— Скорей всего очень немногим, — отозвалась Терца. — Рабочие просто делают, что им сказано. Конечно, в такие операции оказывается вовлечено множество людей. Но думаю, «Меридиан» их так или иначе умиротворил.
— Интересно, знает ли Ээл? — спросил Мартинес, — Надо быть очень нелюбопытным, чтобы не заметить, что творится с этими покрытиями, но может, он и есть нелюбопытный.
Терца послала мужу многозначительный взгляд:
— Я бы на твоем месте его не спрашивала.
Мартинес рассматривал свою тарелку с жареным фристиго в луковом соусе с ягодами кистрипа. И ягоды, и овощи были свежими — приятная перемена после сорока трех дней на консервах. Должно быть, сельское хозяйство внизу процветает.
— Хорошо бы уточнить, кто владеет компанией «Меридиан». Но она в частных руках, и на бирже не знают, потому что акции не поступают в свободную продажу… — Он отбросил эту мысль. — Я, как лорд инспектор, мог бы запросить сведения, но могу и не получить ответа. А слишком много шума при расследовании…
— Лорд Па наверняка один из владельцев, и очень вероятно, что весь клан Мак-фан тоже в деле, — предположила Терца. — Но, не имея доступа к конфиденциальным документам планеты, где зарегистрирована компания, мы не можем… — Она задумчиво взглянула на него: — А знаешь, я могла бы выяснить.
Мартинес обернулся к ней:
— Как?
— «Меридиан» ведет дела с Флотом, а значит, по закону должен был предоставить министерству список основных держателей акций. Предполагается, что это конфиденциальная информация, однако… — Она возвела взгляд к потолку. — Подумаем, кого бы мне спросить.
— Твоего отца, — предложил Мартинес. — Он состоит в Контрольной Комиссии Флота и наверняка имеет допуск к этим сведениям.
Терца покачала головой:
— Он не сумеет сделать все тихо. Запрос из Контрольной Комиссии — все равно что выброс антиматерии на орбите. Или, — улыбнулась она, — как распоряжение лорда инспектора. Будет шум. — Она снова уставилась в верхний угол комнаты и, поразмыслив, решилась. — Бернардо. У него есть доступ и хватит ума не поднимать шума. Но я буду у него в большом долгу.
— Десять дней, пока запрос дойдет до Заншаа, — соображал Мартинес, — и десять на ответ…
Сообщение перескакивало от системы к системе со скоростью света, но задержка представлялась Мартинесу непозволительно долгой. Его сжигало нетерпение.
У Терцы в уголках губ мелькнула улыбка.
— Я никогда еще не видела тебя за работой. Ты половину времени сходишь с ума от нетерпения, а другую половину расхаживаешь, разбрасывая приказы, словно король перед войском. Честное слово, залюбуешься.
Услышав такое описание своей деловой манеры, Мартинес поднял бровь, но сказал только:
— Надеюсь, тебе не слишком быстро надоест любоваться.
— Думаю, не надоест.
Он потянулся через угол к ее руке. Терца склонилась навстречу и, поцеловав его в щеку, прошептала:
— Мой доктор мне как-то сказал, что женщине легче всего забеременеть в первый месяц после удаления имплантата. По-моему, мы подтвердили его теорию. Со второго раза.
Он почувствовал, как по коже пробежали колючие мурашки восторга.
— Ты уверена? — спросил он.
— Вообще-то нет, — ответила Терца. — Но я чувствую себя так же, как в прошлый раз, а в этих делах опыт кое-чего стоит.
— Наверняка, — сказал Мартинес.
«Потомки, — подумал он. — Чего еще желать человеку».
* * *
— Гавань пустовата, — сказал Мартинес.
Он ждал завтрака под зонтом на террасе рыболовного клуба Чи, в который был принят почетным членом. Здесь их с Терцей и поселили. Ни одна из расположенных на планете баз Флота не была признана достойной лорда инспектора: единственным обладателем достаточно роскошного жилья оказался клуб. К тому же он и принадлежал отцу Мартинеса — любителю спортивной рыбалки.
— Рыболовецкие суда в море, а челноки сюда больше не заходят, — объяснил управляющий.
Он был терраном, красил бороду в багровый цвет и заплетал ее в две косы. На нем была куртка с накладными плечами, сшитая из лоскутов материи ярких тропических расцветок, подобранных так, что получался ослепительный калейдоскоп красок. Мартинес впервые видел, чтобы человек так одевался, и подозревал, что управляющий сам изобрел этот стиль.
Над свежим кофе, который тот налил в чашку гостя, поднимался пар.
