— Очень хорошо, милорд. — Она уже собиралась оттолкнуться от панели, но вдруг задержалась. — А не мог это быть «Титан»? Если «Титан» рванул, мы должны были получить чертову уйму радиации.
Последняя гипотеза так удобно объясняла все, что Северину страшно не хотелось ее отвергать.
— Только, если бы «Титан» был рядом, — вздохнул он, — а его не было. Он еще даже не вошел в систему.
Моджтахед тоже явно не хотелось отказываться от своего предположения.
— Очень жаль, милорд, — сказала она, и тут же в голову ей пришла новая мысль. — А как насчет природных объектов? Мы почти в ядре Галактики. Не могло что-нибудь взорваться в центре, так что нас захватило излучение?
— Не знаю, — протянул Северин. — Не думаю, что так, но не знаю.
Моджтахед легонько коснулась прутьев противоперегрузоч-ной клетки. Даже слабый толчок кончиками пальцев заставил клетку вращаться, так что привязанный к ней лорд Го очнулся и застонал.
— Больно! — вскрикнул он, и Северин нервно передернулся.
Подтянувшись ближе, он постарался успокоить капитана:
— Помощь скоро будет, милорд.
— Больно!
Чтобы больше не тревожить лорда Го, Северин выпустил клетку и оттолкнулся от палубы носком ботинка. Долетев до стены, оттолкнулся еще раз и поймал руками косяк двери.
— Надо открыть медпункт, — сказал он Нкомо, — и оказать помощь пострадавшим.
На лице Нкомо беспокойство смешалось с облегчением.
— Да, милорд, — сказала она.
Северин взглянул на тело лейтенанта Велстоун.
— Внесем ее в каюту, — предложил он и с помощью Нкомо провел тело до расположенной рядом с рубкой каюты лейтенанта.
Они уложили погибшую в ее койку и подняли предохранительную сетку, чтобы при случайном толчке тело не уплыло прочь.
По дороге к медпункту они столкнулись с Чамчей и Бхагвати. Те были нагружены коробками с запасными электродеталями. Северин приказал им прежде всего заняться связью и направился за кормовую переборку. Медпункт располагался в защищенной части корабля: будь фармацевт на дежурстве, вместо того чтобы спать у себя в койке, она выжила бы.
Двое членов экипажа в агонии сумели добраться до медпункта, но не смогли открыть запертую дверь. Один был теперь в беспамятстве, а другой свернулся клубком, поскуливая от боли. Северин отпер лейтенантским ключом дверь, потом шкафчик аптечки. Вытащил инъектор и принялся перебирать пластиковые коробки с аккуратными этикетками, уложенные в плотную металлическую сетку, защищавшую их при высоких ускорениях. Он нашел фенилдорфин-зет, вытащил одну из коробок и передал ее Нкомо. Достал вторую, вскрыл ее, вставил одну ампулу в инъектор и сунул остальные в карман комбинезона.
Включив инъектор, Северин услышал гудок. На дисплее замелькали цвета, в прозрачной ампуле всплыл пузырек воздуха: компьютер проанализировал содержимое и выдал на экран рекомендованные дозировки.
Программа инъектора была рассчитана на полного невежду. Северин отмерил дозу, подплыл к ближайшему члену экипажа: девушке, поскуливающей при каждом выдохе, надежно зацепился ногами за косяк двери медпункта, подтянул пострадавшую к себе и осторожно поднял ей пальцами подбородок. Приставив к горлу иглу инъектора, дождался сигнала, подтвердившего, что игла установлена правильно, и ввел лекарство прямо в сонную артерию.
Девушка моргнула. Стоны прекратились, дыхание выровнялось. Северин так же поступил с тем, кто был без сознания. Потом он передал инъектор Нкомо:
— Пройдите в отсек для женского рядового состава, а потом займитесь старшинами. Я займусь мужчинами-рядовыми, уорент-офицерами, лейтенантом и капитаном.
Нкомо округлившимися глазами разглядывала инъектор, не прикасаясь к нему.
— А какие дозы. И…
— Высшая из рекомендованных доз, — прервал ее Северин. — Она уже введена в программу.
Нкомо не двинулась с места.
— Разве это не опасно, милорд? Я хочу сказать, людям так плохо…
Северин вдруг почувствовал, что ненавидит Нкомо. Она вынуждала его высказать вслух то, о чем и думать-то не хотелось. Ярость прорвалась в его голос и заставила девушку вздрогнуть, уставившись на него.
— Нкомо, — зарычал он, — вы считаете, что мы в ближайшее время сможем серьезно помочь этим людям?
— А… нет, милорд, — осторожно отозвалась Нкомо.
