Царящая на протяжении получаса тишина в комнате связи была неожиданно прервана прозвучавшим, откуда не возьмись, монотонным голосом, вызывающим кого-либо из персонала. Ответил Джим. На другом конце провода голос сообщил о тяжелом состоянии Марвина и попросил как можно скорее прийти в медицинский комплекс. Джим мгновенно ответил согласием и напарники, на ключ, заперев за собой дверь и выйдя из здания, отправились в направлении, неподалеку возвышающегося, одноэтажного сооружения.
У входа стоял крупный «детина».
«Один из санитаров, что приходил с носилками» — в уме отметил Рассел. — Второго, поблизости видно не было. Небрежно бросив окурок мимо чугунной урны, «мясник» повел прибывших людей за собой. Миновав пятнадцатиметровый коридор, «детина» остановился у преграждающей путь двери и после жеста — вам сюда, быстро ретировался.
Никакой таблички на двери не было. Джим в нее постучал. Раздался гипнотический голос, недавно слышимый коллегами по внутренней связи. Голос приглашал войти.
Приятели вторглись в чуждое им пространство химической лаборатории. Комната представляла собой идеально ровный квадрат, стены которого повсеместно были обрамлены шкафами со стеклянными дверцами. Стеллажи шкафов наполняли многочисленные мензурки, изогнутые из стекла трубки и прочая утварь необходимая для работы со сложными реагентами. От всего этого многообразия, кажущихся страшными Расселу приспособлений, его передернуло.
— Проходите.
Голос привлек внимание вошедших. Говорил, стоявший в центре комнаты, склонившись над койкой, маленького роста, седовласый с плешью на макушке старичок. Джим сделал несколько шагов вперед, но не стал близко приближаться к старику-полурослику. Рассел последовал примеру напарника.
— Это вы нас попросили прийти? — спросил Джим.
— Да, молодые люди, — ответил не отрывающийся от работы, стоявший спиной старик.
— Мы могли бы зайти попозже! — в надежде промолвил Рассел. Его явно пугало это место.
Старикашка в белом халате быстро двигал руками, что-то выковыривая из лежавшего перед ним тела.
— Нет-нет! — гипнотическим голосом проговорил старичок. — Я почти закончил. — Осталось только зашить.
Рассела вновь передернуло.
— Проходите, присаживайтесь, не стойте там, а то я неудобно себя чувствую.
«Это он неудобно себя чувствует?!» — подумал, стремящийся к побегу, Рассел.
Джим, увлекая за собой приятеля, направился к четырем стульям, выстроившимся шеренгой вдоль шкафов. Когда напарники присели и до того как Рассел успел закинуть ногу на ногу, Джим поднял голову и обнаружил, что на медицинской койке лежит Марвин, а старик зашивает искромсанное плечо паренька.
— Что вы с ним сотворили? — вскочив, завопил очкарик.
Старикашка резко повернул голову, а Джим, увидев лицо «мастера», от испуга отшатнулся назад и если бы Рассел его не остановил, то ударился бы головой о стеклянную дверцу шкафа и наверняка поранился бы. Плюхнувшись на пятую точку, Джим продолжал вглядываться в лицо маленького «мясника». Оказалось, что бояться было нечего: всего-навсего заляпанная кровью у рта повязка и большое зеркало на лбу.
— Успокойтесь молодой человек. — Гипнотически простонал старик. — Я всего лишь пытаюсь спасти жизнь этому легкомысленному юнцу. Надо было ему сразу обратиться ко мне, как только он почуял неладное. Позвольте представиться. — Старичок выдержал многозначительную паузу. — Меня зовут доктор Хиггентс.
Оказалось, что низкорослый старикашка был не мясником, а первоклассным хирургом и числился на базе как «главный хирург Хиггентс».
Рассел посмотрел на плечо Марвина. След от заражения растаял, а десять аккуратных швов говорили о высоком профессионализме врача.
— Что, впечатляет? — поинтересовался, вытирающий руки, специалист.
Рассел кивнул.
Легкая улыбка тронула уголки тоненьких губ Хиггентса.
— Я еще и не то могу! — Кстати, вас ничего не беспокоит — ничего не болит?
— Нет! — Дернулся Рассел, отстранившись от сверлящего взгляда старика.
— Я изъял это из плеча вашего друга. — Хиггентс показал на маленький железный столик, стоявший у изголовья медицинской койки. Поверх его второго яруса находился сосуд — что-то наподобие стеклянной банки, а внутри двигалась подозрительная желеобразная субстанция, источающая ядовитый лазурный свет.
