я вышел из офиса, позвонил Алекс. Мы договорились о встрече у меня через два часа. Так и произошло. Но за это время я успел заехать в свой любимый кофейный бутик и прикупить несколько видов кофе, в том числе свой любимый – «Блек Айвори». Гурман, сидящий внутри меня, просто обожал свежесваренный кофе без сахара и сливок, причем я никогда не доверял варку кофе постороннему человеку. Он всегда варился лично мною. Только так я мог ощущать его истинный аромат и по-настоящему наслаждаться им, погружаясь словно в транс.
– Надеюсь, новости хорошие? – я как раз доваривал кофе, когда вошел Алекс.
– Тебе решать, – громко отрезал он, проходя в гостиную.
– Присаживайся, я для двоих сделал, – я указал на стол, возле которого он остановился.
Несмотря на день и большие панорамные окна, света в гостиной было недостаточно из-за пасмурной погоды. Поставив чашки на стол, я направился за пультом от люстры, а когда вернулся обратно, на столе уже лежала желтая папка.
– Я выяснил все, – Алекс хлопнул рукой по папке.
– Рассказывай, не тормози, – торопил я.
Он открыл папку, перевернул один лист и, взяв всю папку в левую руку, поправил голосовые связки покашливанием. В этот момент он был похож на школьника, который собирается читать выразительно стихотворение, но никак не может заставить себя начать.
– Эмилия Шульц. Филантроп. Тридцать восемь лет. Живет в Гамбурге, – монотонно, без интонации начал Алекс. – Ее муж, Генрих Шульц – один из богатейших людей Германии, погиб три года назад в авиакатастрофе, а спустя год ушла из жизни ее семилетняя дочь Мария. Сейчас Эмилия занимается благотворительностью и работает в одном из детских хосписов все в том же Гамбурге. Она там кто-то вроде волонтера.
Я остановил Алекса, забрав папку с информацией себе. Затем начал внимательно с самого начала перечитывать. Все это время он сидел молча, потягивая горячий кофе без сливок и сахара. Мы закончили почти одновременно: с характерным звоном он поставил пустую чашку на стол, а через секунду я положил папку туда же. Смочив горло глотком остывшего кофе и выдержав паузу, я произнес:
– Начинай готовиться! После Нового года мы летим в Германию!
– Как скажешь, Ян! И, кстати, у меня есть еще кое-что…
– Что?
– Новость…
– Давай не сегодня.
– Это касается Виктории.
– Что? Откуда ты знаешь…
– Не важно… Так вот, тебе интересно?
– Говори!
– Свадьба Виктории не удалась, – ехидно произнес Алекс.
«Неужели из-за меня?» – было первое, о чем я подумал в тот момент. На меня нахлынули смешанные эмоции. С одной стороны, стало жалко Викторию, но с другой – я был отчасти рад этой новости. Она вселила в меня надежду, что я все-таки снова могу быть с ней и на сей раз никуда ее не отпущу. Ради нее я был готов бросить все! Бросить абсолютно все и примчаться стремглав по первому ее зову…
Отречение
Германия… Я не был поклонником этой страны. Неудавшаяся сделка в Дюссельдорфе оставила во мне неприятный осадок касаемо Германии в целом. А если учесть тот факт, что немцы вплотную конкурировали с моими партнерами из Швейцарии и грозились вытолкнуть их с рынка еще до того, как я бы стал их партнером, то мой настрой относительно этой страны был крайне негативным.
Но не бизнес привел меня в начале нового года в Германию. Поэтому, оставив все разногласия и недовольства в небе, я благополучно приземлился в аэропорту Гамбурга. Этот город встретил меня не очень радушно. За окном самолета стояла серая дождливая погода, а капитан корабля после посадки объявил о несчастных двух градусах тепла за бортом. Ужасная, мерзкая погода, от которой вечно хочется спать… Но после спуска по трапу это желание вмиг растворилось. Дождь, чьи капли с неимоверной силой ударяли в лицо из-за порывов ветра, стал значительно сильнее. В считанные секунды мое пальто приобрело непотребную форму – превратилось в некое подобие половой тряпки, которую забыли выжать перед применением, а шикарные лакированные туфли промокли, как только я ступил на асфальт, угодив в лужу. Все это состояние подкреплялось отсутствием автомобиля, который был заказан заранее, но почему-то не явился в назначенное время.
Промокший до нитки, я не спеша и аккуратно зашагал к терминалу, испытывая неприятные ощущения от прикосновения одежды к телу. Я прилетел один, так как у Алекса были важные дела, касаемые моего бизнеса (и отчасти его тоже), что создавало некие неудобства, так как обо всем договаривался он. Зайдя в терминал и быстро пройдя контроль, я расположился сбоку от стоек получения багажа и достал телефон. Неудивительно, что, находясь во внутреннем кармане пальто, он, так же как и все остальное, был мокрым. Протереть его не было возможности, ничего сухого у меня не оказалось. Мокрой рукой я набрал номер, который дал мне Алекс. Гудки в трубке были отчетливо слышны, но поднимать ее, по-видимому, никто не собирался.
Не на шутку разозлившись, я положил телефон в карман и зашагал в сторону сотрудника службы охраны. Он стоял возле входа, пристально осматривая все происходящее вокруг. Подойдя почти вплотную, я уточнил, понимает ли он английский язык, на что он небрежно приподнял одну бровь и непонимающе замотал головой. «Идеальнее сюжет не придумаешь», – подумал я и снова достал телефон. В нем был установлен переводчик для разных случаев жизни, и я им периодически пользовался в чужих странах, где знание английского и немного французского не помогали. Набрав текст, я перевел его на немецкий и дал телефон охраннику. Он тупил в него с полминуты, хотя я написал всего одно предложение с просьбой помочь найти англоговорящего сотрудника. Затем он дернулся и поднял указательный палец вверх, издав непонятный звук вроде «Ейиах!» (может, это было что-то вроде: «Эврика!»?), небрежно схватил меня под руку и повел вглубь аэропорта. Напоследок я вновь посмотрел на улицу в надежде увидеть свою трансферную машину. Ее не было.
Мы дошли до какого-то закоулка и, завернув в него, остановились перед единственной дверью. Жестом охранник показал, чтобы я оставался на месте, а сам, стукнув один раз, вошел в нее. Его не было порядка пяти минут, и вся эта ситуация меня сильно раздражала. Конечно, я могу уйти, поймать такси и благополучно уехать, но не факт, что таксист с легкостью поймет меня, да и организационные вопросы хотелось решить сразу, не откладывая на потом, в надежде, что все само прояснится. Дверь приоткрылась и довольная рожица все того же охранника позвала меня внутрь.
Это был небольшой кабинет с одним столом и двумя стульями, похожий на приемную, а слева от меня находилась еще одна дверь. Девушка, сидевшая за столом, что-то буркнула по-немецки и указала на дверь. Я вошел в нее. Второй кабинет был не намного, но