Брат тоже был… занят.
– Найта, ты немного невовремя, – переступил он с ноги на ногу на пороге – непривычно аккуратный, со стянутыми в строгий «хвост» волосами, одетый в почти новые джинсы и темно-зеленый свитер. – У меня Лайм, – пояснил Хэл совершенно непонятно.
– Кто? – переспросила я, чувствуя себя глупо.
– Девушка, – буркнул брат.
– А… я ее знаю? – более умного вопроса не придумалось.
– Не знаешь, – нелюбезно ответил Хэл. – Познакомитесь на свадьбе.
– Когда?!
– Через пять лет, когда Академию закончу. Все, Нэй, до скорого, потом поговорим.
И с этими словами Хэл захлопнул дверь прямо перед моим носом.
– Нахал, – обиженно пожаловалась я двери. – Завел непонятно кого и непонятно когда, а сестре даже объяснить ничего толком не хочет.
В комнате девичий голосок что-то негромко, но сердито выговорил Хэлу. Дверь виновато заскрипела петлями, и брат опять выскочил в коридор.
– Лайм просила передать, что у нас все очень серьезно, – произнес он с убийственной миной на лице. Мне стало немного обидно, что какая-то Лайм имеет на Хелкара больше влияния, чем родная сестра. – И мы правда поженимся после Академии, потому что встречаемся с пятнадцати лет. Ну, что ты так на меня смотришь? Мама в курсе, честное слово.
– Верю… – я оглянулась на Дэйра в поисках поддержки, но он, поздоровавшись с Хэлом кивком, отошел в сторону, чтобы не мешать «родственному» разговору. – Просто… немного удивляюсь. Ты не торопишься?
Хелкар усмехнулся, неожиданно по-взрослому:
– Ничего не тороплюсь, мне будет уже двадцать четыре. Это вы, равейны, все растягиваете на века и усложняете.
– Думаю, нам пора, – Дариэль решил вмешаться и взял меня под локоть. – Приятно было увидеться, Хелкар, – улыбнулся целитель брату. – Веди себя с дамой прилично.
– Обязательно, – пообещал Хэл, подвигав бровями, и попрощался.
Уже в коридоре я поняла, что кроме удивления и толики ревности, ощутила после разговора с братом… зависть. Точнее, ее тень, но… но насколько все упростилось, будь Ксиль студентом, а я – равейной седьмой ступени.
– Каждый хорош в своей шкуре, – вполголоса заметил Дариэль, слегка сжимая мою руку.
Я вздрогнула и запнулась о неровный пол, практически повиснув на Дэйре.
– Ты овладел телепатией?
– Пока еще нет, – улыбнулся целитель, легко удерживая меня за локоть. – Улавливать мысли получается только в непосредственном контакте, а так я слышу «белый шум». Ксиль говорил, что после охоты и насыщения «качество звука» улучшается, но пока я этого не замечаю… – он осекся и с тревогой взглянул на меня.
Я же для устойчивости плюхнулась на пол.
– Дариэль, – натянуто улыбнулась я, глядя на помрачневшего целителя снизу вверх. Холод камней просачивался сквозь джинсу, делая сидение на полу более чем некомфортным занятием. – Только не говори, что ты уже побывал на охоте.
Целитель виновато поджал губы и протянул мне руку, помогая подняться.
– Мы с Максимилианом решили не затягивать с первой охотой и отправились в ближайший город через портал, пока ты спала, – объяснил он, удерживая мой взгляд. В темно-зеленых глазах нарастало напряжение. – Не могу сказать, что мне понравилось это действо, но все оказалось не так страшно, как я успел себе напридумывать, – в голосе проскользнули нотки самоиронии. – Самым трудным было напоить… жертву «ршессовой настойкой», чтобы стереть воспоминания о последних часах… Идем, Нэй. До «Арены», где тренируется Ксиль, путь еще не близкий.
– Я думала, ты будешь терзаться чувством вины после первой же охоты, – призналась я, подстраиваясь под широкие шаги Дариэля. Ноги слегка заплетались.
– Я тоже так думал, – Дэйр смотрел прямо перед собой и почему-то улыбался. – Но голод сильно меняет восприятие. И меня это немного… пугает. Я начинаю думать: а вдруг это было во мне всегда – жестокость, азарт, чувство безнаказанности… Вдруг во мне изначально прятался изъян? А с другой стороны… – улыбка его стала диковатой, и по позвоночнику у меня словно пробежал слабый разряд тока. – Мне это безумно нравится. Разрешение делать, что хочешь, не оглядываясь на чужое мнение, руководствуясь лишь своей личной моралью – заманчиво, правда?
Он замедлил шаг и осторожно коснулся пальцами моей щеки. Едва-едва – и сразу отдернул руку.
– Прости, – произнес Дариэль, скучнея. – Я, кажется, заигрался.
Я шла, полыхая румянцем, и не знала, что и думать.
Запас удивления, отмеренного мне на ближайший год, уже заканчивался, хотя прошло еще всего полдня.
Весь оставшийся путь до «арены», где Акери проводил свои изуверские тренировки, мы хранили молчание. Дэйр размышлял о чем-то своем, а я… я разглядывала целителя, пытаясь отыскать признаки шакаи-ар в привычных эльфийских чертах. И то ли замечала, то ли выдумывала сама – слишком плавные для целителя движения, когти, то укорачивающиеся, то удлиняющиеся, манеру проводить время от времени языком по заострившимся клыкам…
А Дариэль, не подозревающий о моих душевных метаниях, словно дразнил меня. То слишком приближался, почти вплотную, обдавая жаром – шакарская температура тела ощущалась даже сквозь два свитера, его и мой. То блестящими когтями отводил с лица золотистую прядь, слегка задерживая пальцы у виска. Задумчиво опускал ресницы, шел почти вслепую, чудом (или шакарским чутьем?) не запинаясь о приподнятые края каменных плиток и ступени лестниц, облизывал постоянно пересыхающие, темные губы…
Я поймала себя на том, что последние пять минут взгляда не отвожу от этих самых губ и постоянно спотыкаюсь – и покраснела.
Возможно, мне показалось, но Дэйр понимающе усмехнулся.
«А ему идет быть шакаи-ар, – отметила я, чувствуя странное волнение. – Жалко, что он читает мысли при физическом контакте. Здорово было бы идти с ним под руку, как раньше…»
Осознав, о чем я только что подумала, я чуть было не поставила ногу мимо ступеньки.
Мне… нравился Дариэль?
Определенно.
То есть, конечно, он мне всегда нравился – его добрый взгляд, мягкий, глубокий голос с «целительскими» нотками, ощущение надежности и тепла… Но в последнее время я стала многовато заглядываться на то, на что раньше внимания не обращала. На губы, на полоску кожи, которая становилась видна из-под свитера, когда Дэйр поднимал руки, доставая что-нибудь с верхней полки…
Как на Максимилиана.
…стала заглядываться сама. Без всяких провокаций, вроде поцелуев или бережных прикосновений к щеке.
Боги, ну я и… испорченная.
Слово отозвалось неприлично-завлекательными ассоциациями, и я смутилась окончательно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});