Хиггентс, подойдя к письменному столу, на котором стоял микроскоп, подозвал двух молодых людей:
— Взгляните на вещество поближе!
Джим недоверчиво поглядел на старика.
— Смелее. Вещество не представляет опасности, по крайней мере, до тех пор, пока оно не вступит в контакт с вашим телом.
Прильнув к окулярам микроскопа, Джим поразился увиденному. Перед его глазами сновали, идентичные друг другу, многочисленные микроорганизмы. Даже под большим увеличением микроскопа они казались совсем крошечными, но совершенно четко сконструированными по подобию паукообразных существ.
Восемь тоненьких лапок, одного из миллионов, сереющего на глазах паучка, путаясь в слизистой оболочке, неловко подергивались, пытаясь поскорее освободиться. В отличие от обычных пауков, их тело имело определенную отличительную особенность — отсутствие брюшка. Крупная головогрудь и восемь конечностей, вот что представляли собой, источающие синий свет, но постепенно сереющие, кишащие в однородной массе существа.
С потрясенным взглядом Джим отпрянул от микроскопа и уставился на врача, а Рассел, видя удивленную физиономию напарника, поспешил приклеиться к окулярам.
— Что это за гадость? — возмутился Джим.
Марвин закорчился на медицинской койке. Хиггентс поспешил к железному столику и взял с нижнего яруса шприц с мутноватой жидкостью. Уведомив о том, что содержимое шприца является обезболивающим с сильнодействующим снотворным, он сделал инъекцию в пораженный на плече участок.
— Вы сказали, что Марвину угрожает большая опасность, доктор. Что вы имели в виду? — Джим воззрился на Рассела, тот все еще продолжал смотреть в микроскоп. — Если вы изъяли этот вирус.
— Это не вирус! — сказал Хиггентс, прерывая Джима. — То, что вы видели, называется паразитом. Да, я удалил основную их часть из тела вашего друга, но эти вредоносные порождения природы уже успели распространиться по его организму.
Боюсь, что с течением времени ему будет только хуже.
Рассел уловил смысл последних слов хирурга. Отпрянув от микроскопа, он повернулся к койке.
— Вижу, вы уже налюбовались ими, — сказал Хиггентс, обращаясь к Расселу.
— Да, но они все погибли.
— Все верно! — ожил старичок. — Это свет убил их. И если мы хотим, чтобы этот молодой человек задержался на этой земле немного подольше, — старик указал рукой на Марвина, — то надо поскорее приглушить свет, иначе он, подобно тем паучкам.
Старик замолчал и отправился к врезанному в стену переключателю.
Комнату лаборатории окутал полумрак и лишь только настольная лампа, направленная к микроскопу, рассеивала темноту. Ее лучи не касались медицинской койки. Старик подошел к Марвину и принялся затягивать ремни на руках и ногах, приковывая его к кровати.
— Что вы делаете, зачем это? — поразился Джим.
— Чтобы он не натворил бед, если придет в себя до следующей дозы снотворного. Видите ли, эти Частицы, я их так назвал, — с улыбкой на тонких губах произнес Хиггентс.
— Они каким-то образом повлияли на мозг Марвина, поразив все мыслительные функции. Теперь он подобно дикому зверю, руководствуется лишь своими инстинктами. Короче говоря, он сошел с ума.
— Но как его спасти? — забеспокоился Рассел.
— Все, что мы можем здесь сделать — это давать ему снотворное, оно как выяснилось, действует и на паразита. Таким образом, можно замедлить процесс их развития.
— А они что — развиваются?
— Конечно! — воскликнул Хиггентс. — Это же паразиты. Сейчас они находятся на начальной стадии и впоследствии превратятся в бабочек. — Старикашка хихикнул над своей шуткой висельника. — Ему можно помочь, отчистив организм, но у нас в лаборатории нет такого оборудования.
— Вы в курсе про ретранслятор? — поинтересовался Джим.
— Да, я знаю. Марвин собирал нас всех у себя на складе и выдал оружие. — Старик вытащил пистолет из кармана своего белого халата. Продемонстрировав оружие и вернув его на место, он спросил: — Ну, так что у вас там произошло? Постойте! — вдруг дернулся Хиггентс. — Здесь неудобно беседовать, пройдемте в мой кабинет.
Глава 17 Сближение
Грэг уже не пользовался своим мачете, когда они с Дрю в кромешной тьме мчались что было сил по протоптанному пути. Он в сердцах благодарил самого себя за то, что так тщательно поработал с кустами и лианами, которые теперь пожухшими валялись на земле.