то я бы хотел вернуться в отдел хранителей.
Мой руководитель удивленно глянул на него.
— Даже не знаю, — неуверенно произнес он. — Выводы комиссии, занимавшейся Вашим делом, по-моему, никто не отменял, но столько времени прошло… Вам многие навыки восстанавливать придется, квалификационный тест заново проходить, и потом наверняка достаточно долго ждать, пока Вам подберут минимально проблемного человека для первого раза…
— А зачем же ждать-то? — вмешалась вдруг Татьяна, страдальчески сморщившись. — Вот пусть у нас сейчас и восстанавливает…. что ему там нужно восстанавливать. Марина, — воззвала она к той с тем знакомым мне (до нервной дрожи) блеском в глазах, — что ты только что говорила насчет стажировки под руководством более опытных…?
— Хм, — по лицу Марины расплылась хитрая усмешка, от которой мне и вовсе не по себе стало, — а ведь интересно, пожалуй, может получиться…
— Вы хотите сказать, — медленно проговорил Киса, судорожно сцепив руки на коленях и впившись в нее исступленным взглядом, — что не стали бы возражать, если бы меня направили…. мне доверили…. я снова стал Вашим хранителем?
— В полной видимости — раз, — принялась Марина выбрасывать пальцы, словно клинки в него метала — впрочем, целилась она явно в моего руководителя. — С правом исключительно совещательного голоса — два. Под ответственность Анатолия — три. И общаться на «ты».
— Куда под мою ответственность? — завопил я — вот недаром у меня сердце екнуло, когда женщины в ангельский разговор вмешались! — Марина, ты что несешь? У меня Татьяна на руках, ребенок на подходе, Тоша уже давно в стажерах… И за все твои прежние выходки кто, как ты думаешь, по шапке получал? А работа? А вот этих красавцев, — я отчаянно замахал руками, стараясь одним жестом объединить ее непримиримых соратников поневоле, — если что, кому разнимать?
— Ты справишься, — широко улыбнулась она, небрежно поведя рукой. — Я уже давно заметила, что твоим способностям более широкое поле приложения нужно. И потом — ты ведь сам всем нам столько твердил о том, что останавливаться в своем духовном росте — просто преступно. Не станешь же ты свои собственные слова опровергать! Или они только людей касались? — прищурилась она с привычной насмешкой в глазах.
Мой руководитель вдруг громко расхохотался.
— Честно говоря, — откинулся он на спинку своего стула и с довольным видом сцепил пальцы на животе, — такое предложение мне тоже кажется и справедливым, и логичным. В конце концов, Анатолий, мы уже неоднократно принимали Ваши неординарные идеи — при условии, что Вы же и займетесь их реализацией. Внимательное и вдумчивое отношение к сотрудникам, — покосился он на Марину, — нам тоже не чуждо. И судя по той бурной деятельности, которую Вы развили в последнее время, Вы вполне созрели для дальнейшего расширения полномочий.
Я молча хватал ртом воздух. В горле у меня столпилась целая куча аргументов в пользу того, что объемы работы обратно пропорциональны ее качеству, что для каждого верблюда (вернее, его спины), несмотря на размеры поклажи, существует своя последняя соломинка, что новые обязанности неплохо бы и дополнительными правами уравновесить (в этом вопросе я всегда открыт к обсуждению), что Геркулес прославился своими подвигами только потому, что совершал их по очереди, а не все скопом…
Ни одному из них, беснующихся в тесноте, давке и жарком споре, который из них важнее, так и не удалось вырваться на оперативный простор. Татьяна заговорила. И как только она ко мне обратилась, все мои слова рухнули куда-то вниз, увлекая за собой и все мои внутренности — так она меня еще никогда не называла.
— Толь, — выдохнула она с болезненной гримасой на лице, — можно, мы сейчас уедем? По-моему, мне в больницу пора…
Нет, скажу я вам, с этими ангелами дело иметь — никаких человеческих сил не хватит! Сначала создадут проблему на пустом месте, потом такого вокруг нее наворотят, что забудешь, из чего она возникла — и начнут турусы на колесах разводить, выясняя, кто виноват, вместо того чтобы решать, что делать. И даже когда подтолкнешь их к этому решению, опять то же самое — не успеешь отдышаться, они уже снова в бесконечных словопрениях по уши увязли.
Нужно, правда, отдать должное моему ангелу — научился уже все же… немного… человеческой оперативности. Не зря целый год за мной наблюдал — не успела я высказать единственно разумное в сложившихся обстоятельствах предложение перенести не время, а место их встречи с начальством, как он тут же уловил его конструктивность и передал его своему руководителю. Естественно, тот согласился — ведь невооруженным глазом все преимущества видны! Если только глаз этот заслонкой непримиримости не закрыт, конечно.
А потом чего он, спрашивается, замер? В первый раз к нам, что ли, кто-то в гости пожаловал? Мне-то к тому времени уже не до обязанностей радушной хозяйки было — я уже точно поняла, что мой малыш полностью осознал свою принадлежность к ангельскому сообществу и стремится выбраться на белый свет, чтобы как можно быстрее встретиться с соплеменниками. Только мне и оставалось, что лихорадочно уговаривать его потерпеть еще немножко… ну, совсем немножко, объясняя, что если он заупрямится, то придется нам обоим покинуть преждевременно эту встречу, так и не увидев своими глазами, чем все кончилось.
На этот раз уговоры мои оказались не очень действенными — наверно, потому что при появлении трех новых ангелов, я тут же отвлеклась, жадно рассматривая их в попытке угадать, который из них — тот самый руководитель, о котором я столько слышала и с которым так давно хотела познакомиться.
И нужно отметить, что в отношении него я не ошиблась — заслуженно пользующийся уважением представитель солидной организации именно такой внешностью и должен обладать. Это у нас Сан Саныч может приходить на работу в джинсах и встречать сотрудников и партнеров у себя в кабинете, постоянно взъерошивая волосы и фанатично поблескивая глазами.
Ангел, направляющийся к нашему столу в окружении двух…. может, и коллег, но шли они на полшага позади него, был одет в строгий темно-синий костюм с идеально повязанным галстуком поверх белоснежной рубашки. Одного взгляда на его волевое лицо с чуть вскинутой левой бровью и твердыми складками в уголках рта, богатую шевелюру все еще темных волос с легкой проседью на висках, уверенный разворот плеч и прямую осанку было достаточно, чтобы сразу поверить в мощь и надежность стоящей за ним организации. А также в недопустимость нарушения физически ощущаемой дистанции.
В отношении же остальных я ошиблась — и до сих пор не могу понять, почему темным ангелам позволено создавать себе столь привлекательный образ. Рядовым, да еще