— Начать отсчет, — велел капитан.
— Отсчет начат, — отозвалась уорент-офицер Лили Бхагвати, сидящая перед панелью управления двигателями.
— Причальный шлюз продуть. Предупредить команду о нулевой гравитации.
— Продувка причального шлюза. — По кораблю разнеслись тревожные гудки. — Невесомость объявлена, милорд.
Северин осмотрел свою панель, взял в руки джойстики, поиграл ими.
— Маневровые двигатели развернуты, — доложил он, — давление расчетное.
— Давление в причальном шлюзе — ноль.
— Отдать причальный шлюз! — приказал капитан.
— Причальный шлюз… — Пауза, пока не загорелся индикатор. — …Отдан, милорд.
— Электрические цепи отключены, — доложила Бхагвати. — Наружные контакты герметизированы. Корабль на стопроцентном внутреннем питании.
— Компьютерные цепи отключены, — сообщил лорд Барри. — Наружные подключения герметизированы.
— Главные двигатели в готовности, — сказала Бхагвати. — Проверка готовности успешна.
— Готовность десять секунд, — объявил капитан. — Всем службам.
Все службы подтвердили готовность.
— Старт на десять, — велел лорд Го. — Пилот, принимайте корабль.
— Корабль принял, милорд. — Северин шевельнул пальцами и снова сжал джойстики.
Электронный секундомер в углу экрана мигал цифрами.
— Захват снят, — сказал он, — магнитные грейферы отключены.
«Разведчик» выбросило из кольца ускорителя, и Северин почувствовал, что плывет, удерживаемый только сетью безопасности. В доке «Разведчик» стоял носом внутрь, и центробежная сила кольца, вращавшегося в семь раз быстрее планеты под ним, придала кораблю приличную начальную скорость, отбросив его далеко от возможных препятствий.
Северин на всякий случай осмотрел навигационный дисплей и не увидел ничего угрожающего. Нажав кнопку на джойстике, он задействовал маневровые двигатели. Ускорение заставило его навалиться грудью на ремни. Он дал еще несколько выбросов, отводя корабль подальше от кольца.
Включать главный аннигиляционный двигатель «Разведчика» с его радиоактивным выбросом вблизи обитаемого кольца было бы преступлением. Прежде чем отправлять корабль в большое плавание, Северин должен был вывести его за пределы охранной зоны.
Лейтенант снова проверил навигационный дисплей. Он увидел яхту компании Чи «Каенту», уходящую на Вторую Станцию червоточины, унося к новым планетам Мартинеса и леди Терцу. «Разведчик» пройдет за ними с отставанием в четырнадцать дней. Цепочка грузовых судов тянулась от Первой Станции. Они по большей части везли на Чи оборудование или поселенцев и одно за другим выбрасывали огненные столбы, тормозя на подходе к кольцу. Ближайшее судно было в семи часах хода.
Единственной помехой мог оказаться гигантский танкер «Титан», круживший вокруг Ларедо из соображений безопасности на высокой орбите. «Титан» был полностью загружен антиматерией, отправлявшейся на Паркурст и Чи, и хотя антиматерия весьма стабильна — пылинки антиводорода, подвешенные в электромагнитном поле внутри микроскопических силиконовых скорлупок, таких мелких, что они перетекали, как густая жидкость, — однако в случае любой аварии сектор кольца ускорителя превратится в газ, а остатки рухнут на поверхность планеты.
«Разведчику» лучше держаться подальше от «Титана».
Северин следил за светящейся точкой на дисплее, обозначающей танкер, и вспоминал разговор Мартинеса с братом. Тогда впервые всплыло имя Аллодорма. «Титан» принадлежит компании «Меридиан» и взят Службой Разведки в долговременную аренду. Растущим поселениям на Чи нужна антиматерия для генераторов энергии, и станция Чи, пока кольцо ускорителя еще не готово и грузы доставляют на планету с помощью небесного лифта, тоже нуждается в энергии.
А больше всего энергии съедают станции червоточин Чи и Паркурста с их колоссальными противовесами, обеспечивающими стабильность червоточин.
Пока Чи не начала генерировать собственную антиматерию, решено было разместить производство антиводорода в ускорителе Ларедо, загружать им «Титан» и переводить танкер на дальнюю постоянную орбиту у новой планеты, за орбитой самой крупной луны, так, чтобы, если случится невероятное и «Титан» взорвется, ни быстрые нейтроны, ни смертельные гамма-лучи не грозили бы населению Чи. Те, кому понадобится антиводород, должны будут послать челнок и забирать груз частями. К тому времени как «Титан» опустеет, на орбите Чи успеют выстроить кольцо ускорителя — маленькое, не сравнимое с чудом техники, вращающимся вокруг Ларедо.
