Он был в джинсах и черном пиджаке, без галстука, рубашка расстегнута на две верхние пуговицы. Просто, свободно, элегантно, умопомрачительно красиво. И невообразимо далеко от меня. Потому что для него этот наряд был привычным и даже будничным, а для меня платье и в самом деле было платьем Золушки. Сейчас мы съездим на вечеринку, совершим, так сказать, вылазку в лагерь врага, а потом пробьет полночь, и Золушка снова наденет белую рубашку и отправится в кухню, к котелкам и сковородкам.
Мне очень нравилось работать у плиты, но в этот момент я бы хотела быть настоящей принцессой, а не поварихой.
Мы вышли из салона красоты, и возле крыльца нас уже поджидал автомобиль-такси.
— А что с вашей машиной? — спросила я, когда Бгосавец распахнул дверцу, усаживая меня на заднее сиденье.
Он ответил, только когда сел рядом со мной, и автомобиль поехал по улице — видимо, маршрут был водителю уже известен.
— Кто же отправляется в разведку на своем автомобиле, Иванова Даша? — прошептал Богосавец мне на ухо. — Тогда нас и маски не спасут, — и он протянул мне бархатную полумаску, черную, с блестками.
Выехав за город, мы свернули на тенистую дорогу, проехали еще несколько километров и оказались перед большим загородным домом. Возле дома были припаркованы автомобили — словно только что сошедшие с рекламных фотографий, в окнах на втором этаже горел свет, доносилась музыка.
Богосавец надел маску — тоже черную — и жестом предложил мне сделать то же самое. Расплатившись с водителем, мы вышли из машины и направились к дому.
— Марат всегда устраивает шикарные вечеринки, — говорил Богосавец, — там куча знаменитостей, обязательно будут критики, может, кто-то из посетителей нашего ресторана. Поэтому ни с кем особо не разговаривай. Конспирация — прежде всего.
Он шутил, конечно, но мне все равно было не по себе.
Лысый охранник — такой же высокий, как Богосавец, внимательно прочитал наши пригласительные, окинул нас быстрым и цепким взглядом и… пропустил, пожелав приятного вечера.
— Держимся естественно и получаем удовольствие, — прошептал Богосавец, приветливо кивнув кому-то, стоявшему у фонтана, и обняв меня за талию.
Ладонь его на секунду коснулась моей обнаженной спины, и меня словно ударило током от макушки до пяток.
— Холодно? — заботливо поинтересовался Богосавец. — Скорее в дом. Тем более, — тут он наклонился ко мне, — тем более, туда-то нам и надо.
Со стороны мы походили на влюбленную парочку. По-крайней мере, я бы подумала именно так, если бы на моих глазах элегантный господин именно так обнимал девицу и нашептывал ей на ушко.
— Какая у нас цель? — спросила я, немного нервно хихикнув, потому что близость шефа спокойствия не добавляла, и вообще, все это больше походило не на сказку о Золушке, а на шпионский фильм, в котором мне досталась роль девушки Бонда.
— Найти этот самый драгоценный кусок мяса, — ответил Богосавец тем же самым интимным шепотом, — попробовать и раскрыть секрет идеального азиатского маринада и гриля.
— Азиатский гриль? — удивилась я.
— Марат открыл ресторан «Азиатский гриль». Слияние запада и востока. Оригинальные пряности и гарниры паназиатской кухни, утонченность европейской. Идея мне нравится, надо посмотреть, как они претворили ее в жизнь.
Он увлек меня в дом, а затем — очень уверенно — на второй этаж, откуда доносилась музыка.
Стоило нам зайти в дом, как звуки музыки обрушились на нас лавиной, хотя в саду почти ничего не было слышно. Навстречу нам спускались люди в масках — умопомрачительно красивые женщины в шикарных нарядах, элегантные мужчины всех размеров и калибров — начиная от толстощеких пузатых коротышек, до молодых людей модельной внешности. Все они смеялись, о чем-то разговаривали, обнимались — так же, как и мы с шефом. Кто-то поздоровался с нами, Богосавец махнул в ответ рукой, кто-то закричал: «О, это точно Илья! По зубам вижу! А что за красотка, Илюха?!».
