«Ожоги», — понял Северин. Но он не видел огня и не ощущал запаха гари.
— Милорд! — окликнул он.
Не отпуская крепления, Северин развернулся в сторону лорда Го, чуть оттолкнулся и ухватил капитана за руку. Дальше по коридору он увидел еще одно неподвижное тело и по золотистым волосам, плававшим в невесомости вокруг головы, узнал леди Максину Велстоун, младшего лейтенанта корабля.
Северин за руку подтянул к себе лорда Го и поежился, ощутив, как скользит кожа у него под пальцами. Как будто не закреплена, словно ее можно стянуть с руки капитана так же легко, как перчатку. Он старался двигать капитана как можно мягче и остановился, как только тело оказалось в рубке.
— Бхагвати, — сказал он, — закрепите лорда капитана в клетке, что ли. Постарайтесь к нему не прикасаться.
— Да, милорд.
— Нкомо, найди доктора и приведи ее сюда.
Доктором на «Разведчике» числился не врач, а фармацевт первого ранга. Она сделает, что сумеет.
— Слушаюсь, милорд, — отозвалась Нкомо и ловко пронырнула в коридор над головой у Северина.
Северин подтянулся к противоперегрузочной клетке, где Лили Бхагвати устраивала капитана, привязывая его к прутьям своим поясом. Северин склонился к самому его лицу, стараясь не смотреть слишком пристально на влажную от сукровицы, обожженую кожу.
— Милорд, — обратился он к капитану, — вы знаете, что случилось?
Под отекшими веками чуть повернулись налитые кровью глазные яблоки. Голос лорда Го звучал так, словно язык у него распух, став в два раза больше.
— Не… знаю, — выговорил он.
— Был пожар?
— Не… было. — Лорд Го протяжно вздохнул. — Больно, — пожаловался он.
Северин закусил губу.
— Вам плохо, лорд капитан?
— Больно, — повторил капитан.
— Доктор сейчас будет.
— Не знаю, — снова повторил капитан и замолчал, опустив веки. Дышал он хрипло.
Северин оглянулся на Бхагвати и увидел в ее широко раскрытых карих глазах отражение своей тревоги.
Надо было позаботиться о корабле.
— Ладно, — сказал он. — Бхагвати, Чамча, проверить главные цепи. Надо наладить питание. — Он вспомнил облако светлых волос в коридоре. — Я посмотрю, что с лейтенантом Велстоун.
Он пальцами оттолкнулся от пола и выплыл в коридор. Стараясь не смотреть в искаженное, обгорелое лицо Максины, пощупал пульс на горле.
Пульса не было. Возвращаясь в рубку, он почувствовал, что у него дрожат руки.
— Милорд, — сказал Чамча, едва Северин вернулся на командный пост. — Милорд, это радиация.
У Северина сердце подпрыгнуло в груди. Он обернулся к Чамче:
— Вы вели мониторинг. Видели спектр?
— Я видел всплеск, но не успел понять, что происходит, а потом все полетело. — Чамча облизнул губы. — Но это наверняка радиация, милорд, другого объяснения нет.
Сердце Северина сжало, будто холодными пальцами. Чамча был прав.
На корабле было несколько помещений, защищенных от жесткой радиации: главная рубка и рубка управления двигателями. Имелись еще специальные убежища, где должен был укрываться экипаж в случае вспышек на солнце, но там было тесно, и экипаж никогда не спал там, если не объявляли радиационной тревоги.
— Как только наладят питание, просмотрим записи, — сказал Северин. — Займитесь цепями.
— Да, милорд.
«Радиация», — думал Северин. Но какого рода? И откуда? Они были одни в пространстве, шли от червоточины к червоточине, минуя единственную обитаемую планету системы. Вблизи не было ни других планет, ни станций, ни кораблей.
Отказ электроники может объясняться вспышкой на солнце. Быстрые протоны, выброшенные звездой, имеют опасную привычку распространяться вдоль линий электромагнитного поля, пока не наткнутся на что-нибудь, что можно испортить. Но солнечная вспышка, настолько мощная, чтобы вышибить все электронные системы большого корабля и вдобавок вызвать серьезное облучение всех незащищенных членов экипажа и все за несколько секунд, — таких вспышек не регистрировалось за всю историю наблюдений.
Такая вспышка вполне может пробить атмосферу Чи.
Однако такая вспышка крайне маловероятна. В норме после объявления радиационной тревоги у экипажа хватает времени укрыться в убежищах. К тому же «Разведчик» на ходу генерирует электрическое поле на металлических полосах, протянутых по его композитному корпусу, и это поле должно отклонять все заряженные частицы высоких энергий, направляющиеся в их сторону.
