безотказного Ки…, нет, Иппо… да ладно, сотрудника полчасика поработать, так у них рук не хватает — а как жаловаться бегать, так нашлось, кому. Правда, как мне до вас добраться, если меня сейчас под белые ручки (и за шиворот, для верности) уволокут отсюда — и совсем в другое место…
Значит, придется договариваться, чтобы мы по дороге к пункту назначения короткую остановку у этих доносчиков сделали. Заодно и Ки…, Иппо… да ладно, похищенного ангела… нет, так его лучше даже в мыслях не называть…. одним словом, заодно и Марининого бывшего хранителя на место вернем — вот как раз, по-моему, полчаса истекло…
Заметив краем глаза какое-то движение слева, я покосился в ту сторону и увидел, что Татьяна приосанилась и с нетерпением поглядывает на подходящих внештатников. Так, похоже, договариваться придется как можно быстрее — и по-крупному. Сначала все вместе доставим Татьяну домой, потом — к энергетикам на пару слов, а потом уже — на ковер. Прости, Тоша, но придется тебе подежурить возле Татьяны, пока я вернусь! Я недолго — это же не тебя на поруки брать, сам-то я быстро отобьюсь. Вот и документ, возложивший на меня ответственность за Марину, в прошлый раз подписал, и аварию ее вполне можно под форс-мажор подвести…
Приободрившись от внезапно всплывшего в памяти — и вполне законного — оправдания не одобренного свыше знакомства Марины с ее бывшим ангелом, я, не моргнув взглядом, встретил заявление внештатников, что они именно за мной пожаловали. Вот только пусть сначала объяснят, в чем меня обвиняют! Главное — сбить их с обычного сценария, чтобы они, растерявшись, согласились на мои условия. И, кроме того, время выиграю, чтобы обдумать другие пункты обвинения, если таковые имеются.
И вот тут-то и произошло нечто совершенно непредвиденное. По крайней мере, мной. Год, проведенный на земле в видимости, твердо убедил меня в том, что помощи от своих ждать мне не приходится — получил одноразовую поддержку при переходе на обычный человеческий стиль жизни, и тому радуйся. Хранителей изначально на работу в одиночку нацеливают, и самое большее, на что я мог рассчитывать — это то, что Тоша (не в службу, а в дружбу) присмотрит за Татьяной день-другой.
Я, скорее, боялся, что Татьяна прямо и недвусмысленно заявит внештатникам, что ее муж, то есть я, все дальнейшие переговоры будет вести исключительно в присутствии своего адвоката, то есть ее. Тогда мне, пожалуй, сначала придется отвечать за подстрекание ее к попытке преждевременного проникновения в заоблачные высоты. А это займет куда больше времени, чем объяснение по всем другим пунктам вместе взятым — сколько бы их ни было. Святые отцы-архангелы, ну, зачем я нашего парня поторапливал на белый свет появиться? Отговаривать его теперь как-то нехорошо — что за впечатление у него сложится о последовательности отца?
Но заговорила не Татьяна. Заговорили все остальные — даже Максим, чтоб его собственный глава ведомства навсегда побрал! Даже Маринин Ки… ладно, Киса (исключительно для краткости) вспомнил о своих корнях и с гордостью заявил, что его никто не похищал. А Стас вообще прямо намекнул внештатникам, что в присутствии старшего по званию им не положено о незаконности нашего собрания говорить. Тоша, правда, отодвинул меня почти на задворки последнего — нужно будет с ним впоследствии поговорить о том, что даже защитную речь нужно в рамках правдивости строить…
От неожиданности и (чего там скрывать) благодарности я просто растерялся. А потом на меня нахлынули мысли. В самом деле — сколько можно меня дергать туда-сюда, словно щенка на поводке? Отправляют на землю самостоятельно разбираться в обстановке, самостоятельно идентифицировать проблемы, самостоятельно определять степень их важности и пути решения. Я хоть раз помощи попросил? Ну, ладно, попросил — дважды. За многие десятки лет работы в абсолютно непредсказуемых земных условиях. И то — каким ужом мне пришлось извернуться, чтобы помощь эту получить! В горле пересохло, пока аргументировал.
Зато когда у них ко мне вопросы возникают, им, конечно, сверху виднее, в какой момент удобнее меня от дел оторвать. А может, стоит учесть и мою оценку событий прямо на месте? Ну, не время сейчас этот разговор прерывать! Маринина оборона уже трещинами пошла — еще одно усилие, и верну я ее в лоно истинной… перспективы! А то, если я сейчас у нее на глазах в ответ на первый же окрик козырять начну, она меня вообще больше в упор видеть не будет — вся подготовительная работа насмарку!
Одним словом, отказался я предстать пред ясные очи контрольной комиссии незамедлительно. Вежливо, но твердо. Чтобы не осталось у окружающих глубоко ошибочного впечатления, что мной можно помыкать как угодно. Вот сейчас быстренько перевоспитаю Марину, доставлю Татьяну домой, уговорю Тошу при ней побыть — а там и сам отправлюсь.
Хм, оказывается, что не сам. Вдруг выяснилось, что с контрольной комиссией желает побеседовать куча народа — в мою защиту. На каждый пункт обвинения у меня внезапно появилось по свидетелю, способному разбить его в пух и прах. А когда внештатники вознамерились исполнить данное им поручение любой ценой и немедленно, я окончательно развеселился. Да они там, у нас наверху, понятия не имеют о масштабах земной взаимовыручки! Если они здесь и сейчас потасовку начнут, мы еще посмотрим, кто в конечном итоге перед контрольной комиссией навытяжку стоять будет.
А вот ответный их ход был совсем неумным. Честное слово, я все больше убеждаюсь в том, что каждого ангела — не только хранителя — нужно хотя бы на годик на стажировку среди людей отправлять! А то смотрят сверху в глазок телескопа и считают, что разбираются во всех хитросплетениях человеческих взаимоотношений. Живут себе в неизменной сытости и довольстве (единственные противники — темные — и те где-то там, на другом конце вечности, и ими отдельное подразделение занимается) и только и знают, что знаменем своей службы размахивать в пику всем остальным. Забыли, как сплачивает пережитое несчастье и появление общего источника раздражения.
Что и сделал со всеми нами намек внештатников на поломку моей машины. По всем лицам скользнула одно и то же облако воспоминания о Марининой аварии, за которым последовала грозовая туча одной и той же мысли: «Так вот что, голуби сизокрылые, вы от людей на земле перенимаете? Низменные, бандитские методы, за которые даже люди карают друг друга без всяких разговоров, к своим применять?».
Своего лица я не видел, но ни секунды не сомневался в том, что на нем отражается не просто туча, а целый грозовой