— Они умирают, — сказал Северин. — И мы ничего не можем сделать, кроме как облегчить им боль. Если вы введете кому-то слишком высокую дозу, то, насколько я могу судить, это к лучшему. Это просто означает, что он не будет мучиться в агонии несколько дней до смерти. Впрочем, определяйте дозу сами, мне все равно.
Он снова протянул ей инъектор. Нкомо, помедлив, приняла его дрожащими пальцами.
— Да, милорд, — сказала она и торопливо покинула медпункт. Северин выплыл в коридор. Его трясло и страшно хотелось кому-нибудь врезать, но он понимал, что удар кулаком по стене в невесомости просто заставит его прокувыркаться по всему коридору. Джайе Нкомо не виновата, что ей восемнадцать лет и она не прослужила на Флоте и года. Не ее вина, что офицер был вынужден отдать ей приказ, и этот приказ, подтвержденный всей полнотой власти, устава и священной мощи Праксиса, вынуждает ее ввести большие дозы наркотика умирающим женщинам, с которыми она меньше часа назад вместе смеялась, вместе работала и спала бок о бок, и что если кто-то умрет от передозировки, это только к лучшему. Никто не позаботился при обучении подготовить ее к такому.
И Северина тоже не готовили к тому, что придется отдавать такие приказы. От этой мысли он рассвирепел. Вернулся в медпункт, наполнил второй инъектор и направился в помещения рядового состава.
Этот запах ему не забыть никогда. Не совсем запах ожогов и не совсем запах жареного. Это был запах десяти умирающих мужчин, и вместе с ним до Северина донеслись стоны и крики. Кто не кричал, тот висел в бесчувственной апатии — симптом тяжелого облучения. Северин переходил от койки к койке, вводя дозы эндорфина, и к тому времени, как закончил работу, ярость отступила. Сил осталось только на те эмоции, которые могли оказаться полезными: на эмоции, которые помогут отыскать врага, кем бы тот ни был, и как-нибудь — любым способом, хотя в его распоряжении только искалеченный корабль с командой из семи человек, — любым способом уничтожить его.
Он добрался до кают уорент-офицеров, зашел к лорду Барри Монткрифу и вернулся в рубку.
В рубке уже горело аварийное освещение. Больше половины экранов зажглось мягким светом. Бхагвати сидела за коммутатором, откинув крышку панели, и меняла предохранители. Чамча озадаченно склонился над своей панелью. Оба старались не замечать лорда Го, плакавшего, свернувшись клубком, внутри клетки.
Северин подплыл к капитану, приставил инъектор к его горлу и нажал спуск. Лорд Го прерывисто вздохнул, и его сведенное судорогой тело расслабилось.
Северин вернулся к командному посту, снял фотографии семьи капитана, детей, жены, родителей и тряпичного торминеля, вернулся к капитану и вложил карточки ему в руку так, чтобы он увидел их, если очнется.
— Прошу докладывать, — сказал Северин.
— Прерыватели в главных сетях заменены, — сказала Бхагвати, — но при холодном двигателе энергии достаточно только для аварийного питания. Запаса аккумуляторов может хватить на одно сообщение, так что я пытаюсь наладить комм.
— Я просмотрел последние записи спектрографа перед ударом, — доложил, глядя на Северина, Чамча. Жесткие волосы топорщились вокруг его круглой физиономии. — Ничего не было, и вдруг — бах! — рентгеновское излучение.
— Рентгеновское? — повторил Северин. Снаряды не генерируют рентгеновского излучения.
Он оттолкнулся и медленно полетел к дисплею Чамчи.
— Поступали импульсами, — с недоумением в голосе продолжал докладывать Чамча. — Восемь импульсов в первые три четверти секунды, а потом вышибло предохранители и запись прервалась. — Он с тревогой уставился в лицо лейтенанта. — Может, кто-то обстрелял нас из рентгеновского лазера?
— Импульсы, — повторил Северин и ощутил болезненный толчок в груди.
Не было рядом врага, которого может победить искалеченный корабль с экипажем из семи человек. Этого врага нельзя было победить, даже будь у него под командованием мощнейший боевой флот.
Этот враг способен уничтожить целую цивилизацию, даже не заметив ее существования.
— Чамча, — проговорил он, — какой природный объект испускает двенадцать мощных импульсов рентгеновского излучения в секунду?
Чамча прищурился, напрягая память. Потом он вытаращил глаза, и кровь отлила от щек.
— Вот дерьмо! — воскликнул он.
* * *
Заменив предохранители навигационного поста, Северин за полчаса установил местоположение противника. Одна из семи или, может быть, восьми звезд крупной системы, которая больше восьмиста лет назад была внесена в каталоги как система Чи, считалась большим бурым карликом — крупным газообразным телом, недостаточно массивным, чтобы вспыхнуть настоящей звездой.