аденомы простаты, я тактично прислушалась. К счастью, никаких подозрительных признаков не наблюдалось: струя была сильной и уверенной. Когда Джейми вновь забрался в кровать, я закрыла глаза и сделала вид, что только проснулась.
— Мм?.. — промычала я, погладив его по плечу. Он со вздохом лег рядом и взял меня за руку.
— Какой сегодня день? — спросил он. — Или какой настанет, когда взойдет солнце?
— Какой?.. Ты имеешь в виду число? Седьмое октября. Я точно знаю, потому что вчера после ужина делала записи в своем черном блокноте и проставила дату — «шестое октября». А что?
— Хорошо. Значит, у нас есть еще несколько дней до одиннадцатого.
— А что случится одиннадцатого?
— Если верить твоему чертовому мужу, в этот день американцы оставят Саванну. — Он издал горлом низкое, раздраженное рычание. — Зачем я только отпустил туда нашу дочь!
Я немного помолчала, не зная, как лучше ответить.
— Но ведь город не будет захвачен, — сказала я не вполне уверенно. Если верить книге Фрэнка, а верить ей все-таки стоит… — И потом, ты ведь все равно не смог бы ее удержать.
— Смог бы, — упрямо возразил Джейми. — Если не ее, то хотя бы Роджера Мака, — выдал он более правдоподобную версию. — Без него она бы не поехала. А теперь вся семья там, черт побери! — Он нетерпеливо елозил ногами под одеялом.
— Верно, — сказала я со вздохом. — Они там. Включая Уильяма.
Джейми вдруг перестал ерзать и шумно выдохнул через нос.
— Да, — нехотя согласился он. — Все-таки мне не стоило этого делать — отправлять Брианну навстречу опасности. Даже ради Уильяма.
С деревьев послышался хриплый крик полусонной голубки, возвещая наступление рассвета. Успокаивать Джейми не было смысла — он уже все равно не смог бы заснуть, даже если бы захотел. Его беспокойство передалось и мне. Я понимала, что его опасения преувеличены, ведь мы все обговорили заранее. Роджер с Брианной знали, когда произойдет битва, — они также знали, что город не будет захвачен. Даже если бы это случилось, у них оставалось достаточно времени, чтобы уехать в более безопасное место. И потом… несмотря на нынешнюю размолвку, Джейми все же верил, что Джон Грей позаботится об их безопасности — насколько возможно в такое неспокойное время.
— Джейми, — заговорила я наконец, ласково коснувшись его руки. — Сейчас нигде не безопасно. Ни в Саванне. Ни в Солсбери или Салеме. Ни здесь.
Джемми застыл неподвижно. Ни здесь.
— Ты права, — негромко сказал он и сжал мои пальцы. — Ни здесь.
82
«ДФ»
Джейми вошел в хирургическую, прижимая к себе локтем три бутылки виски и неся в свободной руке еще одну.
— О, подарки? — просияла я.
— Вот эта — для тебя. Ну, или для твоих пациентов. — Он поставил ту бутылку, что нес в руке, посреди стола, на котором уже были разложены пучки высушенных трав, пузырьки с маслом, квадратики марли и ступка с пестиком. Отряхнув руки от частичек толченого желтокорня, я взяла бутылку, вынула пробку и осторожно понюхала.
— Полагаю, это не «Особое виски Джейми Фрэзера», — сказала я, закашлявшись, и вернула пробку на место. — Пахнет растворителем для краски.
— Обижаешь, саксоночка, — улыбнулся он. — К счастью, это не моя работа.
— А чья?
— Мистера Паттона. Мужа Мэри Паттон, которая производит порох в округе Теннессии.
— Правда? — Я покосилась на квадратную приземистую бутылку. — Наверное, после целого дня работы на пороховой мельнице любому хочется принять чего-нибудь покрепче и впасть в блаженное забытье. Надеюсь, они не делают этого до работы — для успокоения нервов.
— Кстати, сам он виски не пьет, — сообщил Джейми, расставляя на столе остальные бутылки. — Только пиво. Подозреваю, из-за вкуса этого пойла. Продает его клиентам, которые приходят за порохом. Если верить ему на слово.
Я взглянула на мужа.
— Думаешь, на самом деле он продает его индейцам? — Пороховой приток реки Ваутауга, где стояла мельница Паттонов, находился неподалеку от границы земель чероки. Джейми пожал плечом.
— Даже если нет, то скоро будет. Разве что жена ему запретит. Мэри куда благоразумней своего муженька — и большая часть денег принадлежит ей. На них она покупает землю.
— Что ж, действительно мудрое вложение. — Я посмотрела на три бутылки, стоявшие на моем хирургическом столе. — Тоже продукция мистера Паттона?
— Нет, — ответил он с оттенком гордости и сожаления. — Это как раз таки «Особое виски Джейми Фрэзера». Последние три бутылки. Правда, есть еще пара бочонков в винном погребе и один или два — в леднике. На этом — все, пока я не смогу возобновить производство.
— О боже… — Солодовня пала жертвой банды ублюдков, напавших на Ридж. При воспоминании об этом внутри у меня все сжалось. Дистиллятор тоже был поврежден, но Джейми уже давно занимался его починкой в промежутках между строительными работами. — Ему ведь еще нужно настояться.
— Ладно, не бери в голову. — Он откупорил бутылку своего фирменного виски, налил немного в одну из моих мензурок и протянул мне. — Наслаждайся, пока можешь, саксоночка.
Я послушалась совета, хотя мысль о том, что наш главный источник дохода почти иссяк, несколько омрачала наслаждение. Возможно, у него еще оставалось виски менее удачного года. Интересно, указывают ли на бутылках виски год урожая? Скорее всего, нет.
Джейми прервал мои размышления, вынув из споррана маленькую деревянную вещицу:
— Чуть не забыл. Ты просила сделать такую штуковину.
Вещица представляла собой сужавшийся к одному концу цилиндр три дюйма длиной и около двух дюймов в диаметре. Он был тщательно отполирован и до блеска натерт маслом.
— Ой, Джейми, какая прелесть! Спасибо! — Джейми вырезал его из горного клена; линии текстуры дерева красиво извивались, повторяя изгибы цилиндра.
— Да не за что, саксоночка, — сказал он, явно польщенный моими восторгами. — Кстати, ты так и не сказала, что это за штука. Игрушка для Аманды? Или прорезыватель зубов для малыша Огги?
— Нет. Это… — Я так и не договорила, заметив вдруг на плоском конце цилиндра гравировку — «ДФ». Джейми любил помечать инициалами изделия собственного производства.
— Что-то не так, a nighean? — Он подошел и развернул мою ладонь, сжимавшую деревянную втулку.
— Э-э… да так, ничего. Просто… — Мои уши горели огнем. — Видишь ли, это… гм… подарок для Старой Мамаши.
— Правда? — Джейми ошарашенно уставился на цилиндр.
— Помнишь, Роджер как-то ходил к ним и разговаривал со Старой Мамашей и та жаловалась, что во время посещения уборной ее… матка… вываливается ей в руку?
Он недоуменно посмотрел на меня и вновь перевел взгляд на вещицу в моей ладони.
— В общем, это называется «пессарий». Если вставить его в…
— Можешь не продолжать, саксоночка. —