Сон продолжался. Вот Грэг и все остальные оказываются в большом пещерном зале. Грот полностью состоял из ценного минерала а посередине грота располагался большой, размером с корову, паук, все из того же ценного камня. Первым к каменному изваянию бросился Робби. Он, крепко вцепившись в него руками, стал его грызть и чем больше он откусывал куски, тем громаднее становилась алмазная статуя. Когда Робби откусил третий кусок минерала, к его трапезе присоединились Нэнси и Фрэнк. Грэг даже не успел заметить, когда они успели отойти от него. Ведь только что стояли рядом. Ползая вокруг изваяния на карачках, они откусывали кусок за куском, а алмазный паук становился все больше и больше. Только Дрю продолжала стоять рядом и вместе с Грэгом поражалась увиденному.
Когда паук достиг поистине исполинских размеров, он ожил. Зашевелившись и топая на месте здоровенными придатками, алмазное насекомое, направив вниз свои мощные жвала, поглотило одного за другим — троих спутников Грэга.
— Не-е-ет — закричал Блоу и проснулся.
Дрю вздрогнула и повернулась к нему.
— Плохой сон? — спросила она.
Грэг не ответил и лишь мотнул склоненной в ладони головой. Его психика очень пострадала от страшных событий, но он не сдавался и продолжал контролировать эмоции. Затем Грэг затрясся, а Дрю подползла к нему и крепко обняла, прижав мужчину лицом к своей упругой груди.
— Он погиб! Фрэнка больше нет, — залепетал Блоу. — Они все там погибли! Будь проклята, эта чертова пещера и эти камни.
— Тише, тише, — пыталась успокоить мужчину девушка. — Может быть, они сейчас в лучшем месте, в отличие от нас.
— Ты не погибнешь, — вдруг прохрипел Грэг. — Я тебе это обещаю!
— Я знаю, знаю, — ответила Дрю, покачивая Грэга на своей груди.
Наконец, к Грэгу вернулся рассудок. Легонько отстранив от себя девушку, он благодарно посмотрел в ее прекрасные глаза и в сердцах воскликнул: «Как же ты красива!»
— Надо продолжать путь, если мы хотим прибыть на базу до темноты.
Дрю кивнула в знак согласия.
— Я уверен, что эти монстры, появившись на свет, не будут сидеть на месте, а попытаются исследовать остров в поисках пищи и могут обнаружить базу или комплексы по обработке руды — возле пещер.
— Интересно! — сказала Дрю. — Каким образом они размножаются, мы уже видели, а значит они не плотоядные. Так чем же они питаются?!
Грэг не мог дать ответа на этот вопрос, как и на многие другие — связанные с недавним открытием. Продолжая путь, он обратил внимание, как сильно болели ноги от вчерашнего перенапряжения и, глядя на Дрю, четко понимал, что девушке совсем не легче.
Грэг решил сбавить ритм и с бега перешел на быстрый шаг, Дрю осталась ему за это благодарна. Блоу сделал глубокий вдох и медленный выдох, затем еще один. На душе и на сердце стало сразу как-то легче.
— Я больше никогда не буду носить украшения с алмазами или даже с другими камнями, — процедила, идущая позади Грэга, Дрю.
Слова спутницы заинтриговали проводника.
— Но почему?
Дрю не поспешила ответить. Она невзначай вспомнила об ужасных пещерных монстрах. Быстро откинув неприятные воспоминания, девушка произнесла:
— Они ассоциируются у меня с ними.
Грэг прекрасно знал, о ком говорит Дрю. Пауки и вправду напоминали собой нечто похожее, но только более насыщенного цвета. Особенно амальгамой, судя по тому, как отлетела пуля от одного из них, была алмазная неразрушимость.
— Я предпочитаю золото, — промолвил, идущий впереди, Г рэг.
Девушка помолчала, а потом решила поддержать разговор.
— А почему же тогда ты не пошел работать на золотые прииски?
Грэг сам себе усмехнулся.
— Квалификацией не вышел.
Сказав это, проводник не солгал, но схитрил. На самом деле Блоу обладал достаточными познаниями, чтобы занять хороший пост в подобном месте.
— Не увиливай от вопроса. Я видела твои рекомендации.
Блоу в мыслях удивился: «С какой стати эта красотка копалась в моем досье?»
— Честно говоря, я устроился на эту должность только ради Фрэнка. Мы были лучшими друзьями. — На сердце Грэга снова легла печаль. — Теперь у меня никого нет, — прошептал он.
Дрю попыталась узнать о проводнике поподробнее.
— Ты никогда не был женат?