Остаются незаряженные частицы.
— Милорд! — окликнула Бхагвати. Ее сердитое лицо показалось из-за крышки люка. — Прерыватели оплавлены. Их замкнуло раньше, чем они успели разомкнуться. Придется устанавливать новые.
— Ну так устанавливайте, — отозвался Северин.
Он обернулся на отблеск света, мелькнувший за дверью в коридор. Седая женщина вплыла в рубку, задержалась, ухватившись одной рукой за косяк двери. Когда она выпрямилась, Северин узнал инженера первого класса Моджтахед.
— Примите рапорт, милорд, — обратилась она к нему.
Это была полная нескладная женщина средних лет, с короткой стрижкой и выпуклой родинкой на щеке. При виде ее Северин с облегчением вздохнул: по крайней мере, один из двух главных инженеров оказался во время удара в защищенной рубке контроля двигателей.
— Что у вас? — спросил Северин.
— Силовой скачок отключил двигатели, — доложила Моджтахед. — Мы установили прерыватели в исходное положение — некоторые пришлось заменить, и я приказала начать отсчет включения двигателей. У нас около двадцати минут.
— Напряжение достаточное?
— Аварийные аккумуляторы пока действуют. — Она обвела взглядом затемненную рубку и поняла, что Северин пока не в состоянии управлять кораблем. — Прервать отсчет можно в любой момент, — предложила она.
— Тогда задержитесь в минутной готовности.
— Да, милорд.
Северин посмотрел на нее.
— Сколько народу у вас в рубке?
Она горестно поджала губы.
— Минимальная смена вахтенных, милорд: двое.
Таким образом, у Северина оставалось по меньшей мере семь человек, не пострадавших от лучевого удара.
Семеро из тридцати четырех.
Моджтахед, поразмыслив немного, обратилась к нему:
— Могу я поговорить с вами наедине, милорд?
— Да. — Северин обернулся к Чамче и Бхагвати, еще возившимся у панелей переключателей: — Принесите прерыватели.
Оба направились к выходу.
Моджтахед оттолкнулась от двери и остановилась рядом с Северином. При взгляде на лорда Го лицо ее ожесточилось. Повернувшись к лейтенанту, она заговорила едва ли не с яростью:
— Вы обдумывали вероятность того, что это было нападение?
— Нет, — ответил Северин, хотя вопрос не удивил его. Он еще не дошел в своих рассуждениях до такой возможности, но мысли двигались в этом направлении.
— Гамма-лучи и быстрые нейтроны, — продолжала Моджтахед, — то самое, что мы получаем при разрыве снаряда.
— Но мы не видели приближения снаряда, — возразил Северин. — Не было вспышки, и на радаре чисто. Никаких признаков взрыва.
— Снаряд могли разогнать до релятивистских скоростей еще за пределами системы и направить на нас через червоточину.
Северин обдумал эту вероятность:
— Но с какой стати?
«Разведчик» — не военный корабль и не представляет особой ценности, да и шел от червоточины к червоточине в стороне от торговых путей. И как предлог для открытия военных действий он слишком незначителен.
— С какой стати, — повторила за ним Моджтахед. — И кто?
Северин лихорадочно соображал:
— Если это нападение, мы прежде всего обязаны предупредить станцию Чи и передаточные станции червоточин. Даже прежде, чем запускать двигатели, прежде, чем маневрировать, — прежде всего. Потому что, как только враг обнаружит признаки жизни, нас добьют.
Моджтахед втянула в себя воздух, задержала его на миг за стиснутыми зубами и выпустила в шумном сердитом выдохе.
— Если уж атакуют такую мелочь, как мы, я не дам и гроша за станции Чи и червоточины.
Молчание длилось уже третью секунду, когда в дверь просунулась голова Нкомо.
— Доктор мертва, милорд. Я разыскала ее помощника… — Она помолчала. — С ним то же, что с капитаном.
— Благодарю вас, — сказал Северин, но Нкомо еще не закончила. — Мертвое тело лейтенанта Велстоун в коридоре прямо у нас за дверью, — продолжала она, вплывая в рубку. — Я заглянула в каюту лейтенанта Монткрифа, он в своей койке. Жив, но я не смогла его добудиться.
— Благодарю вас, — повторил Северин и обернулся к Моджтахед. — Возвращайтесь в рубку контроля двигателей и запритесь там, на случай повторного удара. Я в первую очередь займусь восстановлением системы связи.
— Очень хорошо, милорд. — Она уже собиралась оттолкнуться от панели, но вдруг задержалась. — А не мог это быть «Титан»? Если «Титан» рванул, мы должны были получить чертову уйму радиации.