Северин пытался сообразить, действительно этот проект экономически оправдан или эта сложная схема должна пополнить карманы Аллодорма.
«Разведчик» наконец вышел к границе охранной зоны Ларедо, и Северин развернул корабль, чуть навалившись на боковые ремни.
— Вышли на новый курс, милорд, — доложил он. — Два-два-ноль к ноль-ноль-один по абсолюту. Маршрутный план введен в компьютер.
— Принимаю командование, — отозвался лорд Го.
— Лорд капитан принимает командование, — подтвердил Северин и убрал руки от джойстиков.
— Двигатели включить, — приказал капитан. — Ускорение два и три g.
Северин ощутил толчок в спину, потом амортизационное кресло развернулось внутри клетки и тяжесть навалилась на грудь.
— Ускорение два и три g, — подтвердила Бхагвати. — Курс два-два-ноль к ноль-ноль-одному по абсолюту.
Придется терпеть перегрузки, пока они не наберут вторую космическую, а потом большая часть пути пройдет при нормальной гравитации — всего час из каждой вахты на ускорение.
Северин осмотрел дисплеи и снова заметил «Каенту», уже подходившую к червоточине, ведущей на Чи. Жаль, что «Разведчик» не заходит на Чи, а только пересекает систему на пути к Паркурсту и к новым червоточинам. Северин хотел бы снова повидаться с Мартинесом и леди Терцей и не отказался бы узнать, что там с Аллодормом.
Придется подыскать себе на ближайшие месяцы другое занятие, и он, кажется, уже придумал, что это будет. Он все не мог забыть тот сон в Рио-Хондо и заполнил свой личный файл статьями о куклах, кукольниках, марионетках, роботах, о театре теней и о кукольных спектаклях.
Люди изобретают разные способы скоротать долгий путь. Кто-то играет, кто-то пьет, кто-то уходит в себя. Другие смотрят записи развлекательных шоу, влюбляются, учатся играть на музыкальных инструментах. Кое-кто все силы отдает работе, доводя до отчаяния остальных членов экипажа.
Может статься, думал Северин, он окажется первым, кто додумался до кукольного театра.
Это наверняка широкое поле деятельности.
* * *
— Все в виртуале? — спросила астроном Шон-дан. — Переключаю внешние камеры на семнадцатый канал.
— Комм, канал семнадцать, — услышал Мартинес негромкий голос Терцы с ближайшего амортизатора.
Сам он уже вышел на нужный канал, и в голове у него возникла картина звездного неба, каким оно было видно с «Каенты», заканчивавшей ускорение выхода из системы Ларедо. Шлем на его голове был легче, чем флотское устройство, так же передававшее изображение на зрительные рецепторы, но требовавшее подключения наушников и микрофонов. Было и другое отличие: картина представлялась чуть более плоской, возможно, потому, что для гражданских целей не нужно было особой точности.
Звезды сияли бриллиантами на черном полуночном занавесе, молчаливые, постоянные и величественные. Это были родные звезды, под ними Мартинес провел первую половину жизни, и он невольно искал знакомые созвездия на привычных местах. Собственная звезда Ларедо на таком расстоянии казалась немногим ярче других звезд. Программа отсекала ослепительный хвост «Каенты», чтобы он не затмевал звезды, и в результате часть дисплея оказалась затемнена — тревожное зрелище, словно за кораблем тянется непроницаемое черное пятно.
Мартинес с Терцей находились в главной гостиной «Каенты». Здесь собиралось общество и стоял слабый аромат духов. Двадцать дней, как они оставили Ларедо. Астроном Имперского Университета Зарафана Шон-дан, приглашенная Марселлой, собиралась продемонстрировать, почему астрономическую обсерваторию они основали на станции Чи, и не жалела месяца, чтобы добраться туда.
— Десять секунд, — сказала Шон-дан, — восемь, пять…
«Каента» двигалась слишком быстро, чтобы Мартинес успел заметить станцию червоточины, сквозь которую проскользнул корабль, и тем более саму червоточину, вывернувшую звезды наизнанку. Переход был мгновенным. Так же мгновенно изменилось звездное небо.
Огромный сверкающий звездный шар вспыхнул перед Мартинесом, заняв собой треть видимого пространства. Звезды так теснились друг к другу, что представлялись сверкающими песчинками, рассыпанными на океанском пляже. Мартинес поймал себя на том, что невольно вздохнул, и услышал, как ахнула Терца. Чем больше он всматривался, тем больше различал звезд. Внутри скопления выделялись гигантские облака и структуры, и ослепленный Мартинес уже не знал, видел он их на самом деле или его сознание стремилось установить порядок в громадном пылающем хаосе, отыскивая знакомые виды, как созвездия на ларедском небе.