— Без челноков у нас остается только маленький рыболовный флот и несколько спортивных катеров, — продолжал он, — но со временем их станет больше. Здесь можно развить настоящую рыбную промышленность — хотя большая часть улова пойдет на экспорт: мы здесь первые полтора года питались одной рыбой, и всех от нее уже тошнит.
Мартинес скользнул взглядом по зеленому береговому откосу и отыскал у огромного бетонного причала три подскакивающие на волнах лодчонки. Две под флагом клуба рыболовов, и одна под личным флагом — должно быть, принадлежит какому-нибудь чиновнику из «Чи Девелопмент Компани» или «Меридиана». На дальней стороне гавани расположился городок Порт-Виспания, названный в честь одной из сестер Мартинеса, а дальше уходил в небо кабель, тянущийся на геосинхронную орбиту к станции Чи.
Порт-Виспания, подобно всем первым поселениям, был построен на взморье, потому что, пока в прошлом году не начал работать небесный лифт, рабочих и снаряжение доставляли на планету челноки, работающие на химическом горючем. Они опускались на воду, после чего вплавь добирались к причалам. Продовольствие тоже сбрасывалось в море в беспилотных контейнерах, которые притормаживались на спуске реактивными двигателями, а потом рабочие на лодках буксировали их до берега. Те же огромные пластиковые контейнеры, опустев, превращались во временное жилье и склады.
С началом работы небесного лифта, доставлявшего людей и грузы с гораздо меньшими затратами труда и денег, челночное сообщение почти прекратилось, хотя северный Порт-Гарет, еще не связанный со станцией лифта строившейся рельсовой дорогой, по-прежнему снабжался челноками и контейнерами, сброшенными с орбиты.
Со времени открытия Чи для эксплуатации едва ли прошло три года, но поселения росли как грибы под щедрым ливнем капиталовложений. Инвестиции были огромны и, поскольку работы только начались, должны были продолжаться. Лорд Мукержи вместе с более мелкими вербовщиками обеспечивал непрерывный приток капитала, и, конечно, много сделал сам лорд Мартинес, использовав часть своего весьма значительного состояния.
Ресурсы целой планеты должны были со временем окупить любые вложения, но это дело многих лет, а тем временем воровство и просчеты в управлении представляли для «Чи Девелопмент Компани» немалую угрозу. Лишившись доверия вкладчиков, компания обанкротится, и владение целой планетой ее не спасет.
— Мне хотелось бы видеть в этой бухте целый флот, — сказал Мартинес.
— И мне тоже, — согласился управляющий. — Дела пошли бы куда лучше. Обидно: столько возни было с этим причалом, а теперь он стоит пустой.
— Возни? — переспросил Мартинес.
— Они отгрузили на волнолом не тот цемент, — объяснил управляющий. — Нужен был цемент марки «Де-лок», он схватывается под водой и устойчив к коррозии в соленой воде. А прислали обычный, и пришлось гнать на Ларедо особый корабль.
— А куда девали негодный цемент? — спросил Мартинес.
— Забраковали, — сказал управляющий. — Некуда его было деть. А, вот и ваш завтрак.
Мартинесу принесли завтрак — рыбу-гриль с острыми как иголки зубами, двумя парами глаз — по одной на каждом конце — и с костяными чешуйками, аккуратно уложенными на место перед подачей на стол. Оторвав взгляд от рыбы, Мартинес посмотрел на Порт-Виспанию, где ровными рядами стояли бетонные дома служащих компании «Меридиан».
— Да, жаль, что ему не нашлось применения, — сказал он.
* * *
Мартинес не удержался от соблазна посетить город, названный отцом в его честь. На одиннадцатый день он сбежал с бесконечной череды торжественных банкетов и приемов и, взяв принадлежащий Флоту колеоптер, приказал направляться к Порт-Гарету, лежащему на севере умеренного пояса.
Колеоптер скользил над однообразным зеленым покровом: море планеты кишело бесконечно разнообразными формами водной фауны, но жизнь на суше была примитивной и сводилась к нескольким разновидностям основных типов: единственными представителями фауны были черви и многоножки, а растения не пошли дальше лишайников, грибов и нескольких видов папоротников — впрочем, некоторые папоротники достигали высоты двухэтажного здания.
Всем им предстоит вскоре вести жестокую борьбу за выживание с инопланетными растениями и животными, в изобилии завезенными на планету. Стада портшенов и фристиго, овец, бизонов и прочего скота выпустили из челноков и оставили на произвол судьбы. Хищников не было, и стада быстро увеличивали поголовье.