тем квадрантом, застыли вокруг немыслимой сущности.
И вот тогда его щупальца, подобно карающим мечам, опустились на хрупкие бока левитонов. Я поморщилась, не слыша предсмертные вопли людей и антроптеров, управляющих этими антигравитационными чудесами, но воочию представив их. Щупальца окрасились охристо-сияющей и багровой кровью, которая тут же впиталась в плоть монстра. И тогда мы услышали его голос, звеневший посреди наших черепов отголоском древнего прошлого.
«Нет выхода из вод прибрежных,
Нет вывода средь моря лжи.
Упасть, принявши неизбежное?
Иль воевать за миражи?
Вам сделать выбор до заката:
Сбежать, отдаться, умереть.
Пойдёт войной сестра на брата,
И промедленье значит смерть.
100 жертв по выбору людскому,
Лишь 100 законченных существ.
И будет торжество живого,
И остальных оно не съест.»
Поднявшись ещё выше, роковое создание зависло над нами, раздувшись после жатвы, и его тень накрыла солнце. Спустя долю мгновения я почувствовала, что мы падаем. Негромко выругалась. Всё-таки земная техника, несмотря на всё её видимое несовершенство, не перестаёт работать, если солнечные лучи внезапно исчезают за горизонтом или скрываются за набежавшей шаловливой тучкой. А крылья антроптеров — результат долгой эволюции и генной инженерии — работали только от столкновения с фотонами. Я мысленно вознесла молитву всем известным и неизвестным мне богам, после чего обняла внезапно обмякшее тело жреца, сгруппировалась и приготовилась к жёсткому приземлению. К счастью, мы падали ровно на то же место, с которого взлетели. Ухватившись за края додекаграммы во время падения, я, ценой сломанных пальцев, сумела смягчить наше обрушение на грешную землю. В спине что-то ощутимо хрустнуло, дыхание сбилось, и тёмный фонтанчик крови брызнул из моего горла, когда мы грянулись наземь.
Леррг, упавший на моё тело, остался невредим, зато хотя бы пришёл в сознание. Верно оценив ситуацию, он не стал стенать и причитать надо мной, а поднял на руки, и, не обращая внимания на мои громкие стоны, потащил к целителю.
Широко распахнув глаза, на которых выступили слёзы боли, я сосредоточилась на знании, казавшемся мне наиболее абсурдным в этом мире, лишь бы не потерять сознание. Целители этого мира могли по мановению руки вылечить не только синяки и царапины, или случайную простуду, но даже поднять на ноги мертвецов. Правда, только антроптеров — на нас их «магия солнца» не действовала в полной мере. Или же они просто приберегали свои тайны от коварных инопланетян.
По лицу Леррга, вместо золотисто-белого ставшего синим, я поняла, что со мной что-то не ладно. Кроме того, каждый шаг лиосси, чьи безвольно поникшие крылья тащились за ним, как парус в безветрие, сопровождал зловещий звук текущей жидкости. Кажется, я всё-таки успею исчезнуть из этого мира до того, как чудовище пожрёт несчастных жителей Эльвьеры.
Я тихонько засмеялась, ощутив резкую боль в районе груди, и Леррг с ужасом посмотрел, как из моего рта потекла алая струйка. Дышать стало практически невозможно, и я впала в полузабытье.
— … всё равно не жилец, рёбра проткнули лёгкие…
— …дорога мне!
— …нельзя…человек…
— …обряд иммортализации…
…может стать не-мёртвой…
— …ов на всё!
Еле ворочая языком, я простонала:
— Оставь меня, позаботься о своих прихожанах.
Но целитель и жрец даже не слушали меня, продолжая свой непонятный моему воспалённому сознанию спор. Наконец, тьма накрыла меня, и я перестала существовать.
ххх
Жемчужные купола столицы амфибий Амбраксиса уже давно скрылись под водой, и ни один лиосси никак не мог поверить в то, что их всё-таки бросили.
— Я бы убил их всех, будь у меня такая возможность! — закричал не в меру голосистый пилот левитона.
И, к глубочайшему сожалению Леррга, большинство поддержало пилота.
Резко развернувшись — так, что его уныло обвисшие крылья мазнули по щеке одного из задир, — он ушёл в один из широких переулков, радиально расходящихся от общей площади, в сторону лиатаэла, здания правления Лириллиата, старейшин расы лиосси. Будучи верховным жрецом, он не мог пропустить их заседания, ведь его голос был одним из решающих.
— Мы не можем допустить, чтобы неизменные решали за вольный народ лиосси! — возопил то-э-тон, второй по значимости правитель после стеллмара. — Мы сами будем решать свои дела!
— Я предлагаю отдать неизменных, потому что это они привели к нам этого зверя, ну, и предателей амфибий заодно, — кровожадно ухмыльнулась Эссилин, заседающая.
Раздались возгласы в поддержку её плана.
— Нет! — рявкнул Эно. — Мы немедленно нападём на неё, используя лазерный шторм.
Все сразу же сникли. В мирное время голос Наводящего Ужас не имел никакого веса, зато во время войны или чрезвычайных ситуаций он был решающим. К сожалению, у антроптеров не было стратега более талантливого, чем Эно.
Заседающие с надеждой посмотрели на Леррга, сидящего практически под самым световым окном на переплетённой из тонких хрустальных паутинок сети, но его лицо было непроницаемо мрачным. Стон отчаяния от нежелания отдавать кому-либо власть ещё долго разносился под сводчатым чёрным потолком.
ххх
— Ты не стал им мешать? Почему?
Леррг, в чьих глазах плескалось отчаяние, разбавленное золотым огнём решимости, посмотрел на меня. Его глаза на мгновение потеплели.
— Они должны сами прийти к решению на этот раз. Я слишком плохо воспитывал свою паству, ни одно из этих существ не знает, что такое милосердие.
— И ты думаешь, что…
Он снял с головы тиару, отошёл переодеться за панель из мрака, и через мгновение предстал предо мной в боевом облачении: облегающая переливающаяся ткань, полностью закрывшая его тело, почти мгновенно начала работать, и антроптер полностью пропал из поля моего зрения. Я могла лишь слышать его дыхание, определяя местоположение Леррга по звуку гулких шагов.
— Да, — сказал он после долгого молчания, — амфибии, как существа более миролюбивые и кроткие, предпочли скрыться с поля боя. Будучи не воинами, они выжидают, пока мы перейдём в нападение, прекрасно зная породу лиосси. А потом…
Я нахмурилась, безуспешно ища его взглядом. На мгновение даже испугалась, что он мог исчезнуть, как блик на воде, которую накрыла тень. Запаниковала.
Мой рот накрыли его мягкие губы. Сердце, кажется, всё-таки пропустило бы удар, если бы оно ещё билось. Он отстранился спустя всего пару мгновений, и я подумала, что мне показалось.
Но Леррг вздохнул над моим плечом, и тихо прошептал:
— Что ищет во тьме вековечной фотон, стремясь в бесконечность, и умирая снова и снова? Тебя…
Ощущение присутствия пропало, и я почувствовала, как похолодело в груди.
Это было признание в любви — так, как это звучит на языке лиосси.
ххх
Лазерный шторм, запущенный причудливым механизмом, напоминающим крылатого кита, окутал чудовище. Однажды я сама видела, как