Грэгу вспомнилась череда немногочисленных и очень кратковременных романов с красивыми и богатыми женщинами.
— У меня была пара знакомых, очень милых, кандидаток но, увы.
Экономя силы, путники на время отложили разговор о личной жизни. Дрю хоть и не подала виду, но поняла, что на счет женщин Грэг опять схитрил.
«Такой привлекательный и сильный мужчина вряд ли может надолго остаться без внимания женщин», — подумала Дрю. Она и сама уже давно питала к нему теплые чувства. Порой они ей что-то нашептывали. Девушка часто прислушивалась к голосу своего сердца.
Глава 18 Возвращение
Хиггентс, не спеша убирать пистолет, направился к забившемуся в угол получеловеку. Судя по трясущемуся стволу оружия, становилось ясно, что хирург дрожал, но совсем не от холода. Подойдя совсем вплотную, он толчком ноги потревожил Марвина, тот никак не отреагировал. Тогда врач убрал пистолет в карман халата и что-то вытащил из груди охранника.
Обернувшись, Хиггентс отдал распоряжение своим подчиненным положить Марвина обратно на койку и в этот раз зафиксировать его цепями. Санитары поспешили выполнить указание.
— Вы подумали, что я собирался убить вашего друга? — добродушно спросил старичок, демонстрируя «связистам» небольшой металлический стержень. — Это всего лишь шприц со снотворным.
Казалось, камнем повисшее молчание длилось целую вечность. Санитары звенели, непонятно откуда взявшимися, цепями. Хиггентс встал у койки, наблюдая за тем, как подчиненные окутывают Марвина металлическими звеньями.
Джим с Расселом сделали шаг в его сторону, а хирург, посмотрев на них с самой добродушной улыбкой на какую мог сподобиться, произнес:
— Всегда думал, что они мне на что-нибудь да сгодятся. — Хиггентс потянул цепи, проверяя силу натяжения. — Я позаимствовал их в гараже, когда только начинал тут работать. Знал, что когда-нибудь пригодятся.
Один из санитаров прикрыл шкаф, в котором еще оставалось несколько связок.
— Знаете, Ваш пистолет очень похож на настоящий. — Джим ощупал металлические звенья.
Рассел не удержался и, обойдя койку с другой стороны, стал наблюдать за торопливой работой санитаров.
Хиггентс вновь вынул пистолет и, положив его на свою ладонь, принялся любопытно рассматривать.
— Он и есть настоящий. Только стреляет не пулями, а шприцами. Это мой специальный заказ еще с тех самых времен, когда я начинал тут работать.
— Любопытно! — Джим пригляделся к псевдо-оружию.
Оказалось, что старикашка являлся на редкость прозорливым человеком. Человеком, на которого можно всегда рассчитывать.
Хиггентс больше не стремился задерживать «связистов». Он сказал, что ему хотелось бы провести кое-какие исследования с Частицами. Затем санитары, закончив обвязывать Марвина, с разрешения главного хирурга удалились из лаборатории, а Хиггентс вместе с Джимом и Расселом, пройдя до кабинета врача, пожали друг другу руки. После чего, напарники, попросив его сообщить об каких-либо изменениях, отправились восвояси.
Покинув здание лаборатории, Джим и Рассел направились к своему месту работы, а потом в их планы входил крепкий здоровый сон. Преодолевая расстояние до намеченной цели, они шли по ровному асфальтированному покрытию. Звук от стука каблуков их обуви разносился по всей округе и единственно накладывался лишь поверх гудения фонарей.
Подойдя к центральному входу главного комплекса, две скромно освещенные фигуры остановились и, вглядываясь в звездное небо, принялись чередовать быстрые выдохи с глубокими медленными вдохами.
Обретя умиротворенное спокойствие, напарники почувствовали легкое головокружение и приятно разливающееся по всему телу блаженное тепло жизни. Мгновение спустя, сознание и тела людей впали в приятное расслабление — сказывался перенесенный стресс.
Напарники переглянулись и распознали на лицах друг друга амальгаму мыслей и желаний. Намерение, проследовать к рабочему месту, растворилось в небытии. Самое наивысшее желание, которое столь сильно овладело компаньонами, направляло их в свои комнаты отдыха, так как только сон мог восстановить их силы и даровать бодрость.
* * *
С того времени, когда путники покинули место отдыха, они ни разу не останавливались. Ими была продела практически вся часть тяжелого пути. До главного комплекса оставались считанные метры. С каждым шагом дистанция сокращалась, а предвкушение сытного ужина и контрастного душа манило бедолаг и заставляло время от времени ускорять шаг.