Богосавец помотал головой, показывая, что говорить не намерен, и быстро утащил меня в зал, где и проходила основная вечеринка.
Ничего изысканного тут не наблюдалось. Над танцполом мелькали огни, ди-джей бился, словно в припадке, накручивая пластинку, стройные дамы танцевали, задирая руки, а на них смотрели мужчины, расположившиеся вдоль барной стойки — кто смотрел снисходительно, кто с усмешкой. Господа постарше расположились в креслах в затемненных нишах, и официанты подносили туда угощение и выпивку.
Фуршетные столы были полны самыми изысканными и красивейшими кушаньями — крохотные канапе, тартинки, различные паштеты, горы свежайшего хлеба, а в центре зала гордо высилась на круглом высоком столике половинка огромной сырной головы, от которой специальным ножом-лопаткой можно было отковырнуть ароматный кусочек.
— А вот и виновник торжества, — прошептал мне Богосавец, обходя головку сыра и подводя меня к столу, где на порционных тарелках лежали тонкие ломтики говядины, которые официанты отрезали от отруба говядины. Мясо было полито темным соусом, гарнировано маринованными овощами и светло-зеленым пюре, и распространяло потрясающий и уникальный запах — нежный, но сильный, и… незнакомый.
Гости толпились, подхватывая тарелки с такой скоростью, с какой официанты успевали их сервировать. На выбор предлагались европейские столовые приборы — вилки и ножи, и деревянные палочки. Я выбрала палочки и спросила, с наслаждением вдыхая аромат мяса:
— Те самые особые пряности? Но мясо подкопченное… Это не приём азиатской кухни, блюдо кажется мне совершенно европейским.
— Коптили на мескитовой стружке, — задумчиво подтвердил Богосавец, забирая порцию мяса и внимательно разглядывая тарелку. — Гарнировано не слишком оригинально, не находишь?
Мы отошли в сторону от танцпола, где было потише, и можно было разговаривать, не крича друг другу в ухо.
— Не оригинально, но ярко, — возразила я, подхватывая палочками кусочки овощей. — Смотрите, как блюдо играет на контрасте огурца, редиса и тыквы. Зеленый, белый, красный, желтый — да тут палитра цвета!
— Пробуй, — с улыбкой разрешил Богосавец, — хочу услышать, что ты думаешь о вкусе.
— А вы?
— Пробуй, — повторил он. — Хочу посмотреть, на что способен кошачий язычок.
Я не заставила себя долго упрашивать, потому что после времени, проведенном в салоне красоты, где мне предлагали только травяные чаи, у меня страшно разыгрался аппетит. Да и если бы я была сыта, все равно не смогла устоять перед таким удивительным блюдом. А оно было удивительным — дразнило обоняние, радовало глаз, и даже не вид соблазняло вкусом.
Овощи были замаринованы, а пюре было освежающим и в меру острым, оно очистило небо и язык, освобождая рецепторы для восприятия нового вкуса.
— Это пюре из ферментированной капусты, — сразу поняла я. — Капуста заквашена наподобие корейского кимчхи, только перца поменьше, как раз для умеренных огнеедов. Очень свежо, необычно, и в самом деле очень напоминает восточную кухню. Только адаптированную для европейцев.
— Пробуй мясо, — велел шеф, держа передо мной тарелку с заботливостью трепетного влюбленного.
— Почему вы сами не попробуете? — спросила я, забирая палочками кусочек мяса. — И что такое — мескитовая стружка?
Богосавец послушно взял вилку, пробуя мясо от одного со мной кусочка.
— В Мексике и Чили мескитовое дерево используют для копчения, — объяснил шеф. — У нас обычно используют щепу фруктовых деревьев — вишен, яблонь, они добавляют копченостям сладкий фруктовый привкус. Мескитовые опилки придают мясу терпкой остроты, и мясо становится красивого золотистого оттенка.
— Но внутри оно розовое, — удивилась я. — Как у копченого мяса могла сохраниться такая сочность?
— Это из-за маринада, я думаю, — Богосавец прожевал мясо и посмотрел на меня. — Грудинка сама по себе — жестковатая, а тут она просто тает во рту. Наверное, запекали целым куском, килограммов на пять.
Я не ответила, потому что обмакнула мясо в соус и попробовала.