобы как-то покрыть услуги нагов, ученой пришлось отдать во временное пользование драгоценный, таким трудом добытый, биоматериал. На время, конечно.

Ишме, Кшетти, Роману, Назару и Маю каждый день вливали синтетическую кровь. Перерабатывая которую, организм делал ее родной. А затем кровь сцеживалась и шла на лакомство нагам. Кшетти было хуже всего. По непонятным причинам, крови у нее брали больше, чем у остальных, даже мужчин, а еще раны от игл очень плохо заживали. Кровь девчонки сворачивалась медленно, и, судя по всему, делала это каждый раз с все большей неохотой.

Тут не надо быть предсказателем, чтобы знать, что Рикона возьмет ее первую для опытов. Ишма уже знала, для каких – Роман объяснил ей. Вживление биоматрицы. И перевод в "загон".

Рикона, кстати, изучала и эмоциональные связи между разумными существами. И поэтому была не против, когда один пленник сопровождал другого – в загон. Не два, не три, не четыре – только один. Для наблюдения – вполне достаточно. Ишма знала, что вчера туда отправились два фиксианца, из соседнего отсека лаборатории.

За Кшетти пришли, чтобы отвести на "процедуры". Так "сотрудники лаборатории", наги и люди, называли процедуры по забору крови. Вся камера уже вернулась с оных, и корчилась на полу – от синтетической крови Ишму всегда сильно и болезненно мутило, когда каждый вздох, каждый посторонний звук причинял боль. Остальные были не в лучшем состоянии.

Сделав над собой усилие, Веселов тяжело опустился рядом с Ишмой. По взгляду гала-следователя, Ишма поняла, что у него к ней разговор. По выражению лица – что разговор серьезный.

Ишма слабо улыбнулась. На осунувшемся лице показались задорные ямочки. Веселов улыбнулся в ответ. За короткое время плена, не смотря на открытую вражду девушек, Ишма Кроули стала для него настоящим другом. Который не продаст и не предаст. Которому Веселов смело доверил бы прикрывать спину. И сейчас он хотел посоветоваться с девушкой. По сатирической задумке фортуны – по поводу Кшетти.

Мужчина знал, что не сможет отпустить возлюбленную одну в "загон"… Не сможет больше оставаться рядом с маленькой героиней с черными, как сам космос, глазами, которая держится до последнего ради него. Роман был далеко не дурак, все видел, все понимал.

– Кшетти заберут, – сказала он Ишме.

– Ты должен быть с ней, – Ишма протянула руку и слабо пожала ладонь Веселова.

– Я слышал сегодня "на процедурах", что, скорее всего, завтра.

– Может, повременят, – к ним подсел Назар.

Полонски заинтересовано посмотрел на друзей.

– Если удастся проникнуть в радиорубку… Есть шанс, что им будет какое-то время не до того.

– Да ты, никак, бредишь, – скривилась Ишма. – Как туда попадешь?

– Не без помощи одной очаровательной нагини.

– Если ты еще раз употребишь данный эпитет в адрес местной ползучей гадины…

– Я понял, Ишма, меня ждет такая расправа, что даже загон покажется землей обетованной.

– Прогиб засчитан.

– Только вот, прости, не могу удержаться от вопроса, ты меня будешь, как обычно пепелить взглядом, али какую новую пытку придумаешь? Потому что, если как обычно, то я, пожалуй, сдюжу…

Ишма запустила в Назара тапочкой. Не долетела. Но она, правда, и не очень-то метилась. Назар, как обычно, засмеялся. Как делал это всякий раз, когда она на него злилась. Правда, Ишма никогда не злилась всерьез. Ни на кого из "сокамерников". Роман – вообще отдельная песня. А остальные, даже противная Кшетти, стали для нее, если не "своими", то и всяко "не чужими". В конце концов, в свете последних событий… И нахождения в эпицентре нагов, в лаборатории сумасшедшей ученой… Ишма начала испытывать к Назару, Маю и Кшетти, если не дружеские чувства, то во всяком случае не враждебные. Конечно, она бы не доверилась слабой и глупой "ощипанной курице", как не рассчитывала бы и на профессора, но все же сказать, что они были для Ишмы посторонними, больше было нельзя.

– Так что там с нагини? – спросила она Назара. – У вас роман?

Все, находящиеся в камере, даже Ишма, расхохотались. Даже профессор, который в силу возраста хуже всех переносил синтетическую кровь, не сдержался.

Вообще они только и делали, что смеялись. Ругались в шутку, подначивали друг друга, делились воспоминаниями и смеялись. Корчились на полу в судорогах, захлебывались в потоках рвотных масс, засыпали от усталости над унитазом и смеялись. Над собой, друг над другом. Оказывается, смеяться можно почти над всем. Хотя, почему почти. В обители нагов и в ситуации, в которую они попали, оказалось, что даже самый черный юмор может быть весьма приятным. И вполне доступным даже "ощипанной курице".

– Роман, дорогая, – осклабился Назар. – Настолько бурный, что она назначила мне свидание этим вечером. Правда, попросила взять подружку. Угадай, о ком я сразу подумал?

О том, что нагам не хватало крови, которую определяла им Рикона, Ишма знала. То есть порции было достаточно, но они хотели еще. И не скрывали этого. Понять, чем они мотивируются, не представлялось возможным. Тут человеческая душа – потемки, а это вообще наги. Но тем не менее им всем время от времени наги делали предложение: мол, улетим отсюда, только ты и я… Зачем тебе отдавать свою кровь десяткам моих братьев и сестер, а потом идти на опыты… Я тебя спасу… Побудешь со мной – а потом и вовсе помогу тебе добраться до своих… И прочее в таком духе.

То, что на Назара положила глаз Шая, и вовсе ни для кого не было секретом. Черноволосая нагини предпочитала именно его кровь. Но все же, когда поступало предложение о "свидании" от нага или нагини, обольщаться не стоило. Тех, кто верил и соглашался, находили потом обескровленными в лабиринте коридоров лаборатории, занимавшей небольшой, но все ж таки целый астероид. И ведь все равно находились такие, что соглашались. Потому что надеялись. Потому что надо было на что-то надеяться.